Страница 7 из 28
– Кольцо? – переспросила Нелли. – Мне отдал его мой отец, оно досталось ему от отца, а тому – от моего дела, и так дальше. Пять лет назад он передал его мне.
– Прошу прощения, могу ли я взглянуть на него?
– Извольте.
Нелли кивнула и, сняв перстень, передала графу. Он протянул свою ладонь и она положила кольцо в его бледную холодную руку. Ричардсон долго рассматривал его, держа чуть ли не у себя под носом, затем, подавшись вперёд, стал пристально глядеть напротив света камина. Блики огня ярко отражались в гранях рубина.
– Да, это он… Значит… Вот это совпадение… Быть не может! – словно про себя, шевеля одними губами, прошептал он.
– Мистер Ричардсон… В чём дело? – нахмурилась Нелли.
Граф хотел было открыть рот для ответа, но не успел, однако, был будто бы рад, что его перебили. Послышался каркающий голос.
– К графу надо обращаться «Ваша Светлость»! – крикнул из-за угла слуга.
– Бертильо! Отстань! – строго крикнул граф. Послышались быстрые-быстрые щаги. Он обречённо вздохнул. – Сейчас я всё объясню, – всё так же спокойно ответствовал он, продолжая рассматривать кольцо, зетам он протянул его Нелли – холодная рука положила его в её горячую руку.
Помешав угли в камине, он словно снова о чём-то крепко задумался. Наконец граф поставил кочергу на место, недолго посмотрел в огонь, и, вновь так же расслабленно откинувшись на спинку кресла, встретился с терпеливо ожидавшим взглядом Нелли.
– Постараюсь говорить коротко, – тут он вновь приобрёл свой обычный собранный, сосредоточенный вид. Подавшись вперёд, граф начал говорить своим несколько холодным, слегка ребристым голосом. – Кто я, Вам уже известно, более знать и не нужно, чтобы понимать то, о чём я буду говорить. Мне придётся начать несколько издалека, но, уверяю Вас, терпение будет вознаграждено, если Вы внимательно меня выслушаете, – он ещё немного помолчал, опустив взгляд, и неожиданно начал говорить, и говорить быстрее, чем обычно. – С месяц назад я начал ревизию всей моей библиотеки… Три дня назад случилось то, что бросает меня в дрожь даже сейчас… – он вновь остановился. – Скажу сначала об одном событии, которому, впрочем, можно было бы и не придать особого значения, однако оно имеет свою цену в свете того, что произошло после. С неделю назад, вечером, я пришёл сюда, стал читать, и, кажется, на некоторое время задремал в кресле. Сидел я ровно там же, где и сейчас. И вот, пробудившись от сна и открыв глаза, я заметил в окне чьё-то лицо, будто кто-то стоит и смотрит на меня через стекло. Вздрогнув, я быстро поднял голову и увидел, что там никого нет. Возможно, то был сон, и так бы я и подумал, если бы ни последующие события.
Однажды вечером, продолжая убираться в своей библиотеке, переставляя книги, какие на реставрацию, с каких просто смахнуть пыль, я услышал шум, точнее, какие-то неясные шорохи. Я замер и прислушался. Ничего. Подумав было, что просто книги съехали или я сам так ступил, но тут звук повторился и я отчётливо услышал, что шёл он со стороны окна. Признаюсь, я не из робкого десятка, но что-то в этом всём заставило меня содрогнуться. Крыло библиотеки довольно далеко от флигеля, где располагаются слуги, так что на помощь я бы позвать не смог. Помимо меня там не было ни одной живой души. Я тихо положил книги на пол. Звук повторялся и повторялся, теперь уже не приходилось сомневаться, что кто-то острым тонким предметом, очевидно, ножом, пытается взломать ставень и открыть окно. Тихо прокравшись к камину я взял кочергу.
Медленно двигаясь вдоль стены, добрался до места, откуда можено было видеть окно, оставаясь при этом незамеченным, однако меня могла выдать моя тень, но тогда ничего другого не оставалось. Я осторожно выглянул из-за полки и холод пробежал у меня по спине. К окну было плотно прижато бледное, как сама смерть, лицо. Седые длинные волосы, усы и борода, глаза из-под кустистых бровей глядели хищным блеском (как я тогда молился, чтобы хищный этот взор не остановился на мне!) Старая болотистого цвета шляпа, поношенный плащ, видно, сильно большой ему по размеру. Я не знаю, как смог запомнить все эти подробности, видимо, от страха все чувства во мне обострились. Поверьте, я встречал преступников, и много, ведь когда-то я был среди присяжных в Суде Её Величества. Но это лицо. Не приведи Господь встретить этого человека одному где-нибудь в тёмном Лондоне или в одиноком лесу, где нет ни души! Только ты – наедине с этим чудовищем! Однако именно в такой ситуации я и оказался. Нужно было что-то предпринять. Крепче сжав кочергу, я сделал шаг. И весьма опрометчивый, спешу заметить!
