Волчьи тропы

– Айна, – хрипло прошептал светловолосый мужчина, стоя на четвереньках. – Опоздал…

И он вновь потерял сознание. А когда пришел в себя в следующий раз, небо уже светлело. Рядом с ним на коленях стояла молодая женщина, глядевшая добрыми голубыми глазами на израненного обнаженного незнакомца. Рядом с ней стояла корзинка с травами. «Ведьма», почему-то решил Идар, прикрывая глаза.

– Не спи, миленький, – позвала его женщина. – Я помогу, только продержись еще немного.

– Зачем? – бесцветно спросил волк. – Я все потерял, себя потерял.

– Найдешь, миленький, себя-то уж точно, – она негромко засмеялась, поднялась на ноги и поспешила куда-то.

Вскоре до Идара донеслось лошадиное ржание.

– Ты уж мне помоги немного, одна я тебя не подниму, – оборотень, послушно опершись на плечо знахарки, встал на ноги. – Вот и хорошо. Несколько шагов еще, скоро отдохнешь.

На телегу Идар упал, почти лишившись сил. Боль от потревоженных ран была почти нестерпимой, кровь вновь потекла по его телу, и теперь ему позволили уплыть в спасительную темноту…

Глава 7

Первое, что я почувствовала, когда темнота выпустила меня из своих лап – это незнакомые запахи. Сначала в нос ударил запах гадкого человека – того самого князя. Но вместо рычания из груди вырвался лишь сиплый стон. В голове мутилось, и это лишало возможности понять происходящее. Отрывками всплывали воспоминания о том, как я ждала своего волка, как в дом ворвались чужие и как меня украли… Украли?!

Я приподнялась на локте, поморщилась и огляделась. Место, где я находилась, мне не понравилось сразу же. Огромная кровать, на которую меня уложили, была странной. Во-первых, размер. В жизни не видела, чтобы кто-то спал на такой кровати. Зачем такая большая, когда для отдыха достаточно и четверти? Во-вторых, меня насторожили цепи с затягивающимися петлями в ногах и в изголовье. Зачем они нужны, я не поняла, но, обнюхав одну из петель, уловила застарелый запах крови.

И чем больше ко мне возвращалось сознание, тем больше запахов я улавливала, и все они мне не нравились. От самих стен шло зловоние, от которого хотелось вздыбить шерсть и зарычать. Я чуяла запах любви, так хорошо знакомый мне с тех пор, как в моей жизни появился Идар, только он был… резким и противным и смешивался с запахом крови, как на той петле. Вновь взглянув на странное устройство, я понял его смысл. Конечно! Если в петли просунуть руки и ноги и затянуть их, то вырваться уже будет невозможно. Должно быть, и старый запах оттого, что кто-то вырывался и содрал кожу.

А еще я чувствовала запах страха. Он вызывал совершенно осознанное желание броситься на добычу. Тряхнув головой, я сползла с огромной кровати и только сейчас обнаружила, что платье и корсет исчезли. Вот это уже радовало: теперь меня не сжимали оковы, мешавшие сменить личину, но меняться я не торопилась. Мне нужно было найти выход, и сделать это проще в человеческом обличье. Зверь ограничен в возможностях.

Вместо одежды, купленной моим волком, на мне была надета сорочка, мало что скрывавшая. Волосы распустили и расчесали, оставив их свободно струиться по плечам. Впрочем, то, как я выглядела, заботило меня в последнюю очередь. Красота зверя в его грации, силе и ловкости, а в человечьем обличии среди оборотней почти нет уродливых, и каждый хорош по-своему. Мы все до единого пышем здоровьем. Наши тела всегда подтянуты и стройны. Идар говорил, что среди людей такое строение называется атлетическим. Лесной дух, когда создавал людей-волков, сделал им много даров. Мы его любимые дети, и оборотни никогда не забывают милости Отца. Забвение преступно, а оступившегося настигает кара – порой жестокая – без права на прощение.

Принюхиваясь, я обошла комнату, в которой была заперта, в чем я убедилась, дернув дверь. Затем открыла неприметную дверцу и заглянула за нее – это была уборная. Сморщив нос, я подошла к окну и выглянула на улицу. Оценив высоту, я решила, что спрыгнуть я смогу, но… На окнах имелись решетки, и это рассердило меня. Я чувствовала себя зверем в клетке.

Мне так хотелось вырваться на волю! Запах человеческого жилища нервировал, а запах князя и вовсе приводил в ярость. Издав короткое рычание, я в бессилии огляделась. Пути на свободу не было, а ведь где-то там меня ищет Идар. Мой волк тоскует без меня. Это я знала точно, потому что стоило остановиться, и внутренности свернуло в тугой болезненный жгут, словно я испытывала сильнейший голод. И он должен чувствовать то же самое.

