Чернокнижник и феи

– Пекло… Меня прокляли…

Брок нахмурился, без сил опускаясь на стул и продолжая рассматривать алую, пульсирующую в такт сердцу паутину.

Когда бы?! И как… Он не настолько в плохой форме, чтобы не заметить, как на него накладывают проклятье. Или… Именно в такой?

Он прикрыл глаза, откидываясь на спинку стула.

Утро – мимо, утром был только Эван, Николас и Джон. Им он доверял.

День – тоже мимо – Лео и Одли свои, они не предадут.

Вечер.

Вот он протягивает руку Ривзу… Вот их рукопожатие скрепляет Сноб, в смысле Гилл. И грудь прошивает болью. Зерно проклятья именно тогда передали? И кто? Ривз или Сноб? В смысле, Ривз или Гилл? Скорее, Ривз – тому было за что мстить. Одно унижение на набережной чего стоит, хотя Ривз тогда был так пьян, что вряд ли что-то запомнил. Это же надо так по-свински опуститься, и ведь как-то же дослужился до капитана…

Надо привести себя в порядок и что-то делать. Привычно мелькнула мысль: может ли он доверять Эвану? И ведь просили же – без неприятностей! Брок качнул головой – что-то с ним не так. Обычно он решал неприятности, а не приносил их.

Брок еле нашел в себе силы дойти до душа, стаскивая с себя кальсоны – все же надо привести себя в порядок.

Под горячими струями душа, обволакивающими тело и согревающими до самого нутра, стало чуть легче. Хотя бы боль в мышцах стала уходить. Брок быстро намылился, сцепив зубы – двигаться все равно было трудно. Он потер ладонью грудь – внезапно боль стала нарастать толчками, грозясь взорваться вместе с сердцем. Вот же, небеса и бездны пекла! Мелкая, мстительная тварь Ривз…

Паутина проклятья запульсировала быстрее, ноги ослабли, и Брок рухнул на пол, отшибая бок и хваля себя напоследок, что не воспользовался ванной – хоть не утонет. Впрочем, какая разница от чего он умрет – от проклятья или от утопления?

Сознание покинуло его.

Тугие струи воды били в лицо, унося прочь струйку крови, текшую изо рта Брока. Короткие белые волосы колыхались в воде почти в такт пульсу проклятья.

***

Утро Джона, теперь старшего лакея, было тоже то еще.

Утро Явления всегда тягучее и спокойное, как в единственный в луну выходной. Это день, когда хозяева всегда встают поздно, это день, когда можно поспать на два часа больше, чем обычно. Но именно сегодня выспаться не дали. Его в восемь утра разбудил новый младший лакей Стив. Он затряс Джона за плечо:

– Вставай! Проблемы! Пришли два офицера из Особого управления. Требуют Мюрая – говорят, что он кого-то убил с помощью проклятья. Некоего Ривза.

Джон резко сел в постели и замотал головой, прогоняя сонную хмарь:

– В дом пустил?

– Нет, конечно, – обиделся новенький лакей.

– Тогда иди и долго, крайне старательно объясняй им, что это дом уважаемого человека, и пустить их с парадного крыльца ты не в праве. А потом, когда зайдут с черного крыльца, так же долго объясняй, что без разрешения дворецкого ты их пустить в дом не можешь. Потом закроешь дверь – якобы пойдешь будить дворецкого. – Он встал и принялся спешно одеваться.

– А ты? – настороженно спросил Стив.

– А я будить хозяина, Мюрая и Поттера. И не бойся – Поттер тут же спустится к тебе и поможет. Все, иди…

Стив обернулся в дверях:

– Странная последовательность, тебе не кажется?

– Правильная последовательность, принятая в этом доме. Хозяин всегда все должен узнавать первым. – отрезал Джон.

***

Утро Эвана редко когда протекало по плану. Он надеялся проснуться в девять, позавтракать с семьей и выйти на улицу, чтобы присоединиться к Общей молитве. Как всегда, не получилось. Он впервые в жизни проснулся в собственной постели названный чужим именем. Причем мужским. Нет, с ним бывало – путал имена девиц, когда был молодым идиотом, но чтобы Вик пошла по его стопам…

– Я Эвааа… – недоговорил он – до него дошло, что что-то случилось с Броком. Эван резко сел в постели.

– Брок… – шепотом повторила Вик, вспоминая, что Полин спит вместе с ними в постели. – С ним что-то не то.

