Вечность и Тлен

Тени и Свету не бывать вместе…

Было ли это правдой? Легенда родилась из нерушимого правила или, напротив, она и породила его?

Именно неоднозначный облик Фародея позволял молиться ему всем: людям, теневым и даже светлым, почитающим его благородные деяния. В историях о боге чётко прослеживалась его нелюбовь и порой жестокость к живым разумным существам и в то же время забота о природе, животных и самом Дэвлате. Одна из самый известных историй – сказка о спасении Красного леса от страшной отравы, охватившей его земли. Когда-то лес поразила неизведанная болезнь, которая стремительно уничтожала всё живое, распространяясь дальше на юг и грозя уничтожить плодородные почвы. И, не найдя иного способа, Фародей опустился на камень в центре леса и проткнул себя своим же знаменитым мечом со змеей на эфесе, из распахнутой глотки которой вырастал клинок. Он истекал кровью три дня и три ночи, пока от яда не осталось ни следа. Ведь кровь бога, даже теневого, обладает исцеляющей силой. Но с тех пор сок алых деревьев стал привлекать монстров, которых и в годы нашего обучения в Академии Снов можно было часто встретить в его недрах.

Считалось, что именно с тех времён деревья Красного леса стали кровоточить. На деле же насыщенно-винного цвета был сок в их стволах. Он вытекал наружу, скапливался и высыхал на коре, оставляя переливающиеся в свете солнца алые дорожки.

Но возможно, именно эти сказки подарили людям смелость оставлять знаки воззвания к теневому богу на своих жилищах. Историю о Красном лесе я читала и в юности, по настоянию Долорес, и буквально сегодня в одолженной у светлого даэва книге с легендами.

«Забавное совпадение…» – решила я, улыбнувшись.

Мы продолжили наш путь, уходя прочь от храма. Поскольку управляющий бодрствовал, в окнах его жилища тоже горел слабый свет и периодически мелькали силуэты слуг. А на высоком заборе висел продолговатый фонарь с тростниковым светильником внутри.

Дом управляющего, что не удивляло, оказался практически самым высоким в городе – с ним мог сравниться только храм, и то благодаря острой крутой крыше.

– Конюшни за домом, – произнёс Сезар, невозмутимо глядя на ограждение.

– Там есть охрана? – поинтересовался Люций.

– Только собаки, – ответил ему младший Рок.

– Оставим плату в пять золотых монет, – вновь жестом фокусника являя деньги с ликом солнца, добавил Люций.

«Как ни посмотри, это воровство…» – подумала я, а вслух задумчиво сказала:

– Лучше перелезть через забор соседского дома. Так будет неприметнее.

Ближайшее жилище выглядело покинутым. Его хозяева наверняка были зажиточными людьми, и их не сковывали никакие обязательства перед жителями, так что они смогли быстро уехать из города.

Я с запозданием заметила повисшую тишину. Оглянувшись, обнаружила на себе взоры Сезара и Люция: оба повернули головы в мою сторону. А последний иронично и в то же время с хитринкой улыбался. Кьярин, ничего не замечая, деловито закивал, соглашаясь с моим предложением:

– Верно. Можно перелезть прямо возле конюшен. Тихо выведем лошадь. Но только… Всем идти не стоит.

– Мы с Сарой вернёмся к храму, – тихо промолвил Моран, по-прежнему сохраняя тень недавней улыбки на лице. – На всякий случай. Меня беспокоит запах, который ты почувствовал. Хочу проверить.

С решением теневого дива спорить не стали. И вскоре деревянные доски забора жалобно скрипнули, когда Сезар, подпрыгнув, использовал ограду как опору и перемахнул на ту сторону. Прыжок получился изящным – див даже придержал длинные рукава мантии, чтобы они ни за что не зацепились.

Кьярин, оглянувшись по сторонам, тоже приблизился к ограде.

– Будьте осторожны, – предостерёг он.

– И вы, – вернул ему Люций.

Младший Рок напоследок громко втянул носом воздух.

– Этот запах в самом деле был слишком странным, – нахмурился див, прежде чем перебраться на территорию чужого двора. В отличие от Сезара он сделал это быстрым прыжком, стремительно, едва коснувшись верха досок.

В бою он наверняка компенсировал свой невысокий рост скоростью.

Внезапно со стороны главной улицы послышался шум. Это были голоса людей. Они кого-то приветствовали.

Путешествующий служитель… Должно быть, это он. Нам следовало поторопиться, если мы хотели застать начало его речи.

