Полет Птитса

За год уединённый остров в океане превратился в цивилизованный курорт, как и ожидал Карл. Фахверковый городок теперь занимал половину острова. На скале, где когда-то приземлился корабль Пикселя после первого задания, построили небольшую церковь с разноцветными витражами в окнах. Космопорт теперь защищали башни форта с лазерными орудиями. Рядом с таверной разросся парк со смотровой башней в центре, а на севере от него разместились «лабиринты» — жилой район с извилистыми улочками. Все здания, кроме военных, где была своя станция, питал энергией плазменный генератор на северном берегу.

Карл влез в военную форму и пошёл во дворец губернатора. На площади перед казармами медленным прогулочным шагом тянулись к пляжу отдыхающие, и Птитс мысленно ругал их за неспешность. Среди них было много маленьких детей с надувными игрушками и сахарной ватой. Они часто кричали и ревели, а в ответ их родители кричали и грозились побоями. Карл поневоле вздрагивал, видя такое жёсткое, но крайне распространённое в Империи воспитание.

Капитана Птитса во дворце ждали Фокс и горы бумажно-компьютерной работы. Колония развивалась, и управлять ей стало сложнее, но сидеть с бумагами для Птитса было предпочтительнее, чем бегать на зекарисской жаре посреди толпы отдыхающих. К тому же после работы губернатор преподнёс Карлу приятный сюрприз: с Зекариса на следующий день должен был отправиться торговый корабль «Стелла-Мария», которому нужно сопровождение и защита от пиратов.

Космос в системе Зекариса стал практически безопасным — одно имя Пикселя вселяло ужас в сердца многих космических разбойников. Корсар давно стал знаменитостью и даже героем в глазах местных жителей и отдыхающих — они видели его атлантом, на плечах которого держался Зекарис в опасных космических пучинах. Губернатор Фокс назначил Карла Птитса «главным по Пикселю», и эту обязанность, в отличие от прочих, капитан выполнял с неподдельным удовольствием. С того вечера в таверне Карл подружился с корсаром, и каждый раз назначение нового задания сопровождалось посиделками в каюте на борту пинка. Довольно часто двух капитанов можно было увидеть в таверне, и солдаты поражались неожиданным переменам в поведении своего командира. Строгий, надменный и замкнутый Птитс в присутствии Пикселя оживал, улыбался и смеялся, а когда возвращался в казарму, то снова приобретал привычный суровый вид.

Радуясь возможности повидать друга, Карл пошёл к космопорту мимо фермерских участков. Улица между фермами была полна народа — дневная жара уже спала, и любители позагорать возвращались с пляжа, уступая его любителям искупаться. Через заборы свисали на ветках большие красные яблоки и спелые синие сливы. Отдыхающие, особенно дети, обрывали их и ели, к вящему недовольству фермеров. Женщина лет пятидесяти громко отчитывала маленького мальчика, который сорвал яблоко. На свою сторону она привлекала Бога-Императора и адские муки. Карл подумал, что сам он объяснил бы то же самое ребёнку, упомянув интересы фермеров. Или же упрекнул бы самих фермеров, которые не едят растущие над дорогой плоды и другим не дают.

В сторону казармы промаршировал военный оркестр в алой гвардейской форме, играя весёлую мелодию, которая резко контрастировала с тем, что видел Птитс — отдыхающие уже успели забросать пляж окурками и мусором, а от некоторых из прохожих несло перегаром и табачным дымом. Два жирных мужика в футболках и шортах — должно быть, пьяные, подрались друг с другом за безвкусно накрашенную девицу, наверняка считавшую себя красавицей из-за тонн макияжа на пресном и глупом лице. Карл жалел об отсутствии подземного хода между казармой и космопортом — будь сам Птитс губернатором Зекариса, он бы потратил большие средства только ради того, чтобы не видеть этих тупых невыносимых лиц и не слышать этого животного гомона, который многие считали признаком радости жизни.

