Пушляндия

— Вы довольны, моя королева? — немного насмешливо спросил Дион.

Та ничего не ответила, обламывая сучки и веточки. Лекс оперся на дерево и в недоумении смотрел, чем занимается Эверилд.

Вампирша подняла голову, настороженно осмотрелась и потянулась ментально, ведь ей что-то не давало покоя. Она вслушивалась в звуки, рычание, вопли и запах гнилой крови. Непонимающе осмотрелась, но интуиция настороженно говорила, что она упустила что-то еще.

Вампирша нахмурилась и уловила женские молчаливые крики о помощи, затем вздрогнула, услышав завывающий ветер. В них полетели воздушные лезвия. Вампиры чисто на одних инстинктах отскочили, а Лекс скрылся в тенях.

— Там, в лесу маг ветра. — мысленно связалась с Лексом Эверилд и показала место.

— Что с ним делать?

— Ничего, я сейчас его придавлю ментальным приказом, и он сам выйдет из своего укрытия. — сказала вампирша.

Спустя три удара сердца, на поляну вышел исхудавший подросток лет четырнадцати. В его глазах пылал страх, и вампирша сплюнула, ощутив вкус отчаяния, горечи и немного безумия. Точнее, он балансировал на тонкой грани здравого мышления и был на волоске от пожирающего сознание безумия. Стоит перерезать эту ниточку, и он сразу же рухнет в пучину сумасшествия.

Эверилд вспомнила слова Аксимы: дар выгорает к пятнадцати годам, и одни смиряются с этим, а другие сходят с ума. Конкретно этому юноше осталось пользоваться своими силами не больше года, и поэтому он медленно, но верно приближался к сумасшествию.

Эверилд шепнула:

«Я смогу спасти твой дар, если ты сдашься мне» — парень вздрогнул, и в его душе вспыхнула надежда. Он посмотрел прямо в глаза вампирши.

«Вы маг разума?» — констатировал он.

Она согласно кивнула, добавив:

«Клянись мне богом, что унесешь эту тайну в могилу, а я помогу тебе сохранить магию» — искушала вампирша, правда, она пока не знала, как это сделает, но чувствовала, что это в ее силах.

«Это невозможно! Как только пропали маги разума, все взрослые лишились магической силы».

«Я вернулась, и это значит, что есть шанс, а вот воспользуешься ты им или нет, это твое дело».

«Клянусь богиней Система, что унесу твою тайну в могилу, если ты поможешь мне сохранить магию!» — мысленно произнес он клятву.

Эверилд оценила, как мальчик построил предложение. Другими словами, он сохранит эту тайну, если только она сохранит ему магию.

Появилось системное сообщение: «Клятва богиней Система, принята».

— А кто такая Система?

— Богиня, что создала наш мир. — машинально ответил подросток и только потом осмыслив вопрос, посмотрел на Эверилд.

— А я считаю, что мир создал творец.

Девочка продолжала истерить и вампирша с раздражением велела Лексу:

— Влей ей в рот успокоительное!

— У меня нет снадобий. — ответил он.

— Зато у меня есть. — сказал Дион и бросил Лексу бутылек с зеленой жидкостью.

Вампир поймал зелье, открыл крышку, подошел к ребенку и ласково попросил:

— Выпей это. — девочка замотала головой, продолжая глотать слезы.

Уговаривать времени не было. Он просто ментально велел ей взять пузырек и выпить его. Ребенок покорился, и наконец, рыдания стали затихать.

— Система эта и есть творец, просто она носит разные личины.

— Знаешь, я видела творца и поверь, он ни на каплю не похож на женщину. Предположу, что она, скорее всего, правая рука Демиурга. Он оставил ее следить за миром, а сам пошел дальше гулять. — глаза юноши расширились от удивления.

— Вы видели творца? — в его голосе было столько восхищения.

— Лучше бы не видела, я тогда чудом выжила! — и тогда парень окончательно ей поверил, что она сможет сберечь его дар.

Он расслабился, а Эверилд вернулась к осине.

— Что ты делаешь? — Лекс в изумление смотрел, как вампирша затачивает сосну.

— Осиновый кол. — пожав плечами ответила вампирша и снова услышана безмолвный крик о помощи.

