По волчьему следу

Надежды особой нет.

- Там болота, - Новинский слегка запыхался. – Ручьев много, озерец. И река имеется, правда, заросшая изрядно. Ну и болота.

Бекшеев, прищурившись, всмотрелся в темноту. Ничего. Даже задранного волками лося не видать, хотя судя по вони, лось этот находится где-то совсем рядом.

Впрочем…

- Проклятая деревня, - все же он не настолько устал, чтобы не сопоставить факты. – Она тоже там?

Новинский выругался.

И стало быть, все верно…

Где-то, по ощущениям совсем рядом, завыли волки. И голоса их, нарочито близкие, заставили людей вздрогнуть, сдвинуться плотнее.

- Ну на хрен, - сказал Новинский. – Утром… утром проверим. По протоколу…

Желающих возражать не нашлось.

- Совершенно правильное решение, - сказал Бахтин позже. Он самолично разливал чай в офицерском клубе, где помимо его и Новинского, впрочем, офицеров не наблюдалось. – Место это весьма… своеобразное. Не в том смысле, если понимаете… я в проклятья не верю. Точнее знаю, что они существуют… видел… факты применения. Но это иное. Структурированные проклятья, как изменение магического фона… направленные… отсроченные. Но ничего такого нет.

Поздний ужин накрыли там же. И тушеная, щедро приправленная мясом и перцем картошка, была вкусна и горяча. Толстое бело сало нарезали полупрозрачными ломтями, припорошив перцем и крупной солью, тут же, на доске, напластали высушенную домашнюю колбасу да желтоватый сыр. Нашлась и квашеная капуста, и соленые огурцы, и прочие нехитрые сельские деликатесы.

- Хотя, конечно, впечатление гнетущее… да… изначально там думали строиться.

Ел Бахтин мало, скорее компанию обозначая, чем и вправду из голода.

- Передумали? – Зима была задумчива.

- Болота там. Вода стоячая. Комарье. А где комарье, там, уж простите, малярия… контингент хоть и особый, а все одно подотчетный. Нам лишние болезни ни к чему. Да и подтапливает там, что весной, что осенью. Местные вроде как дамбы держали, каналы отводные, но все это засыпало. Ну и дорога никакая. Изначально была, а за годы и вовсе… в общем, там только развалины, что не сгорело изначально. Местные их сторонятся, сочинили очередную историю… ожившие мертвяки и все такое.

- А они не ожившие?

- Да ну, помилуйте. Какие мертвяки… мы кости первым делом перезахоронили. И местность проверили на предмет аномальной активности. Все по протоколу. Так что никаких мертвяков нет и быть не может, - Бахтин отправил в рот длинную капустную нить. – А вот живые… живые вполне. Была у меня мысль, что место в своей уединенности удобное. Да и слухи эти… понимаете, граница рядом. Искушение…

- Контрабандисты?

- Они самые… мы-то, конечно, свой участок контролируем, но тут места такие… леса, болота. Вы кушайте, кушайте, Алексей Павлович… еще скажут после, что я вас замучил.

Бахтин хохотнул.

А Новинский нервно улыбнулся.

- Не удивлюсь, если деревеньку приспособили, так сказать, под собственные нужды… я уже не раз пограничникам докладывал, да только у них и своих забот хватает. А может… всякое может быть. Коньячку не желаете?

- Воздержусь.

- А вы?

- И я воздержусь, - Зима чуть прикрыла глаза. – Что у вас тут творится?

Бахтин ответил далеко не сразу.

Бекшеев даже решил, что ответа вовсе не будет, но нет. Ермолай Васильевич руки сцепил. Поднялся. Сел. Глянул на Тихоню, который делал вид, что всецело увлечен картошкой. Но взгляд почуял.

Хмыкнул и сказал.

- Я в казарме переночую, ежели не против…

- Отчего? Не стоит. Место есть. Мы дом приготовили. Третий… Новинский проводит. И вы берите колбаску, берите, не стесняйтесь… вижу, что восстанавливаетесь. Я в свое время постоянно есть хотел. Кстати, кисель еще должен был остаться. Кисель у нас отменный готовят. И холодец. Но холодец увы…

Новинский поднялся.

- Обеспечь господина…

- Да какой из меня господин, - Тихоня накинул в тарелку пару картофелин, добавил колбасы и сала. – Мы из простых будем… но от киселю не откажусь.

- Кисель тут каждый день, - сказал Бахтин, когда дверь закрылась. – С витаминными добавками. У нас паёк усиленный. И для личного состава, и для… контингента.

- А еще… остались?