Белый волк был необходим мне как воздух, как глоток воды. Без Идара опускались руки, и холодело в груди. Если я не выберусь в ближайшее время, то сойду с ума. Это я поняла с такой ясностью, что уже готова была сменить личину и в остервенении скрести лапами под дверью, пытаясь откопать лаз, подобно животному, стремящемуся сбежать из западни.

– Идар, – от горечи, прозвучавшей в моем голосе, на глаза навернулись слезы, но слабость – это человеческая черта, а я волчица, и не могу позволить себе лить слезы, будто глупая девка.

Неожиданно до моего слуха донесся звук приближающихся шагов. Я почувствовала новый прилив ярости, но смирила ее и спешно спряталась в уборной. Шаги князя я узнала вместе с его запахом, уже доносившимся до меня. Вскоре повернулся ключ в замке, и дверь открылась, впуская врага. Он остановился на пороге и огляделся.

– Красавица, – позвал князь.

Я молчала, не желая отвечать ему, и ждала, что будет дальше, только приникла к щели глазом, продолжая принюхиваться. До меня донесся запах железа и пороха… ружье? Еще был запах кожи, старой кожи. Плеть в его руках я разглядела, когда мужчина стал виден мне с моего места. За пояс его был заткнут пистолет, и князь держал руку на его рукояти.

– Где ты, желанная моя? Отзовись.

Зло фыркнув, я топнула ногой и задела горшок. Князь тут же повернул голову к двери уборной и неприятно улыбнулся.

– Нашел. Выходи, ясное солнышко, я тебя не обижу. Только не вздумай оборачиваться в волка. Ты же тоже оборотень, как твой мертвый дружок, не так ли? Да-да, ты не ослышалась, Идара больше нет, но, поверь, ты ничего не потеряла, я заменю его тебе. Я дам тебе все, что ты захочешь. Ты любишь золото? А драгоценности? Милая, ты нужна мне не на один раз, в этом можешь быть уверена. Выходи, я не сделаю тебе больно.

Но из всего, что он сказал, я услышала лишь одно: мертвый… Мой Идар? Ложь! Нет, не может быть! Я бы знала, ведь мы чувствуем потерю пары. Он лжет мне!

– Не упрямься, красавица, – продолжал мужчина, поглаживая рукоять пистолета. – Я знаю, что оборотни есть и что они живут недалеко от людей. Хочешь узнать, кто рассказал мне эту тайну? Выйди, и я все тебе расскажу. Дорогая, не вынуждай меня звать своих людей.

Сглотнув ком в горле, я хрипло велела:

– Рассказывай.

– Отозвалась – уже хорошо, – плохой человек усмехнулся. – Выйди, расскажу.

– Сейчас расскажи, и я подумаю, стоит ли мне выходить, – мне было очень тяжело разговаривать с ним, еще тяжелей удержаться от оборота, но совсем невыносимо было думать о том, что Идар мог погибнуть. Разум застилала пелена, от которой я задыхалась, но все еще удерживала себя на плаву.

– Проявляешь характер? Хорошо, я расскажу. Так даже интересней: я люблю собирать долги и ломать строптивых. Ты то, что мне надо, волчица.

– Гр-р, – вырвалось из моего горла, и князь напрягся. – Говори!

Мужчина сделал шаг к двери уборной, постучал скрученной плетью себя по ноге, но все же решил заговорить.

– Все просто, дорогая. Мой конюх когда-то подобрал раненого мужчину и притащил к себе. Тот был без сознания, а когда пришел в себя, начал метаться по дому, став таким же, как твой дружок, когда буянил у меня: не зверем, но уже и не человеком. Потом раненый выскочил на улицу, обернулся волком и убежал в лес. Я поначалу ему не поверил, думал, что старик сошел с ума, но потом просмотрел старые книги и документы в своей библиотеке и нашел упоминание о зверолюдях. Вскоре дела вынудили меня покинуть поместье, и вернулся назад я совсем недавно. Заметь, как вовремя: и оборотень, и его хорошенькая подружка попались мне на глаза почти сразу. Не так уж и сложно было найти вас. – Я чувствовала его самодовольство и гордость. Это было противно: хуже, чем запах уборной. – И ловушку на Идара было поставить совсем несложно. Я достаточно много узнал о вас и, знаешь, хочу вывести эту скверну с моих земель. Раз есть вы, то есть и другие, верно? Ты ведь мне покажешь их? Впрочем, даже если не покажешь, я все равно найду.