Между нами горы

Самолет наконец приземлился, пассажиры взметнулись со своих кресел, торопясь вытащить ручную кладь, а я все сидела на месте с пылающими от стыда щеками. Как только проход немного освободился, собрала свои вещи и встала в общую очередь.

– Можно поздравить леди с облегчением? – раздался голос над ухом.

– Ха-ха, как смешно, я захотела в туалет! – я даже оборачиваться не стала, прекрасно представляя себе физиономию Орешина. Она у него всегда одинаковая: усмешечка эта на пол-лица, глаза хитрющие… нет, вообще-то Орешин многими считался симпатичным, возможно, даже по делу: он был высоким, спортивным, кареглазым и с пресловутыми ямочками на щеках. В общем, страшилой этого парня действительно не назвать, но… зачем вечно так скалиться? Да еще и с ямочками…

К сожалению, в этом проходе никуда не убежать и даже не отойти, разве что по головам преодолеть очередь. Так и пришлось еле-еле двигаться вперед, чувствуя, как Орешин дышит в затылок. И еще улыбается – честное слово, я спиной ощущала эту его улыбочку!

Из самолета я вырвалась, словно птица из клетки, и на голову тотчас обрушился какой-то сумасшедший ливень. Поливало просто стеной, я взвизгнула и побежала по трапу, следуя за остальными пассажирами в автобус, который должен довезти всех до самого аэропорта. Автобус стоял рядом, но за какую-то минуту я успела промокнуть до нитки.

Забежавший следом за мной Орешин тоже – хоть одна хорошая новость!

– Погодка та еще, – сказал мне Антон. – Ты как, на побережье или в горы?

– В горы.

– На Новый Год?

– Угу.

– Я тоже, – сообщил он, хотя я не спрашивала. Затем посмотрел на меня сверху вниз и добавил: – Ни за что бы не подумал, что ты – любительница горнолыжного отдыха. Думал, на каникулах ты пилишь свою семью на части, а они все дружно страдают и мечтают уже выпорхнуть на работу… хотя в свете последних событий, ты скорее в туалете сидишь. Или у вас дома их два? – и он заржал, как последний кретин.

Я покраснела от злости и отвернулась – никогда не могла отвечать ему по достоинству! Выходило то грубо, то неловко, то и вовсе нелепо! Как водится, остроумие пропадало в самый ответственный момент, оставляя меня в гордом одиночестве против ушлого врага.

Орешин, словно не увидев, что я не настроена на беседу с ним, продолжил болтать:

– Как поливает, а! Совсем не зимняя здесь атмосфера. Но не переживай, в горах очень снежно – если на побережье дождь, значит, там снег. И очень обильный, судя по всему.

– Угу, – ответила я, уже все зная про снег. Мама все уши с утра прожужжала, описывая чудесные виды. Они проснулись утром и глазам не поверили: мир вокруг стал белым и сказочным, а снега выпало полметра за одну ночь. И сейчас, когда я стояла в автобусе мокрой до нитки, мне тоже в такое не верилось. От аэропорта до горнолыжного курорта всего час пути на такси, и такая разница? В горах устойчивый и снежный минус, а в районе аэропорта мокрый и дождливый плюс.

– Ты, кстати, с кем прилетела?

– Одна.

– Правда? Хотя зная тебя, не удивлен.

– И на что ты, интересно, намекаешь?! – я резко повернулась и уставилась в смеющиеся карие глаза. Конечно, Орешин надо мной смеялся, как иначе! Придурок, вот настоящий придурок!

– Ни на что. Так… – многозначительно протянул он.

– Родители с братом прилетели на два дня раньше, понятно? Я сдавала экзамены.

– Конечно. Конечно…

– Ты сам один!

– Вовсе нет. Я с друзьями – они сидели в начале самолета и, наверное, уже в аэропорту получают багаж.

Автобус тронулся, и мы тоже отправились в аэропорт. Из колонок звучала классическая новогодняя «Last Christmas» группы Wham!, но ливень за окном совсем с ней не сочетался. Ну ничего, совсем скоро вокруг будет снег и настоящий Новый Год.

Я достала телефон, чтобы позвонить маме – родители должны меня встретить.

