Полет Птитса

Во время полёта Птитс смотрел то на город за бортом баржи, то на своих одноклассников на её палубе. Они сидели за столиками и пили шампанское и тайком пронесённого «Старину Декстера» из банок. Играла музыка — популярные шлягеры, которые Птитс часто слышал в маршрутных флаерах. На носу баржи классная руководительница разговаривала с капитаном — пожилым мужчиной в мундире и фуражке, как у офицеров Флота. Карл закрыл глаза. Больше всего он хотел уйти в себя и прогнать весь шум. Именно посреди толпы, в разгар праздника Птитс чувствовал себя как никогда одиноким.

Следующим утром ученики пришли в кабинет Кальман, сонные и уставшие после выпускного. Инесса Михайловна называла фамилии, и выпускники забирали сертификаты с результатами экзаменов. Сначала все напряжённо ожидали своей очереди, сидя за партами, а потом, узнав свои баллы, радовались или расстраивались.

— Хвала Императору! Семьдесят восемь по праву и шестьдесят пять по ОПИ, — радостно сообщил Боря, когда ознакомился со своими результатами, — у меня есть шанс поступить в Академию Охранителей!

Вспомнив Шери, Карл отреагировал на слова друга лишь сдержанной улыбкой. Тем временем очередь шла дальше. Птитс еле сдержал смех, когда узнал, что у Флаерова низкие баллы. Боря глянул на приятеля и улыбнулся.

— Птитс, Карл! — позвала учительница.

Карл поднялся и забрал свой сертификат. Результаты были вполне ожидаемы — намного выше среднего, хотя и не самые высокие. В Великородинский Имперский Университет, наверное, примут. Если нет, то Птитс полетит поступать в Новоэдемский Институт Сельского Хозяйства.

Кальман продолжала вызывать учеников. Карл загрустил, когда Императрина не набрала баллов для поступления на психологический, зато испытал прилив радости при виде улыбающейся Иры, которая с сертификатом на руках вернулась на своё место — её устроили все оценки.

Наконец список закончился, и прежде чем Кальман собралась попрощаться с классом, в кабинет вошёл человек в военной форме. Он был массивен и крепко сложен, а жёсткие черты его лица были словно вытесаны топором из дерева. Судя по трём звёздам на погонах, это был полковник Имперской Армии.

— Здравия желаю! — рявкнул он. Его голос был громким и отрывистым, как лай собаки.

Ученики резко и дёргано встали. Карл невольно вздрогнул от голоса полковника. Интересно, почему высокопоставленный офицер Имперской Армии появился в школе сразу после выпускного? Неужели Комиссариат решил провести новый учёт военнообязанных? Если так, то перспектива ходить в одних трусах между кабинетами врачей Карла совсем не радовала.

— Садитесь, — сказала Кальман.

Выпускники послушались её и дружно сели. Карл посмотрел на Кальман и увидел, что она испытывала трепет при виде полковника. Птитс и раньше замечал за ней пиетет к людям в военной форме. Возможно, это было связано с тем, что её муж служил в гарнизоне на Петре.

— Меня зовут Руслан Сергеевич П!-андорин, и я п!-олковник Имп!-ерской Армии, — отчеканил офицер, брызжа слюной, — я п!-ришёл сюда не для того, чтобы с вами играть или шутить! А чтобы сказать вам, что Имп!-ерии грозит страшная оп!-асность! Антея п!-ала под натиском п!-редателей, и ей нужна ваша п!-омощь! П!-оэтому все п!-арни из этого класса с этого дня п!-ереходят в моё п!-одчинение. Вы отп!-равитесь в священный п!-оход на Антею и исп!-олните свой долг п!-еред Имп!-ератором!

Все в классе переглянулись. У одних на лицах было удивление, у других — испуг. Антея находилась всего в нескольких световых годах от Великородины, и никто не верил, что мятеж вспыхнул так близко к одному из Девяти Миров — главных планет человечества. К родному дому…

— Антея? Как? — слышал Птитс оживлённый шёпот бывших одноклассников.

— Что они забыли в этой дыре?

— Ну ясен пень — подбираются поближе к нам!

— Юр, твои предки же прилетели оттуда?

