Страница 43 из 63
Сусанна и жена Потифара: героини на смену героям
Ближневосточный ареал формирования вероятен для мотива «жена Потифара» (F70). Женщина ложно обвиняет мужчину в сексуальных домогательствах (рис. 66). Этот мотив почти всегда сцеплен с мотивом F70B — «месть отвергнутой». Изредка о намерении женщины соблазнить героя не говорится, но эти случаи распределены бессистемно, а мотив соблазнения в них тоже подразумевается и мог присутствовать в незафиксированных вариантах.
Рис. 66. 1. «Жена Потифара», мотив F70. Женщина ложно обвиняет мужчину в посягательстве на нее. 2. Только мотив «месть отвергнутой» (F70B). Женщина мстит мужчине, отвергнувшему ее любовь.
В указателе ATU оба мотива рассматриваются вместе под номером 318. К сожалению, как уже отмечалось, пользоваться этим указателем можно, лишь перепроверяя данные: не во всех приводимых источниках мотив жены Потифара действительно есть. Так в СУС под этим номером фигурирует совершенно другой сюжет, но ATU на СУС ссылается. В христианском и мусульманском мире мотив жены Потифара получил широкое распространение под влиянием Библии и Корана. Поэтому исторические выводы можно строить лишь на древних текстах и тех фольклорных записях, в которых дана иная трактовка соответствующих эпизодов, нежели в истории Иосифа Прекрасного и жены Потифара (они же Юсуф и Зулейка).
О широком распространении в древности мотива жены Потифара в Восточном Средиземноморье говорит его наличие в нескольких ранних источниках — не только в Ветхом Завете, но и в «Сказке о двух братьях», а также во многих древнегреческих текстах, связывающих историю типа Федры и Ипполита с различными античными полисами. В древних мифологиях Месопотамии и Малой Азии мотив жены Потифара, насколько мы знаем, отсутствует, но мотив «женщина мстит мужчине, отвергнувшему ее любовь» использован в хеттском переложении ханаанейского мифа о богине Ашерту и в VI-й табличке «Сказания о Гильгамеше» (Гильгамеш отвергает любовь Инанны и обвиняет ее в том, что отвергнувшего ее ранее садовника она превратила в паука). Мовсес Хоренаци сохранил сюжет подобного типа в «Истории армян» (Ара Прекрасный и царица Шамирам).
Африканские варианты «жены Потифара» включают западноафриканские и бантуязычные версии. Первые (в общем и целом) сходны со «Сказкой о двух братьях» и зафиксированы на севере Западной Африки у сонинке (манде), мофу-гудур (афразийцы чадской ветви) и сонгаи. Вполне вероятно, что эти версии распространились не под египетским влиянием, а отражают традицию североафриканского региона, частью которой была в свое время и древнеегипетская. Традиции банту, представленные текстами конголезских мбунду и кенийских кикуйю, совершенно иные. Они перекликаются с рассказами «о женском коварстве», распространенными в византийско-сирийской и в более поздней арабской, греческой, армянской, персидской и грузинской литературе [Белов, Вильскер 1960: 41—72]. В Центральную и Восточную Африку этот вариант не мог проникнуть раньше, чем появился на самом Ближнем Востоке. Вот резюме африканских текстов.
Древний Египет. Бату — младший холостой брат, Ануп — старший женатый. Бату живет в его доме. Жена Анупа предлагает Бату свою любовь, она отвергнута, притворяется избитой, обвиняет Бату в покушении на нее. Бату бежит, Ануп гонится следом, бог Рет создает между ними водное пространство. Бату кричит с другого берега, рассказывая о том, что произошло, отрезает и бросает в воду свой пенис, уходит в Долину Кедра, предупредив, что если пиво в кружке вспенится, значит, с ним что-то случилось. Дома Ануп убивает жену, выбрасывает труп собакам. В Долине Кедра Бату кладет свое сердце на цветок (и, видимо, снова становится полноценным мужчиной). Бог Хнум делает ему женщину. Фараон узнает от нее, что жизнь ее мужа в цветке на кедре, воины срубают кедр, Бату умирает, у Анупа вспенилось пиво. Бату многократно возрожден и убит, воцаряется после смерти фараона, ему наследует Ануп.
