Ангел Тьмы

– Мне лестно это слышать, Арабелла, но я не понял – к чему это всё? – недоумённо пожал плечами доктор.

– Вы окажете всем честь, если будете предупреждать Эрнста и Изабеллу о новых демонических угрозах, – объяснила волшебница.

– Угрозах? – переспросил доктор, – а они будут?

Арабелла промолчала, но по её виду Грабовски сразу понял, что новые угрозы будут.

– И как мне понять, что пора звать их? – уточнил врач.

– Это не нужно, – улыбнулась Арабелла, – держите.

Она протянула Грабовски свой жёлтый зонтик. Доктор его с любопытством рассмотрел, как будто это был мощный магический артефакт.

– Он сам оповестит вас, когда случится беда, – произнесла Левски, уловив интерес врача.

– А почему не выдать его им? – спросил Грабовски.

– Они до сих пор скрывают свою суть от матери и отца, – объяснила Арабелла, – и я боюсь вызвать подозрения у родителей. Они больше не хотят, чтобы я общалась с их детьми.

– Ясно, – кивнул доктор.

– Теперь идите домой. Ваша собака уже заждалась вас.

– Спасибо вам, Арабелла. Спасибо вам за всё.

– Мы ещё встретимся – и не один раз.

Врач выдавил улыбку – нелепую и слегка наигранную.

– До свидания, Арабелла, – сказал он.

– До свидания, доктор.

И Грабовски покинул квартиру двадцать восемь с ярко-жёлтым зонтиком в руке. Арабелла проводила врача внимательным взглядом.

А фиолетовые маги Эрнст и Изабелла вернулись в свою комнату, похожую на интерьеры замка Катценхаузен. Даже там близнецов не покидали мысли о Люциусе, ведь именно он скрупулёзно воссоздал дух старой Башни Брата и Сестры. Изабелла и Эрнст переоделись в школьную форму, собрали сумку и портфель и приготовились вернуться во внешний мир.

«Что, снова пора вернуться?» – мысленно произнёс Эрнст.

«Куда?» – демонстративно переспросила Изабелла, – «обратно, в мир жалких и ничего не понимающих смертных?»

«Осторожнее», – улыбнулся Эрнст, – «скоро ты станешь говорить как Вельзевул».

Изабелла хихикнула.

«Как тот рогатый?»

«А потом у тебя и рога вырастут, и крылья!» – весело сказал Эрнст.

«Ой, не надо. А мы теперь всегда будем говорить друг с другом по Полю?» – спросила Изабелла.

«Да, а что?»

«Рты у нас не атрофируются?» – предположила Изабелла, – «и не отпадут за ненадобностью?»

«Не неси чушь – чем же мы есть тогда будем?» – в глазах Эрнста появились весёлые искорки, – «мы же не умеем питаться светом, как растения».

«Да и всегда будет, с кем поговорить обычным образом», – признала Изабелла.

Если бы в комнате находился сторонний наблюдатель, он бы увидел, как Брат и Сестра молча смотрели друг на друга, иногда разбавляя тишину смехом.

Всему хорошему суждено было когда-нибудь закончиться. Изабелла и Эрнст с грустью оставили свою комнату в квартире двадцать восемь и медленно проследовали в коридор. Они не хотели возвращаться в школу, к Максиме Гаритос и Пьеру Коссаку. И к скучной и серой обыденной жизни, которая наступит после победы над архидемоном Вельзевулом.

Дома близнецов встретили мама и папа. Родители не помнили, что произошло в ту ночь перед домом – так сработала магия Арабеллы. К сожалению, мама и папа забыли не только архидемона, гибель д’Обстера и отсутствие Антуана и Элеонор, но и как Брат и Сестра спасли папу от ожившего скелета из дома Грабовски и архидемона. Поэтому родители Эрнста и Изабеллы до сих пор считали их истинные «я» не заслуживающей внимания выдумкой и скептически относились к рассказам других о белом аэроплане в небе как к части новомодной «агрессивной пропаганды» магов. А победу над нежитью Пересы-старшие воспринимали как заслугу доблестной армии Последней Надежды.