– Идём, – позвал меня Люций, делая шаг. Его длинные посеребрённые волосы шелохнулись вслед его движению. Накрыло чувство чего-то знакомого, будто десятки раз теневой див звал меня, и каждый раз я следовала за ним по пятам.

– Хочу вина, – сказал Люций, безрадостно осматривая округу.

– У Сильфы вроде бы было.

– Хочу вина с северных земель. У нас оно более сладкое. Мы ведь выпьем его вместе?

После этого вопроса я поняла, к чему изначально был этот разговор. И в этот раз я бы согласилась, но меня отвлекли – мы подошли вплотную к храму, возле которого, стоя в окружении местных служителей и людских воинов, завёл свою речь человек.

Сначала мужчина рассказал о себе, о том, как путешествовал из города в город и нёс веру людям, поведал и о том, как начал нести службу в Хумгарде, столице Срединного королевства. И слова его казались безобидными, пока он не коснулся возникновения порталов в Серый мир.

Жестикулируя, он громогласно вещал, повествуя о плоском Дэвлате и небе, что подобно твёрдой чаше накрывало его. Он утверждал, что наш мир – сосредоточение света, а за его пределами буйствует тьма. И расколы – это не что иное, как прорехи в земле, которые открывают путь для тьмы, захватившей всё снаружи.

История была лживой, но она давала простое объяснение, и то, что звучала она из уст служителя храма, завершало дело. Я видела, как люди менялись в лицах, как сомнение захватывало их умы, а после уступал и здравый смысл под гнётом чужой веры и авторитета.

– Вы не спасётесь без покаяния и жертвы! Покайтесь, иначе Проклятый заберёт вашу душу! – пронёсся по улице глубокий уверенный бас. От него, казалось, вибрировал воздух. Я качнула головой, показывая Морану, что хочу подойти ближе, и направилась в самую гущу толпы, спрятав ладони в рукавах, чтобы случайно не коснуться никого из людей. Из-за людского возбуждения я стала ощущать их тела. Не столь явственно, как после недели в светлой обители до использования дара, но всё же. И помимо этого, реагируя то ли на мои эмоции, то ли ещё не весть на что, меня достигла пульсация силы светлого сердца, спрятанного в мантии.

– Мы ежедневно возносим молитвы Святой! Что ещё ты хочешь от нас? – раздался беспомощный и усталый голос одного из местных. Говоривший находился в стороне от нас с Люцием – приземистый мужчина с густой бородой и тёмным загорелым лицом, в его рубахе виднелись заплатки. Он выглядел как человек, который постоянно трудился в поле.

Ему ответили почти сразу, совсем не растерявшись.

– Хм, ты говоришь так, будто этого достаточно. Это всего лишь слова, но готов ли ты доказать делом свою веру?

От этого воспоминания мои ладони похолодели. Я испытала тревогу и гнев. События прошлого не отпускали нас. Они нитями пронизывали былое и настоящее.

– Делом? – растерянно промолвили из толпы.

Мужчина в накидке едва сдержал понимающую улыбку.

«Он ждал, когда зададут этот вопрос», – четко осознала я, следя за костлявым человеком. Его ноги были настолько худыми и тонкими, что он всё сильнее напоминал какое-то насекомое.

– Верно, делом, – спокойно подтвердил служитель, делая намеренную паузу, вглядываясь в чужие лица, словно желал знать все на свете ответы. На мгновение прикрыл глаза, усиливая тревожность, воцарившуюся в сердцах. – Принесите жертву Самоотверженной Саре! Докажите ей свою веру!

Его слова подняли волну возгласов и ахов. Собравшиеся спрашивали, о какой именно жертве он говорит. А услышав, вновь ахнули, возразив, что молва, достигшая их городка, гласила, что Святая вернулась в Дэвлат и скоро спасёт их. Разве нуждается она в их крови?

– Проклятый забрал сотни жизней. Он возродился из чужой плоти, обрёл могущество в наших страхах и слезах, – с неугасаемым спокойствием и уверенностью ответил служитель храма. – И как вы думаете, почему Святая так долго не являлась к нам? Самоотверженной Саре не хватало наших молитв? Нет, слов людских сполна прозвучало в её честь. Ей не хватило нашей веры! Как мы смеем просить о спасении, отдав так мало взамен? – Служитель застыл, выпучив глаза и переводя дыхание, а после покачал головой: – Нет, больше мы не будем страшиться. Мы не позволим себе её разочаровать. Могущество Святой возрастёт благодаря нашей плоти, отданной добровольно.