Приют приговоренных детей

— Хватит, я скажу всё! — взмолился он.

Эверилд ослабила давление.

— Слушаю, — великодушно разрешила она.

— Может, договоримся? — с отчаянием спросил он.

Эверилд сделала вид, что задумалась.

— И что ты предлагаешь? — ей и в самом деле стало интересно.

— Давайте, я буду устраивать пожары, а Вы — загонять детей в ловушки. Так мы сможем питаться детской кровью.

Эверилд расхохоталась. Идея была прекрасной, но не для нее. Она нажала сильнее, погружая провинившегося вампира на самое дно серебряного озера. Он кричал, бил руками, а Эверилд стала шарить в его воспоминаниях.

Вот он стоит под дождем и видит, как пылает дом, из окон высовываются мамочки, протягивая детей и моля их спасти. Руки жертв покрыты ожогами, лица искажены отчаянной демонической болью. Вампир подпрыгнул, ухватился за козырек над крыльцом, подтянулся, перебросил тело на крышу, встал на ноги, опять подпрыгнул и ухватился за выступ балкона, снова подтянулся на руках и телом, выпрямился в полный рост, запрыгнул на перила и так продолжал карабкаться вверх, пока вскоре не оказался на балконе третьего этажа. Там он подхватил девочку лет двух, которая отделалась легкими ожогами. Вампир спустил ее, передав людям. Так он спас еще нескольких детей, пока не оказался в квартире, выходы из которой были полностью перекрыты: окна и двери горели. И в этом бушующем пламени кричала молодая женщина, лет двадцати, с младенцем на руках. Она надрывно кашляла, ребенок сипел. У вампира в голове что-то щелкнуло, он подскочил к матери, схватил ляльку и впился клыками. От потока нерастраченной жизненной энергии у кровопийцы закружилась голова, он почувствовал себя всемогущим, и с тех пор кровь детей стала его слабостью. Чтобы Совет его ни в чём не смог обвинить, он придумал поджигать дома. Дальше возникла более извращенная идея: внушать мамочкам, что, если они запрут детей в комнате, они их спасут. Женщины так и поступали, а он потом находил едва дышащих детей и упивался их кровью. И до сегодняшнего дня всё шло хорошо, пока он не столкнулся с Эверилд.

«Сегодня ему не повезло: я попалась на пути… Вот досада! Это вампир лунного затмения — прикончить не выйдет. Хотя это логично: обычные вампиры ночи не переносят близкого знакомства с пламенем, сгорают в нём, как на солнце».

Эверилд набросила ментальную удавку на пленника, выглянула в окно: пожарные успешно справлялись с пламенем. Вампирша раскинула ментальные сети в поисках стражников-вампиров, парочка прогуливалась неподалеку. Эверилд постучалась в их сознание. Вампиры вздрогнули, переглянулись, а королева терпеливо ждала.

— Ваше Величество? — изумился юноша с черными как смоль волосами. Его кожа имела легкий розоватый оттенок, что говорило о том, что не все краски человеческой жизни успели покинуть организм.

— Подойдите на улицу Ширгера, 5. У меня преступник. У вас пять минут до того, как пожарные потушат огонь, — велела она и оборвала связь.

Стражники снова переглянулись — и вот они уже смазанными тенями неслись к дому. За тридцать секунд они взобрались по стене и запрыгнули в пылающую квартиру. Эверилд толкнула в их руки преступника и передала им слепок памяти провинившегося вампира.

— Это пригодится вам для отчета перед вашим лордом. Передайте ему привет и скажите, что я очень скоро его навещу, — зловеще пообещала Эверилд. — Этого — в серебряные темницы, — приказала она и выпрыгнула из горящей квартиры.

Пламя раздело вампиршу, но ее абсолютно не смущала нагота. Она лишь усмехнулась: «Это уже превращается в традицию».

Эверилд была внизу, когда ее чувствительные уши уловили рвущий душу всхлип придушенной матери. Женщина уже не могла кричать и только сопела. Вампирша быстро осмотрелась: люди даже не обратили внимания на появление обнаженной женщины среди этого хаоса. Эверилд воткнула когти в стену и, подтянувшись на руках, с ловкостью скалолаза вскарабкалась туда, где женщина с младенцем в руках всё еще пыталась бороться со смертью. Прыгнуть с третьего этажа мать не рискнула, вряд ли грудничок выжил бы, поэтому она отчаянно надеялась на помощь и звала спасителей, пока не охрипла и не надышалась горячим дымом.

— Помогите! — прохрипела она. Пламя за ее спиной расправило смертельные крылья огненной птицы. Они подбирались всё ближе к жертвам: огонь жаждал еще пищи.

