Пустой дом

– Алё, Маргарита?

– О, привет, Тимофей! Как ты?

– Да возле подъезда твоего стою, принять можешь?

– Конечно, набирай домофон.

Поднимаясь на пятый этаж пешком – по причине необъяснимой нелюбви к лифтам, Тим вспоминал, как они с Марго трудились в одном НИИ, и на нередких перекурах обсуждали недавно прочитанные книги – их объединял интерес к эзотерике Кастанеды, и его поиски настоящего «пути воина». Причём, в те времена Маргарита относилась с категоричным скепсисом к этим записям, а Тим постоянно пытался переубедить её. В дальнейшем оба переместились на противоположные полюса в своих мнениях, и уже он всячески критиковал книги Карлоса, называя их «сборником компиляций», а Марго яростно защищала творчество безумного перуанца, обвиняя друга в «измене» принципам. Но это произошло уже совсем в другое время, тогда Тимохе пришлось нос к носу столкнуться с реальностью рыночных отношений, и было просто некогда вникать в открывшуюся ей глубину философии «вольного создателя новой реальности». А Рита, превратившись в безработную, принялась дома гадать на картах своим близким подружкам, получая в благодарность за услуги «Доширак» и сосиски. Постепенно совершенствуя свой профессионализм в этой «новой реальности», перешла на Таро. Со временем работу искать ей больше уже не приходилось, равно как и получать вознаграждение лапшой.

Тимофей появлялся у Марго регулярно, их дружба выдержала проверку временем, да и борщ подобного уровня, который любила готовить хозяйка, не встречался ему больше нигде. Несмотря на то, что он несколько скептически относился к тому способу обращения в будущее, которое использовала его старая приятельница, тем не менее время от времени обращался к ней для того, чтобы раздвинуть эти туманные завесы, чтобы уточнить более конкретно, сто́ит предпринимать, или нет, некоторые шаги в своих делах.

Тим относился к личности Марго с бесконечным уважением за её упорство и настойчивость, с каким она двигалась по выбранному пути, да и постоянная клиентура, которая обращалась за советами к ней уже в течении многих лет, подтверждала правоту выбора Маргариты.

Их взаимоотношения с Тимофеем больше всего напоминали заботу если не матери, то любимой тётушки с единственным племянником, хотя Рита была старше его всего лишь на пять лет. Вот и сегодня, стоило Тимофею переступить порог её дома, как она принялась заглядывать ему в глаза, спрашивать о здоровье, и после короткого ответа: «Может тебе ещё язык показать?» – ринулась на кухню подогревать котлетки с толчёной картошкой, не переставая вести опрос:

– Как твои дела, Тимоша?

– Да ты же вот спрашивала, пару дней назад, пока ничего не изменилось, всё по-прежнему.

– Тим, какие пару дней, ты уже две недели не появлялся! Тогда рассказывай, что привело?

– Маргоша, да дело одно беспокоит, никак не могу решить, вот и решил с тобой опасениями поделиться. Может, что подскажешь.

– Всё поняла, давай на кухню сперва, покушаешь, а потом уж и подсказки будем искать.

Котлетки с пюрешкой пришлись впору, оставалось посолить и поперчить, что Тимофей никогда не забывал сделать. Увидев, как он старательно покрывает белым порошком поданное на широкой тарелке кушанье, Рита взмолилась:

– Тимоха, ну ты совсем с ума сошёл? Куда так солишь-то?

Не останавливаясь, гость уточнил:

– Не кричи, ты всё равно не понимаешь. Дай, пожалуйста, перец.

Маргарита молча поставила перечницу перед ним:

– Сколько помню, ты постоянно сам себе этот вред не перестаёшь делать.

– Маргоша, а вот ты и не права – красный перец очень даже полезный. Вот ты как раз неправильно делаешь, что не употребляешь.

– Да я про соль говорю, перец уже ладно. Тебе помидорки порезать? Что-то я про них совсем забыла.

Отправляя в рот кусочки котлеты, Тимофей утвердительно промычал, кивая при этом головой. Когда с едой было покончено, оба перебрались в зал, и устроились возле журнального столика. Хозяйка закурила любимый Кэмел, и взяла в руки колоду. К этому моменту у гостя в руках оказалась чашка свежезаваренного чая, а хозяйка стасовала колоду Таро:

– Ну, давай говори, чего хотел уточнить?

