Последняя надежда

Арабелла шла вверх, минуя ступеньку за ступенькой, и синий плащ струился за её спиной. В руках она держала золотистые магические цепи, которые тянулись к Изабелле и Эрнсту. Сестра и Брат поднимались вслед за своей создательницей – близнецы в фиолетовых плащах, сотворённые с одной-единственной целью. Арабелла использовала магию, чтобы они легче перенесли райскую жару, но она видела, что даже с этими чарами они еле поспевали за ней, с трудом преодолевая большие мраморные ступеньки. И ей было досадно, что такие мелочи отдаляли её от победы.

Но раздражение не играло большой роли – его затмевали более назойливые, гнетущие мысли. Каждый раз, когда ноги её человеческой формы вставали на новую ступеньку, Арабелла будто слышала голоса. Они выходили из пучины веков, а затем так же погружались обратно, уступая места новым…

«А ну хватит тут мне ныть! Я тебя сейчас проучу…» – рычал её отец, наказывая свою маленькую дочь.

«Не плачь, Дануся. Не жалей себя…» – «успокаивала» её мать после побоев.

«Не бойся меня. Можешь звать меня просто Марго. Марго Феллини…» – представилась девушка, которая впервые в жизни Арабеллы была к ней по-настоящему добра.

«Я жалею, что мы родили такую тварь на свет Божий…» – процедил отец перед тем, как дочь его убила магией.

«Ты выбрала тёмный путь…» – ему вторил голос матери, погибшей следом.

«Чи погу’бичь всех, ведь’ма! Чебе нэ сущест’вует миро’серди’я…» – говорил Жрец Света из Зхен’Кеаса, который героически попытался защитить источник невероятной силы.

«Нет! Это же я – Марго! Неужели ты меня здесь оставишь? Ради всех богов, не делай этого…» – умоляла бедная фрейлина, которую Левски бросила умирать ради бессмертия и божественной мощи.

«Ты мастерски умеешь оправдать кого и что угодно. Но сейчас ты себя не оправдаешь, как ни старайся. Не в моих глазах…» – упрекал Арабеллу Люциус за силовым полем тюрьмы для ангелов.

«В этом вся ты, вся Арабелла! Ты думаешь только о себе…» – в гневе бросила Изабелла в Лимбо.

Видения из прошлого, давнего и недалёкого, заполонили разум Левски. Она слышала и видела всех людей и нелюдей, которые стояли на её пути, которых она предала или убила ради цели… Она не знала, были ли это коварные чары Зевса или малозначительные проявления её психики, остатки того бесполезного рудимента, который считающие себя умными люди самонадеянно назвали «человечностью». Впрочем, это было уже неважно, как и отчаянная попытка Брата и Сестры сбежать во время боя с Метатроном. Как и бессмысленный бунт в Лимбо, который всё равно ни к чему не приведёт. Скоро случится неизбежное – Арабелла будет повелевать реальностью. Нет, она сама станет реальностью, её сознанием и разумом. Она наконец-то сдержит обещание и построит ту Вселенную, какую заслужили её обитатели. И Арабелла лично проследит, чтобы каждому воздалось по справедливости.

Арабелла сделала лёгкий кивок. От него затрясся огромный крест на одной из башен перед дворцом. Затем монумент резко упал со своего золотого пьедестала и повалился на закруглённую крышу. У разрушенного остова засверкали жёлтые молнии.

Левски обратила взор и на вторую башню. Венчающий её крест сверкал в лучах райского солнца, но это продлилось недолго. Небольшое магическое усилие – и он отделился от постамента и канул посреди облаков. Лишь жёлтые разряды искрили там, где он стоял.

Волшебница самоуверенно скривила губы. От символов старой, отжившей своё веры теперь остались лишь пылающие основания. Она отрезала старого, бесполезного Бога от источников его силы. Вера триллионов смертных из разных миров прежде проходила через эти кресты и передавалась паразиту, который ей питался. Но теперь он был лишён своего корма. Левски не ожидала, что это его ослабит, сделает уязвимым или снимет щит вокруг планеты – но всё равно у неё было абсолютное оружие. Гибель Богов, перед которой не устоит даже Зевс. Скоро Арабелла решит судьбу всей Вселенной, как считала нужным.

Над подступами к Небесному Граду парила белая крепость. Её вытянутый, увенчанный статуей Арабеллы шпиль выступал из облаков на фоне голубого неба. Ангелы Люциус и Кристофор перелетели через белую зубчатую стену и снизились над городом из маленьких, странно выглядящих домиков за ней. В руках ангелы держали свои кресты.