Вернувшись домой, сами Сестра и Брат усиленно засели за учёбу. Они готовились к Всеобщим Городским Экзаменам на протяжении года, но немного приостановились со всей этой суетой с Вельзевулом. И использовать Поле у близнецов так и не вышло. Сначала каждый планировал выучить половину материала, чтобы на экзамене при необходимости использовать телепатию, но когда Эрнст читал про логарифмы, а Изабелла в это время – про производные, всё это из-за Поля смешивалось в головах обоих в кашу. Поэтому Брату и Сестре пришлось учить одно и то же вместе. Родители при этом поражались, какая тишина стояла в комнате их детей. И чтобы не вызывать ничьих подозрений, близнецы всё-таки не смогли полностью отказаться от обычного человеческого общения между собой.

Эрнст и Изабелла, а точнее, Антуан и Элеонор окончили школу со всеми отличными оценками, и им за это полагались золотые медали. Брат и Сестра получили «отлично» даже по физкультуре, с которой поладили благодаря тренировкам в штаб-квартире Невидимых и схваткам с Арахноктопусом, нежитью и Вельзевулом. А когда пришло время, фиолетовые близнецы отправились сдавать Всеобщие Городские Экзамены. Они сели за парты вместе с одноклассниками в кабинете Максимы Гаритос, и единственные звуки, которые раздавались во время испытания – это скрип ручек по бумаге. Иногда Эрнст и Изабелла помогали друг другу с помощью Поля, но подобное случалось редко.

– Антуан!

Эрнста шёпотом окликнул Пьер Коссак.

– Антуан, помоги! – прошептал школьный задира.

Брат повернул голову и ответил:

– Извини, Пьер, но ты упустил все шансы исправиться. Так что нет.

– Прекратить разговоры! А то выгоню с экзамена! – строго крикнула Гаритос за учительским столом.

И Эрнст вернулся к своим задачам.

«А что?» – подумал он, – «на что Пьер рассчитывал после того, как отравил нас конфетами?»

«Знаем мы его обещания – не один раз сталкивались», – понимающе ответила Изабелла, погружённая в задание.

Через несколько дней после экзаменов Максима Гаритос объявила результаты. Антуан и Элеонор прямо в классе запрыгали от радости – они оба набрали достаточно баллов, чтобы поступить на естественнонаучное отделение Академии Святого Леонардо. А после объявления результатов весь выпускной класс собрался у входа в школу. В городе было по-летнему тепло. Солнце ярко освещало зелёное здание школы и парк, в котором пели птицы. Ученики встали на ступеньках вместе с Максимой Гаритос, а фотограф расставил перед ними громоздкий фотоаппарат на штативе.

– Сейчас вылетит птичка! – предупредил рыжеволосый весельчак перед тем, как сделать снимок.

Элеонор и Антуан довольно улыбнулись перед объективом. Они успешно сдали экзамены, и ещё это был их последний день в ненавистной школе. Дальше их ждали учёба в Академии и взрослая жизнь – наверняка нелёгкая, но определённо другая, без постоянного давления со стороны вредных учителей вроде Гаритос и задир вроде Пьера. Жизнь, где у близнецов точно будет больше прав и возможностей, чем в школе.

Затем Брат и Сестра сфотографировались с мамой и папой. Антуан и Элеонор держали сияющие на солнце медали, а их родители довольно улыбались от гордости своими детьми. И Максима Гаритос попросила Элеонор и Антуана сняться с ней. На фотографии она приняла такой вид, будто ценила своих лучших учеников, и нельзя было предположить, что на самом деле она их третировала. А Сестра и Брат натянуто изобразили улыбку для приличия, держа в руках медали.

После фотографирования близнецы сказали маме и папе, что вернутся, и зашли обратно в школу, в вестибюль. Внутри было прохладно на фоне жарковатой улицы. Охранник, старик в круглых очках и с белой бородой, при виде Эрнста и Изабеллы встал из-за стола, где пил чай и читал газету.

– Простите, вы куда? – спросил он дребезжащим голосом.

– Мы хотим погулять по школе, – ответила Изабелла, – на прощание.

Сестра и Брат прошли через вестибюль к уголку славы. Всё так же шест с красно-жёлтым флагом Последней Надежды стоял у стены, раскрашенной в цвет неба. Всё так же на столе у окна расположились кубки и награды. И в полумраке вестибюля проступали толстые серые колонны, которые как столпы поддерживали потолок. А ведь именно там Люциус напомнил Эрнсту и Изабелле, что они обладали магическим даром, и заставил их пройти сквозь стену. Это было всего каких-то восемь месяцев назад. Тогда Люциус ещё был жив…