Вход в космопорт был стилизован под окружающие фахверковые домики — стеклянный фасад, крыша с коричневой черепицей и большие двери для пассажиров. Рядом стоял столб, указывающий местоположение таверны, церкви, дворца и смотровой башни для туристов, хотя все эти объекты были в пределах видимости. Но Карлу ничего из этого не было нужно — его путь лежал к примыкающему к входу в космопорт двухэтажному домику верфи. У двери красовался деревянный знак в форме парусника, на которых люди бороздили моря Древней Земли. Карл нажал на кнопку звонка. Внутри что-то пискнуло, дверь из досок сама открылась, и капитан Птитс вошёл в тесное, мрачное помещение.

В полутёмной, заставленной инструментами и материалами мастерской возился с деталями Билл — хозяин верфи. Низкорослый и приземистый старичок с седыми взъерошенными волосами и заметной щетиной, по мнению Карла, походил на ежа. Увидев Птитса, Билл провёл его через обставленный компьютерами и моделями кораблей второй этаж в док, где обычно стоял корабль Пикселя.

— Он тут, а с ним еще Босс и Михаил, — хриплым голосом сообщил хозяин верфи, — «Аркан» повреждён чуток, и нужна починка.

Билл открыл автоматическую дверь, нажав на кнопку, и перед Карлом предстал обширный ангар. В нём не было ничего особенного — серые стены из металлических панелей, подмостки, по которым капитан с хозяином верфи спустились вниз, и большие жёлтые лампы на потолке. За открытыми воротами плескалось море.

Космопорт и доки были рассчитаны на лодки, тартаны и корабли шестого класса. Более мощные суда швартовались и чинились на орбите и спускались на планету лишь в исключительных случаях. Корабль Пикселя стоял посередине ангара над ремонтной ямой, и над его обшивкой трудились механики в серых робах, управляя большими жёлтыми манипуляторами. Жужжали дрели, стучали молотки, и отовсюду летели искры от сварки и циркулярных пил.

По спущенному трапу Карл взобрался на борт, протиснулся через тесный серый коридор, вдоль которого тянулись трубы, поднялся по металлическим ступенькам и очутился в каюте капитана. В этом небольшом помещении, которое было меньше даже комнаты Карла в общежитии Тёмного Замка, отдыхал и спал капитан корсаров. Маленький железный столик, на котором стояли банки пива «Хайдеггер», был прикручен к полу. Кровать тоже была металлическая, откидная, а из-под коричневого покрывала виднелось грязное, желтоватое постельное бельё. Шкафы, как и экран компьютера, были встроены прямо в серые стены. Сам хозяин каюты раскачивался на стуле, положив ноги на стол, и смотрел фильм — скорее всего, комедию. Он их любил.

За этот год Карл и Пиксель многое узнали друг о друге. Корсар поведал о своём детстве на Сэхримнире, о своих родителях — конструкторах космических кораблей — и старшем брате. В 986 году, незадолго до того, как Карл попал в Тёмный Замок, на родной мир Пикселя напали космоварвары и оставили в живых из всей семьи только его самого. Что произошло дальше, Птитс примерно знал — будущий капитан пинка оказался в тюрьме на дальней планете, приобрёл новых друзей и вместе с ними совершил побег. Как выяснилось из рассказов Пикселя, тюрьма представляла собой бывшие имперские казармы, обнесённые забором с колючей проволокой. Через этот забор космоварвары пропустили электрический ток. Пиксель и компания всё равно проделали в дыру в ограде и вышли за пределы тюрьмы. Последним через забор пролезал «хороший дворянин» Лейба Майер, с которым Грюнвальд любил сравнивать Карла, и космоварвары застрелили его. Оставшиеся в живых направились к посадочным площадкам и выбежали к мосту над каньоном, и Антимон взорвал его с помощью украденной взрывчатки, отрезав преследовавших их космоварваров. Знание кораблей пригодилось Пикселю, чтобы поднять в воздух лодку чужаков, которая всё же была сделана по человеческим технологиям, и выйти через гиперпространство к ближайшему имперскому миру. Именно тогда он понял, что полёты — это его призвание, и вместе с Боссом и Михаилом пошёл во флот. Но пробыл там недолго — армейская дисциплина быстро надоела Пикселю, и он, отслужив положенный срок и освоив нужные навыки, подался в вольные странствия.