Она прикрыла глаза и, найдя зовущих, пришла в ужас, ярость и сочувствие. В одном из покинутых строений лежало пять избитых, голодных и изнасилованных этими разбойниками женщин, а еще пять ждали своей участи.

Вампирше резко стало не до осинового кола. В ее душе огнем взметнулась ярость, а глухой рык вырвался из гортани, но это длилось всего мгновение. Она очень быстро взяла себя в руки, лицо стало холодным, отрешенным и она поинтересовалась у детей:

— И как давно там держат женщин?

Дети сначала в недоумении переглянулись, а потом самый старший, сплюнув кровь, сказал:

— Это шлюхи, не извольте беспокоиться, им недолго осталось.

Эверилд обожгла его взглядом, и он поправился:

— Жертвы покалечены настолько, что шансов выжить у них нет.

Эверилд заметила, как лицо юноши неуловимо изменилось, и она застонала, прочитав восхищение, а так же безграничную любовь, граничащую с низменными желаниями.

— Только не это, проклятая магия Марути! — выругалась она и в надежде перевела взгляд на близнецов.

Те по-прежнему смотрели настороженно и вампирша выдохнула.

«Значит, дар касается только тех, кто созрел как мужчина, и имеет способность к размножению».

Эверилд глянула на вампиров, ожидая худшего.

— Дион, возвращайся в Пушляндию.

Вот ей совсем не понравился его взгляд, замутненный желанием. Ладно Лекс так смотрит, ему можно, но Дион.

Вампир-некромаг ослабил взгляд и задержал дыхание, но это не помогло. Он выругался, старательно вспоминая черты лица Аксимы, и только после этого его отпустило. Справившись с наваждением, он сказал:

— Я в порядке.

Эверилд недоверчиво посмотрела в глаза Диона, и его взгляд оказался чистым.

— Я уже не один год живу с Марути, и справляться с их магией научился. Хотя, мне иногда сносит крышу, но я всегда могу взять себя в руки. Увы, моя магия не позволяет надолго терять концентрацию. Иначе, Пушляндия превратилась бы в большой могильник.

— Хорошо. — выдохнула вампирша, и затем повернулась к детям. — Показывайте, где держат женщин. — приказала она ребятам, отпустив ментальные нити контроля.

Близнецы отряхнулись от ее воздействия. Эверилд смотрела настороженно. Хоть парни и получили контроль над своими телами, но все равно продолжали смотреть на вампиршу с опаской. Когда Эверилд расслабилась, они переглянулись и вампирша сказала:

— Один неверный шаг, и я вас упокою, даже не посмотрю, что вы дети! — близнецы угрозу вняли и послушно повели их к постройкам.

Приблизившись к деревянному дому, вампирша сразу ощутила запах боли, крови, отчаяния и нежелания жить, но помимо безысходности, она чувствовала надежду и чью-то уверенностью, что именно с ней ничего не произойдет. На чем эта уверенностью была основана, Эверилд еще предстояло выяснить.

Она с ноги выбила двери и вошла внутрь. В одном углу лежали основательно поломанные девушки, а в другом сидели связанные, и одна из них особенно сильно выделялась. Следом за Эверилд вошли Лекс и вампир-некромаг. Она сразу же бросилась к пострадавшим, а Дион оценивающим взглядом прошелся по помещению и обратил внимание на девушку в платье из парчи, с которого сняли все драгоценные камни. Он прищурился, пытаясь припомнить, где видел эти цыганские черты лица и надменный взгляд.

— Вытащите меня немедленно из этого гадюшника! — приказала она надменным голосом.

Вампир-некромаг скривился, такой тип девиц он знал, и они очень ему не нравились. Дион не успел ничего ответить, как Эверилд повернулась к дорогой пленнице и, одарив ее убийственно-холодным взглядом, бесстрастно спросила:

— А что ты сделаешь, если не вытащим?

— Я принцесса! Вам мой отец хорошо заплатит, если вы меня спасете из плена!

— А если нас деньги не интересуют, тогда что? — сказала Эверилд, смотря безразличным взглядом в черные, как смог, глаза красавицы.

— Как насчет должности статной дамы? — предприняла она еще одну попытку.

— Не интересует. — вампирша отвернулась от цыганской принцессы и посмотрела на вампиров. — соорудить носилки сможете?