– Значит так, Маргарита Николаевна, меня интересует один домик в Городище, и нужно мне про него уточнить – нет ли с там каких косяков в документах. Хочу его приобрести для одного проекта, ну и не хотелось бы вляпаться на ровном месте. Если какие детали возможно узнать, то уточнить надо – какие по нему долги есть, налоги или что-то ещё. Домик находится прямо напротив милиции, через дорогу, там ещё перекрёсток как раз. Внутри я его ещё не осматривал, может стоит сходить, посмотреть? Там можно кафе запустить, ну или магазин. Пока ещё не определился.

Когда он договаривал последние слова, «пифия» уже выкладывала на столике «кельтский крест». Разложив до конца, несколько минут внимательно смотрела на пестрящие изображения символов, покачала головой:

– Ну, дорогой, насчёт покупки этого домика ты мне соврал, слукавил. Не знаю зачем, выяснять уже не буду. Шут глупый обманывать не станет, он мне об этом и сообщил, – при этих словах Марго взяла из расклада карту, показала её гостю, – к домику этому у тебя личный интерес, семёрочка мечей тому порукой. Можешь сам глянуть, значение потом проверишь – Гугля всем друг. А интерес этот связан с твоим прошлым.

Тимофей с недоумением взглянул на неё:

– Это каким образом?

– Не знаю, Тимоха. Сам разбирайся. Можно только добавить, что ты про это забыл, и до сих пор не знаешь причину – вот видишь здесь шесть чаш? Они как раз об этом и подали сигнал. А вспомнить тебе страх не даёт. Это хорошо видно как раз вот по этой карте, – при этих словах она выудила ещё один символ из расклада, – вот, погляди. Тут чаш уже семь. Давай, я тебе чаю горяченького налью?

– Чай? – задумчиво пробормотал Тимофей, – давай, ага. Пока хозяйка колдовала на кухне, звякая заварником, он вперился взглядом в пустой экран телевизора, стоявший на обогревателе, который имитировал камин с колоннами по краям, и обдумывал последние слова Маргариты: «Да что за мистика с этим домиком – что я ещё должен вспомнить?» Пока он размышлял о выяснившейся вдруг амнезии, Марго вернулась в комнату с небольшим подносом в руках:

– Вот дружок, держи чаёк, – и сама рассмеялась своему случайному каламбуру, – Неожиданно вышло, стишком.

Тимофей, услышав её слова, заметил:

– Этим блистал Асадов, был такой поэт. Очень хорошо писал «настроенческие» четверостишия. Короткие, но очень ёмкие. Вот запомнилось почему-то, послушай:

– Падает снег, падает снег –

Тысячи белых ежат…

А по дороге идёт человек,

И губы его дрожат.

– Ух ты, – Маргарита даже вздрогнула, – здорово как звучит, и неожиданно. Но красиво. А ты что, любишь поэзию? Не знала.

– Да нет, не фанатею, просто почему-то запомнилось. Это в голове само собой всплыло, когда ты сказала, что я от какого-то страха забыл что-то с этим домиком связанное, и тут вспомнилось, непонятно почему засевшее в памяти четверостишие. Какие процессы в мозгу происходят, никогда не поймёшь. Бывает, в разговоре никак не вспоминается чья-нибудь фамилия, или событие, переходишь на другое. Казалось бы – всё, тема закрыта, не вспомнилось, проехали. А потом, совсем в другой обстановке, где-нибудь в автобусе, тупо пялишься в окно, безо всяких мыслей совсем, и вдруг в голове всплывает эта забытая фамилия, и обстоятельства разговора, при котором не мог её назвать. Получается, в голове «тайно» шла работа по вспоминанию, шла сама собой, ты совсем не напрягался, и даже успел забыть про тот момент. А тут – целый дом. И вообще – ничего. Странно.

Слушая его рассуждения, Рита снова закурила, принялась вновь раскладывать Таро. Перебив гостя на полуслове, неожиданно изрекла:

– Домик тот – нехороший. Что-то страшное там произошло. Плохое совсем. И это «что-то» держит своё зло до сих пор. Вот гляди – Дьявол так и сообщает. Ты лично к этому злу отношения никакого не имеешь, но всё равно связан с ним своим прошлым. Погляди – видишь вот шестёрка кубков опять появилась? И, самое главное – помощь в понимании придёт со стороны, и об этом доме тебе расскажет один знающий человек. Ты его не знаешь, но обязательно в скором времени познакомишься.