Страница 8 из 12
– Твой выбор!.. – он показательно развёл руками.
Бровь поползла вверх. Нина качнула головой. Что творилось в его самонадеянной голове? Как будто она зарабатывает лишь для себя.
– Конечно, мой! – Категорично резко.
Безразличие со смуглого лица как корова слизала. Он заговорил жёстко, слогами, с упором на середину первой фразы.
– Захочешь жить сытно – приползёшь. Дочь я всем обеспечу.
Она согнула руку в локте, сжав кисть в кулак, положив вторую вовнутрь в красноречивом жесте.
– Не с моим характером, Светличный. Ты так и не понял, что я вернусь в тепло и стану питаться овощами с рисом, но никогда под тебя не прогнусь.
– Подумай о детях! – сместил он давление в другую точку. – Алиса через несколько лет сама станет выбирать, с кем жить.
Нина усмехнулась. Это могло сработать годами раньше, но не теперь.
– Именно о них я сейчас думаю, – она вскинула взгляд, отметая любые сомнения в порядочности мужа. – Стас вернётся, и как мы станем смотреть ему в глаза? Лиска не только взрослеет, но и умнеет. Совсем скоро она сможет разобраться кто из нас прав.
Павел опустил слова о будущем дочери, вернувшись к тому, что бесило сейчас:
– В мои же глядишь сейчас, или с тем богатеньким мальчиком вы книжки читали?
Он протянул руку, желая ухватить её локоть. Нина сделала шаг назад.
– Опять не твоё дело! – Она тяжело вздохнула, переходя к главному: – Хочу предложить тебе кое-что равноценное, обеспечивающее моей семье безбедную жизнь надолго. Если ты, в конце концов, оставишь меня в покое, – мечта, высказанная вслух.
Он хмыкнул, покачивая головой. Его мечта была прямо противоположной и, как он считал, намного реалистичней.
– Это невозможно, – опять по слогам. – Хочу именно тебя и обязательно получу! Ждать я умею, – в чёрных глазах промелькнула мольба, но тут же сменилась надменным одолжением.
Спаситель, готовый на самопожертвованное одолжение, заранее перекладывал вину на неё:
– Скажешь – разведусь и снова поженимся. Мальчишек приму, как своих и никогда не обижу. – Он махнул рукой. – Ничего другого можешь не предлагать.
– Сначала дослушай, – Нина выдохнула через щёки. Самые трудные переговоры в жизни проходили на свежем воздухе тёмной улицы, под любопытные взгляды соседей. – Мне очень трудно начать, поэтому лучше не перебивай… – долгая пауза, а после единственно правильное решение: – Чем сто раз услышать, лучше один увидеть. Сейчас мы поднимемся…
Нина сделала пару шагов вперёд и взялась за блестящую ручку подъездной двери.
Он широко улыбнулся, с надеждой в чёрных глазах:
– Приглашаешь на ужин? Поздороваться с тёщей?
Она хмыкнула. Порой Светличный вёл себя как наивный ребёнок.
– Увидишь. Идём. Там решишь.
Нина не стала открывать вход в квартиру ключом, а позвонила.
Дверь распахнула Алиса. Она наблюдала в окно за разговором родителей и была очень довольна. Больше не надо врать: ни матери, ни отцу.
– Папа, поешь с нами? – она потёрлась головой о руку Светличного и отправилась на кухню предупредить бабушку.
– Ну, показывай, свой козырь, не тяни, – Светличный усмехался, ожидая кипы счетов или чего угодно, но только не того, кого увидел.
– Троша, Клим, мама дома! – позвала Нина сыновей, явно заигравшихся в детской.
– Всё-таки, Трофим!– хохотнул «бывший», слышавший не раз имя в контексте размышления о будущем сыне.
Довольная ухмылка себялюбца, возомнившего, что его предложение о замужестве принято, сменилось на растерянное недоумение при виде Трофима.
Два мальчика, светлый и тёмный, как день и ночь, с глазами отцов и один из них с его, Павла, взглядом.
Он пошатнулся и рухнул на пуфик у самой двери в углу прихожей.
Полная тишина. В конце коридора тёща в фартуке с полотенцем на плече, няня и Алиса.
Все глаза устремлены на него.