Эван вздрогнул и тоже прошептал:

– Что в этот раз?

– Не знаю, – честно сказала встревоженная Вик, и Эван, даже не надевая халат, в одной ночной сорочке, бросился в комнаты Брока.

Вик спустила ноги на пол, посмотрела на левую, все так же замотанную в бинты ногу и заставила себя встать – с Броком творилось что-то страшное и непонятное. Сердце просто заходилось от боли, еще далекой, но такой сильной.

Вик удалось сохранить равновесие, стоя на двух ногах, хоть левая и оставалась почти полностью бесчувственной, и Вик осторожно сделала шаг. Потом еще и еще, хватаясь за столбики кровати, за стул, за стены, за дверь – лишь бы дойти. Хорошо, что спальня Брока рядом – прямо напротив их двери.

В комнате Брока уже был Поттер, который собственноручно расправлял кровать, скидывая грязную одежду Брока на пол.

Эван вынес из ванной комнаты нагого, мокрого, бледного в синеву Брока. Вик, старательно намечая себе путь до кровати, чтобы всегда иметь под рукой опоры, пыталась понять – дышит ли Брок. Выглядел он, словно первый день из подвалов Особого отдела.

Эван, укладывая Брока в кровать, обернулся к Вик:

– Солнышко, тут зрелище не для твоих…

Она отмахнулась, хромая к кровати и надеясь, что левая нога не подведет:

– Я уже видела голых мужчин.

– Вообще-то я имел в виду проклятье, Вик… – Эван укрыл Брока одеялом по грудь, оставляя на виду алую, пульсирующую паутину проклятья, а потом пришел на помощь жене, помогая ей дойти до кровати и сесть на неё.

Брок, не открывая глаз, прошептал:

– То есть… Мужская застенчивость… Уже отсутствует… Как факт?

– Молчи, сейчас совсем не до того, – пробормотал Эван, склоняясь над Броком и пытаясь распутать плетение проклятья. Оно не поддавалось, заставляя Брока шипеть от боли при каждой попытке прикоснуться к нитям. «И в центр проклятья эфиром не ударишь», – подумала Вик, ведь в центре было еще бьющееся сердца Брока. Она осторожно взяла мужчину за руку, пытаясь облегчить его состояние, и почувствовала, как проклятье стало хищно и крайне болезненно принюхиваться к ней. Вик вздрогнула от осознания: общий эфир! Общий эфир – вот объяснение того, что алая паутина медленно потекла по левой руке Брока в сторону Вик. Эван, бросивший косой взгляд на неё, кажется, заметил это. И… тоже понял причину.

В спальню вошел Джон – образцовый, невозмутимый лакей принес халаты для Эвана и Вик.

– Неры, прошу, накиньте.

Поттер цепко осмотрел лакея и спросил:

– Джон, что происходит?

Тот быстро доложил:

– Пришли офицеры из Особого отдела. Их встретил Стивен. Я как раз хотел вас будить, когда обнаружил, что вы уже встали…

Поттер пояснил для Эвана и Вик:

– Я проснулся от звука падения, и сразу же пошел выяснять, что случилось, неры… – он посмотрел на склонившегося над Броком Эвана и пододвинул ему ближайший стул: – Присаживайтесь, нер Ренар.

Эван, не отвлекаясь от Брока, спросил:

– Джон, что хотят офицеры?

Лакей отчитался:

– Они хотят допросить нера Мюрая. Утверждают, что нер Мюрай подозревается в убийстве лера Ривза с помощью проклятья.

Брок от удивления даже глаза смог открыть:

– Простите…?! А не наоборот?

– Молчи, – строго повторился Эван. – Поттер, сколько у нас времени?

Дворецкий тут же отозвался:

– От получаса до часа – смотря сколько вам понадобится. – Он принялся перечислять: – пока «разбудят» меня, пока «добудятся» вас, пока вы будете приводить себя в порядок… Времени будет столько, сколько вам нужно, нер Ренар… Нера Деррика вам в помощь разбудить?

Эван, не прекращая попыток разобраться с проклятьем, качнул головой:

– Нельзя. У него клятва врача – он будет обязан сообщить о проклятье. Поттер, задержите офицеров как можно дольше – мы постараемся что-нибудь придумать. Я спущусь к вам сразу же, как только справимся с проклятьем.

Поттер лаконично качнул головой и пошел прочь, забирая с собой и Джона – тот напоследок приготовил для Брока свежую одежду, развесив её на напольной вешалке.