Колыбель времени

«Зря стараешься, — усмешка исказила тонкие губы пленницы. — Я всё равно, в отличие от детей ночи, плохо вижу в темноте и полумраке, почти как люди, только силуэты более четкие и часто светятся слабым светом», — подумала она. Пленница скрестила руки на груди, посмотрела в упор на служителя богов. Он несколько минут молчал, а потом низким глубоким голосом произнес:

— Следуй за мной, женщина, — он не глядя развернулся и пошел, словно был уверен, что девушка не посмеет ослушаться. Эверилд не заставила себя просить дважды и вышла следом. Вампирша оказалась в просторном коридоре со сводчатым потолком, по каменному полу тянуло холодом и сыростью.

Эверилд сразу окружили несколько человек с кинжалами в руках, она наградила их насмешливым взглядом.

— Отличный подход, только вы привели в свой дом смерть, — сказала она, зашагав за удаляющимся жрецом.

Галерея резко шла вниз. Из бокового прохода донеслись звуки падающих капель. Они прошли мимо, резкий поворот налево, спуск, снова через три прохода налево, через пятьсот метров резко направо — и начался подъем. Пленница уловила запах жасмина и земли.

— Куда мы идем? — спросила она, но получила в ответ мрачный взгляд. Эверилд не знала, сколько они петляли по подземельям, но возникшая из мрака бамбуковая дверь с обитым железом повергла ее в шок. У Эверилд под ложечкой засосало. Жрец потянул дверь за кольцо, и она бесшумно отворилась, пропуская людей.

Вампирша ахнула, увидев купольной формы потолок, уходивший резко вверх. Стены были украшены головами слона, льва и шакала. В центре зала, на постаменте, стояла женщина с четырьмя руками — в одной она держала голову демона, а в другой — меч. Ожерелье из черепов доходило до колен, на ушах висели сережки из мертвых тел, а пояс состоял из отрубленных рук. Язык был высунут изо рта, кровавые глаза смотрели холодно, заставляя всех узревших ее лик содрогнуться. Эверилд передернула плечами, зажмурилась, а затем открыла ясные голубые глаза, но ужасная богиня Кали никуда не исчезла. Губы Эверилд растянулись в улыбке.

— Давно не виделись с тобой, смерть, — произнесла она, отводя взгляд, уже рассматривая сгрудившихся у статуи богини людей. Это в основном были мужчины средних лет.

На постаменте стояла чаша то ли с кровью, то ли еще с чем-то. Рядом с сосудом сидел жилистый седовласый мужчина. От его морозного взгляда у Эверилд побежали мурашки по спине, а под кожу змеей заполз неосознанный страх.

— Быстро, Кали, ты забыла о нашей первой встрече, — произнесла вампирша, проводя рукой по шраму на левой щеке.

— О чем ты говоришь, женщина? — спросил седовласый мужчина.

— О встрече со смертью, — ответила она беспечно.

Туги переглянулись. То, что перед ней именно они, вампирша не сомневалась. Змея с головой женщины, изображенная на груди всех почитателей богини смерти, выдавала душителей с потрохами. Эверилд облизнулась, представив выпотрошенное тело.

— Мы все в жизни несколько раз встречаемся со смертью. Одного она касается невесомо, другого ставит одной ногой на порог своего царства, третьего вовсе забирает к себе. Ответь мне, женщина, почему она должна помнить всех? — бровь старика приподнялась, он сел в позу лотоса.

— Потому что я из ее рук вырвала бессмертие, — ответила Эверилд с какой-то горестью в голосе и поморщилась.

— Богиня нам послала новую жрицу? — прошептал кто-то.

— Ну да, старая-то умерла, — подхватил второй голос.

— Да бросьте, она просто обезумела от страха и пытается спасти свою жизнь, вот и несет всякий бред, — глава секты сделал какой-то жест, и конвоиры Эверилд набросились на нее, повалив на землю. Она одного лягнула в голень, соскочила, другому проткнула глаза пальцами, быстро отпрыгнула в сторону, затравленно оглядываясь. От стен отделились несколько мужчин. Молодой парень с сединой метнул в нее нож, Эверилд увернулась. В вампиршу сразу полетело с десяток арканов. Она подныривала под румалы, разрезала их, но в какой-то момент ей в ноги бросили цепь с грузиками, и она, вскрикнув, упала. На нежить набросилось сразу несколько душителей, прижимая ее к полу.

