Эхо мёртвого серебра

Веснушка, широко улыбаясь, машет нам вслед и, сразу позабыв, вернула взгляд к звёздам.

Глава 32

Дикое пламя охватывает крыши домов, подобно штормовым порывам перекидывается на башни. Величественные склепы полыхают изнутри, как масляные фонари. Городские ворота распахнуты, в лицо бьёт жаром, в спину потоком ветра. Огонь втягивает в себя воздух, разгорается ярче и с торжествующим рёвом тянется к чёрному небу. Мимо нас бегут люди, обезумевшие от ужаса. Покрытые сажей и ожогами. Мимо меня пробежала женщина с чем-то похожим на сгоревший батон, прижатый к груди. Почти лысая, с безумными круглыми глазами.

— Что здесь случилось… — Прошептала Фарина и голос потонул в гуле пожара.

Я стиснул челюсти и прибавил шагу, перешёл на размеренный бег, пробиваясь через встречный поток людей. Элиас следует за мной, а волшебница за ним, без сомнений. Среди треска и опаляющего жара проступают выкрики заклинаний и яростное шипение. Удивительно, как маги всё ещё способны создавать воду. А может, за время моего сна искусство продвинулось дальше.

Раньше магу требовалось содержание воды в воздухе, для её воплощения. Ничто не берётся из ниоткуда. Однако даже малого количества вещества, хватит для дублирования из окружающей среды. Стакан воды порождает бочку и так далее. Всё зависит от мастерства и силы мага.

Вот только откуда вода в воздухе жарком настолько, что волосы трещат? Подземных источников быть не может, под нами бесчисленные ярусы города мёртвых.

С боковой улицы на главную струится мутный поток, полный грязи и пепла. Люди бегут по нему, оскальзываются, падают и прежде чем подняться, успевают пронестись на карачках. Огненный вал вздымается выше, озаряет хаос неверным светом.

— Это непростое пламя! — Закричала Фарина, указывая посохом.

— Знаю. — Ответил я, закрываясь рукой и отворачиваясь.

Пламя живое и беспредельно озлобленное, как медведь, разбуженный в середине зимы. Оно мечется, выискивая пищу, пожирает даже камни, что плавятся под его напором.

Мы пробежали через затопленный горячей водой переулок, выметнулись на крохотную площадь и остановились. Впереди группа магов борется с пожаром, а у их ног в мутной воде валяются мумии. Один из магов схватил связанного человека за шею и другую руку к огню. Ладонь дрогнула и в ревущее пламя ударил столб прозрачной воды. Яростное шипение, огонь опал, исторгая клубы перегретого пара, заметался по стенам. Пленник беззвучно распахнул рот и начал усыхать, как брошенная на песок медуза.

Да, в человеке куда больше, чем стакан воды. Похоже, беглецы спасались не только от огня. Двое магов повернулись к нам, что-то прокричали не в силах перекрыть рёв раненого огня. Элиас обогнал меня, Тень Солнца сверкнула, отражая языки пламени, похожая на луч света. Маги умерли прежде, чем сообразили, головы рухнули в мутную воду, а полуэльф проскочил мимо к следующей паре.

Закончив, начал освобождать пленников, одного схватил за плечо и проорал в перепуганное лицо. Слова скрылись за треском пожара, но несчастный ткнул пальцем за дома и полуэльф, кивнул, толкнул его в обратном направлении.

— Зачем ты это сделал?! — Прокричала Фарина, догнав ушастого. — Они же тушили пожар!

— Пожарные должны спасать людей, а не дома. — Буркнул полуэльф, но по выражению лица видно, он алкал испробовать новый меч на живом.

И ему стыдно за это. Герой слишком долго смотревший во Тьму, сам становится её частью, а она частью его.

Элиас махнул мне и ткнул пальцем в переулок.

— Наш постоялый двор в той стороне.

— Ага, в самом сердце пекла. — Кивнул я. — Думаешь она ещё жива?

— Уверен.

— А после всего этого она должна быть жива? — Блёкло спросила Фарина.

Вопрос без знания нюанса, кажется невинным, но Элиас задумался на мгновение и кивнул.

— Да.

***

Живое пламя оглушает рёвом, испепеляет жаром, но движется в другую сторону. Звёзды исчезли, есть только горький дым и огонь. Мы идём прикрытые слабым пузырём прохладного воздуха от посоха волшебницы. На дороге валяются скрюченные фигуры, а брусчатка звенит от каждого шага, готовая лопнуть.

