Страница 29 из 63
В отличие от африканских текстов, азиатско-океанийские довольно часто связывают мотив разрушения башни с мотивом разделения языков. Такое сцепление есть в мифах мео, каренов, чинов, раванг, ангами, полинезийцев с Туамоту и меланезийцев с островов Адмиралтейства. Объяснить этот факт влиянием миссионеров можно, но с учетом приведенных доводов в пользу самобытности местных традиций проще допустить, что сцепление мотивов Вавилонской башни и разделения языков встречалось в азиатских и океанийских текстах еще до эпохи европейских контактов.
Наименее ясна ситуация с американскими вариантами. Они записаны в Южной, Центральной и на юге Северной Америки, т.е. в тех районах, где обычно фиксируются мотивы древнейшего комплекса, принесенного в Новый Свет самыми ранними мигрантами (чокто, винту, хопи, тева, папаго, ацтеки, брибри, эмбера, тукуна, шипая, такана). Тексты существенно отличаются друг от друга. Европейское влияние, да и то не в связи с основным эпизодом, явно присутствует лишь у папаго, но его наличие в других случаях хотя и не доказуемо, но тоже возможно. Настораживает редкость записей на подобный сюжет и вместе с тем их равномерное распределение по значительной части территории Нового Света.
Что касается Старого Света, то есть два довода в пользу распространения здесь «Вавилонской башни» (будь то из Африки в Евразию или из Евразии в Африку) ранее эпохи Великих географических открытий. Прежде всего это неравномерное ареальное распределение соответствующих текстов: они сконцентрированы в Восточных Гималаях и на окружающих территориях Азии и в двух регионах Африки: центрально-восточной, главным образом бантуязычной (при отсутствии на западе и юге заселенного банту региона), и на западе Африки от северного Камеруна до Либерии. Если бы мотив появился вследствие деятельности миссионеров, то на всех территориях он, скорее всего, встречался бы примерно с одинаковой частотой. Другой довод — наличие как в азиатско-океанийских, так и в африканских вариантах одинаковых, но отсутствующих в Ветхом Завете мотивов. Поскольку африканские тексты содержат реалии, отражающие скорее неолитический, чем палеолитический уровень культуры, и поскольку (по крайней мере у ашанти) мотив разрушенной башни скомбинирован с мотивами съедобного неба и неба, отодвинутого пестом, допустимо предположить, что все три мотива распространялись в контексте одних исторических событий и относительно поздно (хотя, как я только что подчеркнул, в доколониальный период).
Наконец, отметим, что ветхозаветный вариант уникален для своего ареала. Ни в одной другой древней мифологии Передней Азии мотив Вавилонской башни не зафиксирован. Скорее всего, это значит, что данный мотив был здесь не более популярен, чем в Эгеиде, Армении или на Северном Кавказе, где он тоже зафиксирован лишь в единичных случаях. С учетом древнегреческих и армянских данных время распространения «Вавилонской башни» в Восточном Средиземноморье надо относить к периоду ранее I тыс. до н.э., однако насколько ранее, судить невозможно.
Выше мы пришли к заключению, что истоки африканских представлений о «космической охоте» следует, скорее всего, искать в континентальной Евразии, несмотря на то что на территории между Кавказом и Центральной Азией, с одной стороны, и Африкой южнее Сахары, с другой, эти мотивы не зафиксированы. Точно так же мотивы, рассмотренные в данном разделе и касающиеся отделения неба от земли, разрыва связи между ними, завершения эпохи первичного изобилия («съедобное небо», «небо задевали пестом», «каша из зернышка», «Вавилонская башня»), вряд ли возникли в Африке. Подобно представлению о Плеядах как о курице с цыплятами, они тоже были сюда принесены, но не из континентальной Евразии, а из районов в бассейне Индийского океана. Произошло это, однако, в эпоху, которая хоть и не отделена от нас очень уж многими тысячелетиями, письменными источниками все же сколько-либо полно не освещена.