ГЛАВА 3

– Дорогая, прости! – причитала мама, в ее голосе звенела тревога. – Мы несколько часов не можем спуститься из горной деревни вниз, чтобы сесть на такси. Подъемники отключили из-за непогоды. Сюда машину тоже подогнать не удалось – дороги завалены снегом, а когда этот снег уберут, неясно! Говорят, что только после окончания снегопада.

Багажа у меня не было, поэтому я проскочила сразу к выходу, надеясь быстро прыгнуть в машину и уехать от Орешина с его шуточками. А тут вон оно что…

– Что?! Но как же тогда я до вас доберусь?

– Я поговорила с персоналом – возможно, за тобой приедут на снегоходе. Главное, доберись до городка и подъемника. Не волнуйся, Сашуль, мы с папой что-нибудь обязательно придумаем!

– Неужели снега так много, что не работают подъемники?

– Много, – печально ответила мама. – За сутки уже больше метра нападало, наверху настоящая буря! Ничего не видно, только один снег. Боюсь подъемники сейчас небезопасны.

А когда мы бронировали отель не просто в горнолыжном городке, а наверху, в горах, идея казалась гениальной! Меньше туристов, сказочный вид деревеньки, почти нет машин и дорог, одни горы вокруг… никто из нас не подумал, чем это может обернуться.

– Сможешь добраться на такси? – обеспокоенно спросила мама.

– Я же добралась на самолете, – буркнула я.

– Да, но как раз за самолет я переживала меньше… пиши мне каждые пять минут, хорошо? И обязательно скинь номер машины и имя водителя! А еще лучше – сфотографируй его и машину, чтобы я знала, с кем ты едешь. И обязательно скажи, что тебя ожидают родители! Или…

– Буду писать, – пообещала я и отключилась, пока мама не придумала что-нибудь похлеще. Например, вести трансляцию всего моего пути из аэропорта в горы. Или фотографию паспорта, прав бедного водителя и СТС его автомобиля. Или оба варианта сразу.

Пока я говорила с мамой, а еще загружала приложение такси, из аэропорта вышел Антон Орешин собственной персоной. Позади него маячили Женя Мишин и Рома Щербаков – лучшие друзья Сатаны. У всех за спинами висели увесистые чехлы для сноубордов, впрочем, как и у большинства покидающих аэропорт. Горнолыжный сезон в самом разгаре, и в другое время я бы насладилась этой атмосферой: все в аляпистых костюмах, со сноубордами и лыжами… но из-за проливного дождя, а еще беспокойства, атмосфера как-то схлопнулась, а на приближающийся Новый Год намекала только вымокшая и весьма печальная на вид елка, воткнутая на середину парковки, да звучащая из колонок новогодняя песня, на сей раз это была еще более классическая «Let It Snow!».

– О, Санек! – обрадовался мне Орешин, на его лицо вернулась та самая дурацкая улыбочка, которую я искренне возненавидела за прошедшие месяцы. Возненавидела настолько, что его «Санек» почти пропустила мимо ушей. Почти. – Что, неужели за тобой никто не приехал? – с фальшивым беспокойством спросил он.

Я промолчала, не желая объясняться.

Тогда он повернулся к друзьям:

– Ребят, помните Санька? Вы могли ее видеть…

– Когда она бегала в туалет в самолете, ха-ха! Не умереть бы от смеха! – разозлилась я, по опыту зная, как разрастется пустая история. Потому что несколько предыдущих вымахали из снежинок в снежные лавины.

Например, тот случай в кинотеатре: мы пошли вчетвером, расселись… я увлеклась фильмом, признаю. Поэтому для меня стало неожиданностью, когда какой-то тип полез ко мне целоваться! Рефлекс сработал за меня, я взмахнула рукой, да так неудачно (или весьма удачно – как посмотреть), что разбила Орешину нос. До крови – хлестало тогда знатно.

И он все ждал, что я извинюсь, но разве я виновата, что у него слабый нос? И уж тем более не виновата, что он спутал меня с Зоей – а именно так он тогда заявил! Хотя сначала и вовсе отрицал сам факт поцелуя, мол, тянулся он задать пару вопросов по сюжету! Ага, как же, можно подумать, вопросы по сюжету всегда задаются с языком в чужом рту! В общем, виноватой я себя не чувствовала, но за разбитый нос извиниться собиралась, все-таки и правда нанесла человеку травму. Но Орешин и тут все испортил: начал издеваться, юлить и требовать с меня раскаяния, словно какой-то эмоциональный коллектор.