Сонинке. Жена старшего брата пытается соблазнить младшего, тот ее отвергает, и она жалуется мужу, будто младший пытался ею овладеть. Старший оскопляет младшего, тот уходит. Старший с женой нищают и слепнут. Царская дочь влюбляется в младшего, велит отцу выдать ее за него. Духи велят младшему поймать зверя. В обмен за обещание его отпустить зверь снова делает царского зятя мужчиной. С женой и скотом младший брат возвращается на родину.
Сонгаи. Некрасивый старший брат женился, его жена предлагает любовь красивому младшему. Когда тот отказывается, женщина приводит себя в беспорядок, говорит мужу, что его брат хотел ее изнасиловать. Старший оскопляет младшего и убегает в лес. Младший приходит в селение, служанка вождя поражена его красотой, духи восстанавливают его мужественность, он счастлив с женой, она рожает сына. Братья встречаются и мирятся, жену старшего убивают.
Мофу-гудур. В отсутствие мужа жена обычно не кормит его младшего брата. Однажды готовит хороший обед, зовет юношу, тот не верит в ее доброту, зовет на обед друзей, сам не ест. Взбешенная женщина жалуется мужу, что ее изнасиловали. Тот оскопляет брата. Юноша рассказывает, как было, зовет друзей в свидетели. Старуха дает ему новый пенис. Он женится, с помощью жен выполняет трудные поручения прежнего вождя, сам делается вождем.
Мбунду. Мать юноши умерла, правитель вызывает его к себе, он оставляет отцу свое деревянное изображение. Новая жена отца влюбляется в пасынка, признается в этом через посыльного, юноша не реагирует. Женщина убеждает мужа вызвать сына домой, наносит себе раны, обвиняет пасынка в нападении на нее. Четверо братьев отца юноши по очереди рассказывают истории, в которых мужчина гибнет по вине женщины; последний рассказчик — сам юноша. Женщину казнят.
Кикуйю. Отец завещает сыну не доверять секретов жене. Тот приходит к богатому пастуху, случайно видит жену пастуха с любовником, молчит, но женщина боится, что он расскажет, и обвиняет его (вероятно, в сексуальных домогательствах). Пастух велит вырыть яму, чтобы зарыть юношу живьем, но зарытым случайно оказывается его собственный сын. Хозяин казнит жену, оставляет имущество юноше, кончает жизнь самоубийством.
Мотив жены Потифара достаточно широко известен в Южной Азии и Тибете. Отношение этих версий к переднеазиатским не ясно, точных параллелей они с ними не обнаруживают. Существенна альтернатива: возможное проникновение мотива в Южную Азию вместе с переднеазиатскими влияниями от IV тыс. до н.э. и позже либо его наличие у местных охотников-собирателей в более отдаленный период. Среди мунда- и дравидоязычных «племенных» народов «жена Потифара» есть лишь в фольклоре самых крупных (санталов и гондов), испытавших наиболее значительное влияние буддизма и индуизма, так что в этом смысле переднеазиатские истоки выглядят вероятнее. В то же время другие мотивы, с которыми мотив жены Потифара связан в отдельных южноазиатских текстах, различны, т.е. отдельные варианты прямо друг с другом не связаны, их объединяет только рассматриваемый мотив. Это делает маловероятным его попадание в Индию вместе с немногими сказочными сюжетами. Распространение мотива на Ближнем Востоке под индийским влиянием маловероятно (с учетом его древности в Египте).
Мотив жены Потифара распространен в Северной Америке, однако не входит в рассмотренный выше кластер мотивов, связывающих континентальные области Евразии с Новым Светом (рис. 59— 62). Вариант варрау устья Ориноко не нарушает общей картины: эпизодическое «просачивание» североамериканских мотивов далеко на юг встречается и в других случаях. Однако в самой Северной Америке тексты, содержащие мотив жены Потифара, не концентрируются на Великих Равнинах, а распространены широкой полосой по территории, прилегавшей с юга к занятой ледниками области и освободившейся ото льда на рубеже плейстоцена и голоцена. На американском Юго-Востоке «жена Потифара» встречается редко. Подобный вариант распределения фольклорных мотивов едва ли не уникален. Можно допустить, что мотив жены Потифара возник в Северной Америке самостоятельно и распространился среди групп, продвигавшихся на север следом за таявшим ледником.