Сначала я услышал крики, полные ярости и торжества. Затем горящие дома расступились, открывая приземистый постоялый двор. Перед ним куча магов, измождённых и едва живых, в воздухе витает эхо заклинаний. Улица застлана телами и кровью, а от распахнутых дверей волокут извивающуюся Ваюну. Волосы девочки растрёпаны, личико оскалено и заляпано красным, одежда порвана и обгорела. Двое дюжих мужчин едва удерживают, пальцы Ваюны вывернуты в разные стороны, а на шее толстый обруч.

Следом за ними из двери вывалился израненный мужчина, в лоскутах кольчуги. Качнулся, ударившись плечом о дверной косяк, и рухнул лицом вниз.

Ваюна закричала, увидев меня, рванулась, пытаясь вытянуть руку, из глаз брызнули слёзы. Я едва успел ухватить Элдриана за плечо, отдёрнул и вышел вперёд. Маги и воины медленно поворачиваются, в глазах злое удивление и раздражение.

— Чего тебе надо, беги отсюда! — Выкрикнул седой мужчина в алой мантии архимага, повелительно махнул рукой.

— С чего бы это? Старик, я проявлю снисходительность, ведь ты не знаешь меня. Но на будущее тебе лучше пасть на колени.

— Наглый дворяшка! — Прорычал архимаг, сверкая глазами. — Решил в героя поиграть?! Проваливай и моли богов, чтобы коллегия не обратилась к твоему отцу!

Он начал отворачиваться, мгновенно забыв обо мне, когда вперёд шагнул Элиас. Потоки горячего воздуха вскидывают волосы, открывая острые уши. Лицо бывшего героя твёрдо, губы сжаты в тонкую линию.

— Я, Элиас Звёздный Ветер! Герой, чьё имя вычеркнули из летописи. Но ты, ты должен помнить это имя!

Чародей с неудовольствием оглянулся, смерил полуэльфа взглядом столь пренебрежительным, что даже таракан оскорбится. Скривился.

— И что с того, один спившийся герой, которого вышвырнули на мороз? Да, я помню. Что, хочешь спасти это исчадье Бездны? Посмотри, посмотри вокруг! Это всё она устроила!

— Я знаю. — Губы Элиаса тронула кривая улыбка. — Но и ты должен знать кое-что. Она не просто исчадье, о, мой дорогой маг, она нечто большее.

— Что же, избранная из детских сказок? Посланница богов, может святая?

— Она моя приёмная дочь. — Прорычал я, шагая к магу и медленно вынимая клинок из ножен.

Мёртвая сталь темнеет, поглощает свет, впитывает остаточные всполохи магии. По отполированному металлу пробегают всполохи, скрываются в глубине. Маг дёрнулся и вскинул руку, останавливая воинов, шагнувших навстречу.

— И кто же ты, спутник бывшего героя?

— Кто? Ха, тебе известно моё имя! Вы все его знаете, именно его ваши матери шептали с ужасом, рассказывая сказки перед сном. Я, кошмар, прошедший от Мировых гор до Святых земель, я страх героев, я кошмар королей, я… ну же, назови моё имя, червь.

Лицо архимага, всего мгновение назад бывшее надменным, осунулось и побледнело. Губы мелко затряслись. Чёрные, как крыло ворона, до синевы, волосы. Хищные глаза и меч из мёртвой стали…

— Элдриан…

— На колени!

Архимаг рухнул, выронив посох, прижал ладони к груди. Его трясёт, мантия ниже пояса промокла и пятно быстро разрастается. Остальные поспешно последовали примеру. Ваюна обессиленно упала на землю, поползла ко мне и бережно взял её на руки. Прижал к груди, покачивая как младенца. Обвёл коленопреклонённых тяжёлым взглядом.

— Кто сломал ей пальцы?

— Это было необходимо… — Пролепетал архимаг.

— КТО?! — Прорычал я, сильнее прижимая девочку к себе и чувствуя, как внутри по-настоящему разгорается пожар жарче того, что окружает нас.

— Я… повелитель. — Пролепетал молодой воин с исцарапанным лицом, один из тех, что выволок Ваюну.

Он трясётся, взгляд опущен в землю. Медленно подошёл к нему, навис, как чёрная колонна, и сказал, почти спокойно:

— Похвально, что ты признался. Признание вины требует большой храбрости, и я это ценю.

— С-спасибо…