Вор услышал шаги и вскинул взгляд. Это были глаза хищника! Они словно сверкнули, завидев меня. Он замер, оторвавшись от ставня, и беззвучные проклятия посыпались из его искривлённого судорогой ненависти рта. Я думал, он напугается и отступит, а я успею позвать на помощь, но всё обернулось иначе. Это чудовище резко нажало на нож, словно на рычаг, и окно растворилось. Подняв ставень, он ловко впрыгнул в комнату… Сунув нож куда-то в сапог, он тут же выхватил клинок, напоминащий саблю. Ловко помахав им, этот дьявол сделал шаг вперёд. Я выставил вперёд кочергу. Беззвучно рассмеявлись он хищно улыбнулся и так резко бросился на меня и повалил на спину, я мог лишь изо всех сил стараться оттеснить его грудь кочергой. Положение моё было невыгодно, ведь, пока мои руки были заняты, его, – свободны, и в руке его был кинжал. Поверьте, этому чёрту ничего не стоило было воткнуть его в меня. Так наша немая борьба длилась не меньше минуты, и, каким-то чудом, собрав в себе последние силы, я рванул вперёд и отбросил его.
– Свиток! Отдай свиток! И я сохраню твою жалкую жизнь! Он здесь. Я знаю. Я чувствую это… – заговорил он впервые, и, признаюсь, голос этот вновь заставил меня похолодеть! Никогда я не слышал такого голоса! Он был словно шипение подползающей змеи, готовой сожрать тебя! Я замер, тяжело дыша, и в ужасе молча смотрел на него. – Гдееее! – вновь зашипел шёпот, как вдруг…
Не знаю, чем бы всё закончилось, но тут он повернул голову, словно бы прислушался, метнул на меня свой взгляд, словно клинок, и в следующее мгновение исчез так же быстро, как и появился. Я вскочил и подбежал к окну. Только лишь чёрная тень плаща мелькнула и скрылась среди деревьев. Долго ещё стоял я так, не в силах понять, что, чёрт побери, только что произошло? Совершенно не понимая, о каком свитке идёт речь, я задумался, ведь как соврешенно чужой человек, пусть даже жулик, мог знать мою библиотеку лучше меня! Я рассказал эту историю моему другу и он предложил помочь перерыть всё сверху донизу и доискаться правды. Четыре дня мы с утра до ночи разгребали всё её содержимое, как вдруг, в тайнике одной из полок мы действительно обнаружили старый свиток, а точнее – целых три. Один из них был картой, где были отмечены места, в которых, видно, когда-то было что-то спрятано, второй содержал пророчество и третий – легенду о некоем Самозванце.
– Простите, граф, но мне кажется, я знаю её. Там говорится про семь свитков, которые… – и Нелли протянула руку вперёд. Граф энергично кивнул. – Но пророчество и карта, это мне неведомо. Расскажите же, прошу Вас, продолжайте рассказ…
Снова кивнув, граф продолжил:
– Вот пророчество, – и тут в руках графа неожиданно оказался свиток.
Ричардсон протянул его Нелли, и она, осторожно развернув ветхую бумагу, прочла следующее: «Нас четверо. Один астроном, один алхимик, один маг и один чернокнижник. Мы собрались, дабы дать новому Королю нашей падшей страны пророчество. На девятый лунный день, в полночь по часам, в век восемнадцатый, в нашу Страну явится Странник. Путник, зашифрованный в звёздах. Он явится, дабы из руин вновь восстало наше Королевство. Каким путём оно пало, таким и восстанет из пепла! Время Короля прошло, время Самозванца истекло! Путь лишь один, соединить все дороги. Но по какой дороге придёт Странник? То будет начертано в этих листах…»
– Откуда они у вас, ведь… Ведь один из них, один из этих свитков находился у меня! Я изучала его! Ничего не понимаю… Почему я здесь? – с этими словами Нелли крепко зажмурилась и ущипнула себя за запястье, открыв глаза, она столкнулась с ироничным взглядом Ричардсона. Вновь проделав то же самое и получив тот же результат, она рухнула в кресло. – Я… я не… – она приложила руку ко лбу.