Светличный молчал, не зная, что сказать. Как отреагировать на зажатое между рёбер сердце, бьющееся через раз, на шум в ушах, внезапную боль в висках, на желание выть от горя и счастья? Всегда сам всё разрушает, отказываясь от того, что любит. Желание угодить родителям стоило потери самого ценного в жизни. Высокая, худенькая женщина, обиженная, растоптанная им когда-то. Его надежда на будущее, растила с чужим мужчиной его сына.
Кричать, предъявлять претензии? Разве себе. Его «один шанс на миллион» сейчас с любопытством смотрит на «чужого» дядю-гостя.
Клим тянул руки к маме. Она взяла малыша, сразу же запустившего руку в вырез блузки.
– Давай знакомиться, – сиплым голосом, сорвавшимся на фальцет.
Павел расстегнул пальто, вытащил шарф, расслабил галстук и рванул ворот рубашки, хватая ртом воздух.
– Дядя вам плохо? – сочувствие в детских чёрных глазах.
Желание помочь, но…Мальчик растерянно оглянулся на маму, и лишь получив кивок в одобрение, предложил:
– Принести водички?
– Пап, я принесу!– Лиска рванула на кухню.
Малыш с удивлением уставился на человека, которого сестра назвала отцом, недоумевая – почему?
Светличный в несколько глотков осушил стакан, продавливая комок в горле, прокашлялся и протянул сыну руку:
– Меня звать Павел, а тебя?
– Троша, – тоненькая тёплая ладошка в большой крепкой руке.
Невозможное ощущение счастья от простого рукопожатия. Он накрыл её второй рукой.
Боязнь испугать и дикое желание прижаться щекой к чуть выпирающему животику. Услышать стук маленького сердечка. Поцеловать темноволосую голову. Втянуть запах самого родного на свете человечка. Частичка его души. Его плоть и кровь. Доказательство мужской состоятельности.
Он взглянул на Нину. Та, сомкнув веки, кивнула.
Павел опустился перед мальчиком на колени и осторожно обнял. Тот не сопротивлялся, словно почувствовав что-то родное в большом человеке с необычным запахом. Они обнюхивали друг друга. Павел не удержался и прижался губами к двойной макушке, такой же, как у него самого. Никакого теста ДНК не потребуется. Трофим был его полной копией.
Тонкие руки сомкнулись на шее вздрагивающего мужчины. Тихий шёпот на ухо:
– Дядя, не плакай. Папа говорит– мужчины не плачут.
Последняя капля в душу, переполненную невыносимо трепетной нежностью. Блестящие влагой глаза. Солёные дорожки на щеках с лёгкой небритостью.
Светличный беззвучно рыдал, прижимая к груди долгожданное чудо…
Глава 4.1
Родителепад обрушился на семью Нины, сделав совершенно неудобным проживание у Ковалёва. Звонок за звонком. Аглая Фёдоровна и Татьяна Ивановна настойчиво приглашали или напрашивались в гости. Одно дело принимать бабушку и мать мужа в собственном доме с громоотводом Стасом, другое – на чужой жилплощади под кучу вопросов о её хозяине. Бероев с Юлькой чуть не через день заезжали после работы.
Нина начала чувствовать себя обязанной. Вопрос после позднего возвращения вечером, знакомства Светличного с сыном, не покидал мыслей.
Игорю хватило одного взгляда на любимую женщину, чтобы понять, чем она занималась днём.
– Почему не я?– Полный обиды взгляд расстроенного человека.
– Потому, что однажды я предлагала тебе себя, но была отвергнута. С тобой невозможно делить только постель, ты достоин большего, а я пока не готова и не могу никого одарить любовью. Секс без обязательств, чтоб не забыть, что я женщина, очень был нужен. В моём сердце из взрослых мужчин только Стас.
– А если он мёртв?
– Пока не брошу горсть земли на его могилу, для меня он жив! – резко, без капли сомнения. Она повернулась спиной и направилась в спальню, пытаясь сдержать рыдания, не в силах второй раз за день выслушивать рассуждения о смерти любимого мужа.
Он проводил её взглядом. Если бы можно было открутить всё назад. Не вечер в ресторане, а ночь в их общем когда-то офисе. Он не стал бы предлагать отношения пьяной шатенке, а сделал это на трезвую голову сразу после развода, не оттягивая его. Тогда она сказала «нет» и завалилась спать в кабинете директора по маркетингу на узеньком кожаном диванчике.