Страница 7 из 9
На экране высветились узлы автомобиля, которые требовали вмешательства и скорого ремонта. Если быть точным, то ремонт требовался полный, тяжело было найти узел, который функционировал правильно с точки зрения СЭО. Общие затраты на полноценное восстановление автомобиля составляли порядка 140 киловатт, так было написано внизу. «Так ну полный ремонт мы все-таки позже проведем, сейчас задача тебя зарядить», – пробормотал Александр и повернул ключ в замке зажигания. Машина завелась в этот раз без проблем, и Александр, не став прогреваться, включил ближний свет и выехал на дорогу. «Надеюсь, пробок уже нет в это время?», – подумал он, набирая скорость.
План был прост: доехать до пустыря рядом с электростанцией на МКАД и подключиться ко всем выходам из него, сняв в этот раз не больше 1 % от общей массы, но зато по максимуму от всех возможных выходов. «По идее, если я зарядился от одной ЛЭП почти больше чем на половину мегаватта, то от электростанции непосредственно я заряжусь за пару часов на один мегаватт, а там вроде какие-то другие методы заряда станут доступными. И можно будет уже не беспокоиться за энергию», – думал Александр, выезжая на дорогу, ведущую в сторону Москвы. Движение в ночь с субботы на воскресенье было свободное, и Александр вдавил педаль газа на максимум, набирая скорость.
«Ниче, старушка, потерпи, сейчас мы тебя отреставрируем, будешь как новая. А может, даже еще лучше, кто знает, сколько возможностей скрыто в этой штуке. Пока что каждое открытие просто недоступно. Но мы же найдем с тобой способ теперь все это открыть?»
Поздним вечером никому не было дела до старенькой «Тойоты», которая съехала на грунтовую дорогу рядом со МКАДом и подъехала на пустырь рядом с Бирюлевой ТЭЦ. Машина с тусклыми фарами подъехала по грунтовой дороге до самого забора, за которым начинался ряд трансформаторов, от которых уходили провода в разные стороны. Автомобиль остановился, и у него открылось окно. В полной темноте не было видно, что происходит. Но если бы имелось ночное зрение, то можно было бы увидеть, что из окна старого автомобиля протянулось множество тончайших линий, которые, пройдя сквозь забор, присоединились ко всем выходам из трансформаторов. Человек, который сидел в этой машине, пробурчал: «Ну вот отлично, тут, конечно, мы существенно быстрей заправимся», – и довольно откинулся в кресле, решив окунуться в объятия Морфея.
Потерю в 1 % от общей до утра никто не обнаружил, да и позже, видимо, тоже, а заряд пошел существенно успешней. Когда солнце начало выходить из-за горизонта, показатель заряда СЭО стал уже 1 %. Чем больше он заряжался, тем больше его функций становились доступными Александру. Проснувшись, он занялся реставрацией своего старого автомобиля, с удивлением понимая, сколько функций ему теперь стало доступно и достижимо. СЭО мог синтезировать любую деталь, исправить любую поломку и даже предлагать модернизацию некоторых узлов. При этом решение о необходимости модернизации приходило как бы само собой, как будто Александр всегда знал все о строении материалов и двигателях внутреннего сгорания.
«Так, помпа изношена практически под ноль, необходима реставрация. Крыльчатку меняем на полимерную, прокладку тоже, выработки металлических деталей устраняем. Подшипник реставрируем. Так, анализ стали подшипника, неоптимальная сталь-то подобрана, ох, рукожопы тебя проектировали. Так, теперь все будет хорошо».
Незримые щупальца работали в машине, не открывая капота и не разбирая деталей. Помпа, с которой только что работал Александр, внешне даже не изменилась, но при этом она полностью была перестроена без съема с двигателя. Он полностью перестроил машину, перепрошил ее программное обеспечение. Теперь это была не старенькая «Тойота», а какая-то совершенно новая автомобильная марка, хоть внешний вид Александр не стал менять и оставил всю ту же потрепанную «Тойоту», исправив только места, где было уже слишком большое гниение.
За работой по модернизации автомобиля Александр не заметил, как к машине подошел полицейский. Он вздрогнул от того, что в открытое окно вдруг залезла голова в фуражке и, втянув воздух ноздрями, спросила:
– Как вы себя чувствуете, молодой человек?
Справившись со страхом, который накатил на Александра как снежный ком, сглотнув, он ответил:
– Да все в порядке, товарищ лейтенант.
– Что вы тут делаете?
– Да отдыхаю.
– Пойдемте дунем в трубочку и отдыхайте себе дальше, а по результатам мы решим, будете вы дальше отдыхать с правами или без.
– Да что вы такое говорите, я трезв как стекло!
– Ну раз трезвый, значит, вам бояться-то и нечего.