— Влейте ей опиум, — послышался грозный голос.

— Нет! — крикнула Эверилд. Вампирша напряглась, выдернула ногу и тут же двинула коленом удерживавшего ее туга, вырвала правую руку и полоснула врага когтями по лицу. Туг завопил, схватившись руками за рану, а Эверилд уже нейтрализовала и второго пытавшегося обездвижить ее душителя. Пленница рывком скинула остальных, ушла перекатом, вскочила. Носферату заметила слева движение, рукой словила аркан и рванула румал на себя, мужчина потерял равновесие и упал. Эверилд раскрутила аркан и набросила его на следующего нападающего, затянула, раздался хрип, враг, губами хватая воздух, обмяк. Вампирша выпустила румал и ударила нападавшего справа, с кинжалом в руке. Оружие выпало, Эверилд перехватила запястье недруга и вывернула его. Сын секты заорал от боли. Вампирша рванула его на себя, ударила головой, вырубая оппонента, отпустила, крутанулась в поисках новых врагов. Еще несколько душителей ее окружили, раздался выстрел. Эверилд уклонилась, и на этом силы ее оставили. Она потеряла равновесие и упала. Мужчины немедленно на нее набросились, навалились всем телом. Один из душителей зажал ей нос, но прием эффекта не возымел: даже спустя пять минут пленница не открыла рта. Вампирша еще несколько раз сумела вырваться, нанести смертельный удар и снова оказаться на земле. Она ругалась — проклятая слабость делала ее неспособной оказать серьезного сопротивления. После очередной двухминутной борьбы кто-то просунул в рот рукоять кинжала, потом убрал его. Эверилд ощутила, как жидкость полилась в рот, хотела выплюнуть, но жажда снова о себе напомнила огнем и вязкой слюной, ей пришлось ее сглотнуть вместе с опиумом. Руки и ноги сразу налились свинцовой тяжестью. Туги связали девушку и куда-то потащили, она слышала крики и мольбы других жертв, повернув голову, успела заметить, как из-за статуи вели еще людей, также опьяненных наркотиком.

Эверилд услышала журчание реки. Потом порыв прохладного утреннего ветра подсказал ей, что они покинули подземелье. Они оказались на песчаном берегу, с одной стороны возвышались деревья, с другой бежала река. Участок был небольшим, в его центре воткнут большой деревянный крест. Двое душителей потащили Эверилд к кресту. Освободив одну руку, мужчины потянули ее вверх, но Эверилд взмахнула ей — и острые когти располосовали лицо туга. Душераздирающий крик разнесся по лесу. Второй душитель схватил вампиршу, и она вскрикнула от боли: что-то обожгло кожу. Туг привязал к кресту одну ее руку, затем другую, потом приступил к ногам. Каждый раз, когда Эверилд вскрикивала от боли, душители вздрагивали. Когда туг закончил манипуляции, вампирша увидела два серебряных перстня на его руках, у остальных были золотые. Эверилд посмотрела вниз, удивленно моргнула — на песке был начерчен круг со странными иероглифами.

Вампирша подняла глаза на мужчину средних лет, с черными волнистыми волосами до плеч, вокруг которого расположились душители. Они смотрели на небо с перистыми облаками и читали молитву.

Внимание молящихся отвлек пожилой мужчина, поднявшийся с колен, на миг воцарилась всеобъемлющая тишина. Голос старика разнесся, словно трель соловья по лесу, могучий и торжественный.

— О, Бхавани[4]! — сказал он. — О, Великая Мать всего мира! Мы твои верные рабы. Соизволь принять к себе этого смиренного слугу, дай ему всё, что ты можешь ему дать, и избавь от того, от чего можешь избавить. Принеси ему успех во всех его делах, который ты даруешь нам, руководя каждым нашим начинанием, великим или малым. Он готов, он готов. Если ты принимаешь его, подай нам знак. Дай нам знак! — молчание длилось достаточно долго.

Вдруг над поляной пролетел какаду, и в тот же миг всё вокруг взорвалось вихрями восторженных голосов:

— Мы благодарим тебя, Мать, Деви, Бхавани.

Новобранец обошел пленницу.

— Кали, прими жертву, — сказал неофит.

Вампирша дернулась, послышался треск веревки, но путы выдержали. Душитель нанес удар кинжалом в затылочную ямку.