Глава 3 ЛЮДИ И ОБЩЕСТВО
Выход людей на землю
Остановимся теперь на повествованиях, объясняющих появление людей.
Не считая мало детализированного и известного по всей планете мотива создания людей божеством, основным антропогоническим мотивом как в Африке южнее Сахары, так и в индо-тихоокеанском мире является выход первопредков из-под земли или из небольшого вместилища на ее поверхности — камня, ствола дерева, тростинки и т.п. Речь идет не просто о появлении пары первопредков (мотив E5B), а о единовременном выходе множества людей разного пола и возраста или же о выходе предков людей вместе с предками разных животных (мотив E5A). Такого рода повествования типичны не только для Западной и бантуязычной Африки, но и для койсанских народов (бушменов, хойхой и сандаве). В северной Евразии и у значительной части североамериканских индейцев данный мотив отсутствует. Там изредка встречаются неразработанные варианты типа «люди выросли, как трава» (мотив E5aa), которые, причем столь же редко, известны и в индо-тихоокеанском мире. Мотив выхода людей из нижнего мира является поэтому едва ли не самым заметным маркером, отделяющим африканские и индо-тихоокеанские мифологии от континентально-евразийских (рис. 41). Вот несколько африканских примеров.
Рис. 41. 1. «Люди из нижнего мира», мотив E5A. Первые люди не созданы демиургом, а выходят из-под земли или из небольшого объекта на ее поверхности (дерева, тростинки, камня, тыквы и пр.). Выходящих людей много, либо люди выходят на землю вместе с животными, мотив E5A. 2. Люди выросли, как трава, мотив E5aa. Первые люди выросли или выползли из земли, как трава, грибы, черви и т. п.
Бушмены. Люди вышли из дыры в земле среди корней огромного дерева, следом, расталкивая друг друга, вышли толпы животных. Толпа становилась все плотнее, животные начали выбираться наружу и из ветвей. Когда солнце село, новые животные больше не появлялись. Было велено до восхода солнца не разжигать огня, но люди замерзли и разожгли огонь, поэтому животные разбежались, лишившись дара речи.
Сандаве (Танзания). Из трещины в баобабе вышел создатель Матунда. Он расширил отверстие, из него вышла гиена, затем антилопа, затем женщина с детьми, за нею мужчина, потом разные животные и много людей.
Мбути (пигмеи Конго близ границы с Угандой). Пигмеи услышали шум из дупла, обложили дерево хворостом, подожгли. В дупле закричали, пигмеи вывели оттуда «настоящих людей» (т.е. банту).
Сантрокофи (юг Того и Ганы) Предки вышли из нижнего мира через отверстие на горе. Первым появился жрец с барабаном, затем воин с мечом, затем другие мужчины и женщины. Увидев свою жену с другим мужчиной, жрец ударил его и бросил в отверстие барабан, поэтому еще остававшиеся под землей люди не смогли подняться.
Ашанти (Гана). Червь проделал отверстия в земле, из них вышли семеро мужчин, несколько женщин, собака и леопард.
Макуа (Мозамбик). Предок с женой вместе с козами, овцами и крупным рогатым скотом вышли из скалистой горы Мима и из реки Зули, на скале остались отпечатки их ног.
Гереро (Намибия). Предки гереро вместе с крупным рогатым скотом вышли из дерева семейства комбретовых. Бушмены и мелкий рогатый скот вышли из дыры в земле.
Нуэры (Южный Судан). Люди вышли из отверстия в основании огромного тамаринда (конкретное дерево, его показывали гостям, а когда оно сгорело во время пожара, почитали его обугленные остатки). Оттуда вышли праотец и праматерь нуэров, а также европейцы и, видимо, все другие народы.
Североафриканский вариант, хотя и уникален, но (с учетом редкости доисламских космогонических сюжетов в мифологии региона), по-видимому, свидетельствует о былом распространении мотива выхода первопредков из-под земли также и в Северной Африке.