Но Карла в тот момент больше интересовала своя собственная судьба. Волнуясь, он поднял руку.

— Извините, господин полковник, — заговорил Птитс, — я окончил школу с золотой медалью, у меня все оценки в аттестате — отличные. Не полагается ли отличникам отсрочка от службы для поступления в университет?

— Б!-ез исключений, ясно? — взревел полковник, и Карл заметил злорадные ухмылки Флаерова и нескольких его прихвостней, — войне неважно, глуп!-ый ты или шиб!-ко умный. Чтобы завтра в девять часов утра все б!-ыли в воинской части на этой крыше, п!-онятно? Если кто-то вздумает сб!-ежать, его б!-удут судить со всей строгостью имп!-ерского закона.

— Благодарю, полковник, — благоговейным тоном произнесла Кальман.

А Карл поник. Никогда он не испытывал подобного разочарования — все его планы на дальнейшую жизнь неожиданно оказались бессмысленными.

Глава 5

Приказ генерала

Следующим утром после обращения Пандорина к 11-А классу Карл стоял с родителями на крыше своего дома. Мать тепло и ласково обняла его, уткнувшись лицом в его грудь.

— В-верь в Императора, и Он тебя з-з-защитит, — сказала она.

Её голос дрожал, будто она не верила своим словам. Из священных походов во имя Императора мало кто возвращался живым, и все знали это. Более того, ходили слухи, что атаку возглавлял не кто иной, как Хонориус Хонорик — генерал, известный своими победами за счёт чудовищных потерь. Такие победы называли пирровыми — наверное, в честь какого-то полководца Древней Земли.

— Да, мама, — обречённо ответил Карл, тоже не веря ни ей, ни себе, — я знаю.

Лицо папы оставалось серьёзным и невозмутимым. Он всматривался куда-то вдаль, в покрытые дымкой стены небоскрёбов и потоки флаеров.

— Пока, сын, — сухо сказал папа, переведя взгляд на Карла, — удачи.

Птитс-старший пожал Птитсу-младшему руку, и тот сдержанно улыбнулся. Мама уверяла, что отец заботился и беспокоился о своём сыне. Но эта забота была в основном материальной, а чувства свои папа проявлял редко — обычно это случалось, когда он был чем-то недоволен. Поэтому Карл не мог получить от него видимую поддержку в сложные периоды и моменты жизни — такие, как этот.

К крыше дома подлетел жёлтый маршрутный флаер. Мама крепко обняла Карла на прощание, и он взял рюкзак и сел в летающий автомобиль. Вытянутое, похожее на пулю транспортное средство умчалось в знакомом направлении. Птитс понимал, что с высокой вероятностью это будет путешествие в один конец. Он махал рукой родителям из окна флаера и думал, что вполне может видеть их в последний раз.

На стоянке у школы и воинской части собрались провожать Карла его подруги — Императрина, Соня и Ира. Они слёзно выразили своё сожаление, хотя он прекрасно помнил их давнее злорадство по поводу того, что женщин не призывают в армию. Прилетевший следом Борис лучше понимал своего товарища по несчастью. И его не миновал призыв, но наверняка их всех распределят по разным ротам, и искать друг друга будет бесполезно. Вместе с другом Птитс растерянно стоял у ворот воинской части, пока они не открылись, и будущих рекрутов не пустили внутрь.

Там всех призывников обследовала медицинская комиссия. Когда Карл ходил полуголым от одного врача к другому, у него появился лучик надежды. Вдруг юношу не возьмут на Антею по состоянию здоровья, которым он никогда не отличался?

— Птиц? — после обследования спросила его пухлая женщина в мундире, которая сообщала результаты проверки. Своим обвисшим, обрюзгшим лицом она напоминала гигантскую жабу с Перали.

— Птитс, — поправил её Карл, увидев неправильную запись своей фамилии в её информационном планшете, — не через «це», а через «тэ-эс».

Он не любил свою фамилию. Она была какой-то нелепой и вызывала множество лишних расспросов. А на общеимперском она звучала вообще смешно.

— P-tits? (П-титс?) — смущённо переспросила Карла Шери, когда только знакомилась с новым для нее классом, — sorry, is that your last name? (Прошу прощения, это твоя фамилия?)