Эверилд, недолго думая, схватила мать с ребенком.

— Держи малыша крепко, — велела она и спрыгнула вниз, мягко приземлилась на землю.

Младенца мать удержала. Эверилд скрылась с ней на руках в следующем дворе, затем, считав нужную информацию, бежала три километра до дома сестры спасенной женщины. Там она спустила молодую мать с рук.

— Скажешь сестре, что приехала на машине, — велела она и исчезла в соседнем дворе.

Женщина ошарашенно смотрела вслед странной бледной спасительнице. «При случае надо ее найти, чтобы отблагодарить или сдать фюреру на опыты, — подумала она. — Нам такие воины нужны, чтобы пронести знамя Рейха через весь мир». Погорелица подошла к подъезду, вошла внутрь.

Всё это время Эверилд наблюдала за ней из-за угла и ловила отголоски ее мыслей. «Вот сучка», — беззлобно выругалась вампирша и неспешно двинулась в сторону дома. Наручные часы показывали первый час. Хотелось гулять по засыпающему городу, рассматривать полупустые витрины, просто бесцельно бродить и упиваться ночным воздухом. На душе было легко и светло. Вампирша потянулась в карман за сигаретой и выматерилась, вспомнив, что гола, как проститутка на свидании со своим клиентом. Эверилд хмыкнула: «А что, недурная идея: отловить ночных бабочек и одну заставить поделиться одеждой».

Вампирша продолжила скользить среди домов, но, немного поразмыслив, решила навестить квартиру и проверить еврейчика, а заодно переодеться и забрать деньги. Насвистывая себе под нос песни, она дворами добралась до квартиры, вскрыла замóк ногтем и вошла внутрь. Прошла в свою комнату, подошла к шкафу из орехового дерева, открыла дверцы, сдернула с ближайших плечиков белый халат, накинула на себя, подвязала пояс.

Захлопнув дверцу шкафа, Эверилд обошла его и нажала на кирпичную стенку. Кирпичи зашатались, вампирша осторожно вынула один, а затем — все остальные. Ее взору предстал массивный сейф. Эверилд еще поковыряла кладку, извлекла маленькие ключи и провернула замóк, отпирая дверцу сейфа. Вампирша окинула пачки денег скептическим взглядом, взяла две самые худые, пересчитала: должно хватить на развлечения. Она бросила деньги на подоконник, закрыла сейф и заложила стенку.

Всё это время Эверилд чувствовала кислый запах страха, исходивший из-за спины. Она быстро развернулась, насмешливо посмотрела на еврея, державшего в руках табуретку. Он набирался духу, чтобы кинуть ее или подобраться поближе и огреть взломщика.

— Разве ты не должен бежать при первых признаках опасности или затаиться где-то в комнате, надеясь, что проникшие жандармы тебя не обнаружат?

Мальчишка вздрогнул, опустил голову и поставил табурет на пол, сев на него верхом.

— И вы меня не убьете? — спросил он, покосившись на кладку из кирпичей.

— За что? — изумилась вампирша.

Мальчишка нервно сглотнул.

— Я видел, где у вас лежат деньги, — виновато сказал он.

— И что, я должна тебя за это отправить в Дахау? — Мальчишка вздрогнул при упоминании концлагеря смертников и угрюмо замолчал. — Иди спать, — велела Эверилд. Схватив деньги с подоконника, она обогнула своего подопечного и вышла в коридор, под внимательным взглядом парнишки вошла в ванную комнату. Сбросила халат и сразу отправила его в стирку. Залезла в ванную, повернула правый краник, и полилась обжигающая вода, правда рецепторы вампирши не замечали ее горячих прикосновений. Эверилд сняла с полки мочалку, наклонилась за мылом, поводила им по мочалке и начала остервенело смывать копоть со своего тела. Вниз стекала черная вода.

Упырица мылила себя до тех пор, пока кожа не обрела привычный мраморный цвет. Она выключила воду, вылезла из ванной, встала босыми ногами на плиточный пол, оставляя мокрые следы. Сняла с крючка большое полотенце, закуталась в него, скрыв все интимные зоны, вышла в коридор. Вернулась в свою комнату, с удивлением подметила, что у подростка хватило ума уйти в свою спальню. Эверилд подошла к шкафу, открыла его, скинула полотенце, пробежалась взглядом по одежде: внимание привлекло висевшее на вешалке длинное вишневое платье. Вампирша сняла его с плечиков и облачилась в вечерний наряд. Затем достала аметистовые перчатки и надела их — привычка с Индии осталась.