Логика полицейского была железная, можно сказать, железобетонная. Что еще может делать одинокий мужчина в машине на пустыре, как только отсыпаться после вчерашнего запоя. Ну а человек после запоя, спящий в машине, это ведь легкая добыча. Испуг Александра, который действительно был после запоя, был неподдельным, в голове лихорадочно била мысль, что, скорее всего, датчик-то может показать испарения спирта из крови, несмотря на его вчерашнее чудесное исцеление.
«Вот, блин, попал. Ведь хрен чего же ему сейчас докажешь, что не ехал, что сидел. Блин, вот стоило еще двигатель-то завести, чтобы прогреть. Не отмажешься теперь, ну ладно, буду играть трезвого», – думал про себя Александр, покрываясь горячим потом от страха, пока шел до дороги, где полицейский оставил свою машину. Полицейский, поглядывая на Александра, хищно улыбался в ожидании экзекуции. Подойдя к машине, страж порядка сел за руль и знаком предложил садиться Александру на соседнее кресло. Открыв дверь, Александр сел рядом с полицейским.
– Ну что будем дуть в трубочку? – ласково спросил полицейский, явно намекая на то, что нужно договариваться. Договариваться было, конечно, видимо, нужно, но не на что. Злость и страх накрывали с головой. «Так глупо лишиться прав, ну надо же! Так глупо, теперь что? Два года пешком? Да хрен с ним, тут такие вон возможности новые, может, права-то больше и не нужны».
– Давайте вашу трубочку, куда деваться-то?
– Напоминаю, по новым правилам даже один миллибар значения будет поводом для лишения прав на два года.
– Я понимаю.
– После того как ты дунешь в этот прибор, уже не будет возможности оставить права себе.
– Я понимаю, давайте.
Настроение полицейского явно испортилось, он совсем не думал заполнять кучу бумаг. Но поскольку он уже достал прибор и включил его, ему ничего больше не оставалось, как протянуть его Александру.
– Вдохните полной грудью и дуйте в трубочку до сигнала.
Александр послушно вздохнул и начал дуть. В этот самый момент он вдруг понял, что может легко убить полицейского. Убить его порядка сотней способов. Он может разорвать любой из миллиона капилляров у него в мозгу, он может разорвать аорту около сердца, может просто остановить сердце, зажав его в тисках. Все это он мог сделать в любую секунду. Еще не выдохнув до конца воздух из легких, он осознал эти свои новые возможности. Его накрыло очень странное чувство: пропал страх, пришло вдруг понимание своей власти. Александр не был убийцей, он был разгильдяем, но все-таки хорошим человеком. Убивать просто так человека, который хоть и с нарушением, но все-таки выполнял свои обязанности, он не стал. К тому же прибор показал ноль. В крови и дыхании Александра не было алкоголя, не было и все тут. Он передал прибор полицейскому, и тот, распечатав чек с показателем, с удивлением взглянул на него.
– А что же вы тут делали?
Отвечать на этот вопрос Александр не стал, кроме того, что он мог убить, он мог и просто вывести его из строя менее травматичным способом. Что он и сделал: стимулировав работу эпифиза в мозгу полицейского, он заставил его выбросить в кровь лошадиную дозу мелатонина. Полицейский недоуменно посмотрел на Александра, хлопнул несколько раз глазами и уронил голову на баранку руля.
Забрав свои права из рук уснувшего стража порядка, Александр пошел к своей машине, сел в нее и, откинувшись на кресле, в прямом смысле охренел от собственных возможностей. Заряд слизи достиг минимального процента, при котором он теперь мог заряжаться другими способами. Например, при помощи термоядерного распада любой материи. Правда, было тут и ограничение, он его почувствовал. Нельзя было забирать больше определенного процента от общей массы за раз. Правда, размер этих самых процентов и возможностей сводил с ума. СЭО явно понимал возможности человеческого мозга и выдавал знания потихоньку, жалея бедный мозг Александра. Когда он сел в машину, он вдруг осознал, что теперь знает абсолютно все про строение человеческого организма. Причем в этом емком слове «все» было заключено действительно крайне много этого всего. Когда он сидел рядом с полицейским, он осознал, что он из себя представляет, понял, как гормоны и химия влияют на настроение и состояние человека, он увидел каждый капилляр мозга и вообще всего тела. Стала понятна система работы человеческого тела, как в нем все взаимосвязано и задействовано. Он чуть усилил работу одной железы в мозге, и человек погрузился в объятия Морфея не меньше чем на один-два часа и даже понимал, что когда он придет в себя, у него все будет болеть, потому что он спит в очень неудобной позе, и половина его организма сейчас в дефиците кровоснабжения. Александру стало жалко бедного полицейского, он, в общем-то, конечно, был подвластен желанию легкого заработка, но все же работа у него была не из легких. О чем свидетельствовали уже достаточно серьезно видимые камни в почках, повышенный сахар в крови и геморрой. Александр решил сделать подарок полицейскому и направил к нему невидимые линии, которые вытащили камни из его почек, раздробив их на мельчайшие частицы.