Кристофор завис в небе, размахивая длинными белыми крыльями, а Люциус приземлился на брусчатке перед копией дома Пересов. Люди из Последней Надежды окружили ангела с чёрным крестом, обвитым змеёй. Кто-то смотрел на него с удивлением, а кто-то – с надеждой. Даже суровый генерал Вольдемар едва заметно улыбнулся под пышными чёрными усами. Но Люциус обратился не к нему, а к паре людей среднего возраста. К родителям Эрнста и Изабеллы.

– Я Люциус, и я ангел-хранитель ваших детей, – сказал он, всем своим видом внушая доверие, – теперь мы с Кристофором полетим в Рай. А вы продолжайте верить.

– Хорошо, – ответил папа Перес, стараясь сохранить спокойствие.

Люциус уловил на лице мамы Перес сильную тревогу.

– Мы поможем им, госпожа Перес, – улыбнулся ей хранитель.

– С-спасибо, – обречённо произнесла мама Перес.

Ангел взмахнул сильными чёрными крыльями и вместе со своим напарником покинул Лимбо.

Арабелла пересекла идеально ровный, блестящий пол из белого камня по жёлтой полосе в его середине. Вместе с Эрнстом и Изабеллой она приблизилась к возвышению, на котором стоял трон Зевса. Бог восседал на золотом престоле, никак не реагируя на новоприбывших. Арабелла поразилась, каким он был маленьким и ничтожным. По сравнению с гигантскими колоннами, которые поддерживали крышу дворца, он казался совсем крохотным, точно насекомое. Слева от трона Зевса два архангела сторожили Аида. Почему Дьявол их не убил? Наверняка он вёл какую-то игру, но и это теперь не имело значения.

Левски медленно, осторожно подходила к Божьему престолу. Она не верила своим глазам, что после трёхсот лет мечтаний и погони за силой наконец-то увидела Зевса. Он выглядел как старик. Как обычный пожилой мужчина с седыми волосами, длинной бородой и морщинами на лице. Роскошная, расшитая золотом и серебром туника едва скрывала тело, растолстевшее от веков сидения на троне и питания верой смертных. Арабелла видела, насколько Зевс стал жалок. Он укрылся под щитом среди ангелов, думая, что никто их не победит, а затем ему просто стало всё равно. Его холодный, остекленевший взгляд был словно обращён в космос – в бездну, которой нет дела ни до смертных, ни до Богов.

Навстречу Арабелле выступил Аид. Его худая фигура в чёрном балахоне выделялась на фоне белого пола и колонн дворца. Архангелы за спиной Дьявола настороженно подняли кресты. Эрнст и Изабелла наградили Аида хитрыми улыбками. Похоже, они не пожалели, что отказались от сделки и сдались волшебнице…

– Приветствую, Арабелла, – прошамкал Аид беззубым ртом, – я давно ждал тебя здесь.

Левски почувствовала в его голосе столько иронии, столько желчи… и увидела, как морщины на его белом лице проступили отчётливее.

– Это не нужно, Аид, – в ответ усмехнулась волшебница.

Аид… На первый взгляд, он был весьма достойным существом. Если бы они встретились раньше, когда Арабелла ещё верила в любовь, то он мог бы стать единственным мужчиной, который ей по-настоящему нравился. Даже несмотря на жуткий облик – волшебницу всегда привлекало содержание, а не форма. Но на самом деле Аид был таким же реликтом старой эпохи, как и Зевс. Он до сих пор был раздосадован, что его обманули, и побежал жаловаться своему младшему бородатому братцу. Возможно, прежде Аид был интересен Арабелле, но теперь она не испытывала к нему даже жалости. Она бросила на него надменный, брезгливый взгляд и мысленно создала телекинетическую волну.

Аид отлетел назад и врезался в подножие колонны, беспомощно дёргая ногами. Архангелов в золотых доспехах будто сдуло ветром, и они вмиг улетели за край пола дворца. Арабелла не убила Дьявола – на такое она не была способна – но на время вывела его из игры. Даже Эрнст и Изабелла немного обрадовались этому, хотя Левски давно не видела на их лицах ничего, кроме мрачной обречённости. Они согласились помочь ей убить Зевса, но ещё ничего не поняли. Не поняли, какое благо Арабелла им дарует, когда станет всесильной, и поэтому так отчаянно пытались вырваться во время боя с Метатроном.