- Семеро. Из особых… в общем, в ином случае я бы сказал, что вы доступа не имеете. Но правда в том, что доступ вы имеете. На мой уровень.

Зима молча стянула кусок колбасы, который под столом сунула Девочке.

- И мне было велено оказывать вам всяческое содействие… я не думаю, что произошедшее имеет отношение к нам, во всяком случае прямое… - Ермолай Васильевич потянулся к самовару и наполнил кружку кипятком, заварки лить не стал, но бросил полупрозрачный ломтик лимона. Добавил пару кубиков белого сахара и к губам поднес. Вдохнул и зажмурился. – С тех вон пор люблю, чтобы кипяток и с лимончиком… лимоны редко случались. Если лимон и сахар, то праздник, да… мы тут умников охраняем. Исследователи, чтоб их всех…

Бахтин добавил пару слов из тех, что в приличном обществе не употребляют.

- Изучают воздействие направленного излучения на организм. Прямое, непрямое… кривое и еще какое-то там. Это то, что мне знать положено.

- На людях? – очень тихо спросила Зима.

- А на ком еще-то? – Бахтин держал кружку обеими руками, одними кончиками пальцев. – Сперва-то и вправду контингент наш больше обыкновенными делами занимался. Там… восстанавливал чего. Железную дорогу от восстанавливал. И обычную. Дома отстраивали… поля вычищали, много там всякого было. Одних мин сотнями… я тут с самого начала. Часть от возвели, тут прежде из целого один колодец остался. Да… работали. Не думайте, княже, что мне оно в радость было. Я человек военный, а не надсмотрщик, но… сказали, что надобно. А военные люди приказы слушают. Если не слушать, то какой порядок?

Бекшеев тоже лимона бросил.

Если что, можно будет соврать, что это лимон кислый.

[1] Типы русских борзых по Н.Н. Челищеву (1929)

Глава 13 Вход

Глава 13 Вход

«Входом именуют след зверя, идущий на остров»

«Толковый словарь юного охотника»

- Я старался по Уставу. И мои поднадзорные получали, что им положено. Порой… и больше, потому как сперва-то, помните, и обычным людям есть нечего, чего уж про этих-то. Нормы были такими, что… человеку как выжить. Я договорился с местными. Мы им помогали землю поднимать. Мужские руки нужны же ж… а они нам после провизией. И лечить лечил. И… все ж люди.

Люди?

Не знаю. Когда-то я ненавидела. Их всех. И полагала, что имею на это полное право.

- Врать не буду, что меня любили, как отца родного. Не за что. Ни им нас, ни нам их. Но вышло, как уж вышло… бежать пытались, особенно поначалу. Их много, нас не так… вот и думали, что сумеют.

- Не сумели?

- Уж и не знаю. Места тут… дикие тут места, если так-то. Вроде и Городня близко, и иные города. Близко-то близко, но вокруг леса да болота. в этих лесах, если заплутаешь… после войны и вовсе неспокойно. Оно ж на бумаге-то мир, а в лесах те, кто бумаг не читает. Одно время вовсе банда орудовала, из этих, которые сдаваться не желали. Лапнина… Мы-то их в пятьдесят третьем только и добили. Половину положили.

Бахтин оскалился.

И таким, честным, он мне нравился куда больше.

- А вторую?

- А вторую вот… тут как оно было… - он ненадолго задумался, явно восстанавливая в памяти дела былые. Мы не мешали. Я жевала кусок сала, отлично, к слову, просоленного, Девочка, свернувшись в углу, следила за Бахтиным. – Мы здесь в сорок шестом стали… первые пару лет скоренько прошли. Народец, конечно, бузил, но как-то от так, меру зная. На тропах сами с чужаками разбирались. Да и понимали, что ни к чему лишнее внимание, оттого худо-бедно, но порядок блюли. В столицах, слышал, с этим делом сложнее…[1] Там прижимать стали, от Лапнин и решил в родные места податься. Сперва сидел тихонько, не высовывался. Ему бы и дальше так, ан нет… то ли дружки, то ли привычка. Может, и то, и другое… я ж не по этому ведомству. Нас в пятьдесят первом подняли, когда Лапнин с дружками семью инкассатора прибил. Подкоп сделал в дом и всех там положил. Всех. Самого мужика, жену его, тещу и троих детей. И главное, что денег-то не было, кто ж их дома-то держит?[2] После был налет на магазин. Потом на дорогах разгулялись. И ладно бы грабили, так нет же ж, свидетелей они предпочитали не оставлять… и взяли-то случайно.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.