Душа даркана

— Это младшая дочь маркиза Ардора — Эбигейл Валенсия — тихо проговорил Сеир — она уже неделю в таком состоянии — на девочку наложили проклятье, которое поглотило ее душу почти целиком. Маркиз готов заплатить любые деньги, чтобы его малышка вновь была жива и здорова. Это твой шанс. Тело сопротивляться не станет — от хозяйки уже ничего не осталось — лишь маленький кусочек воспоминаний.

— А ее проклятие не перекинется на меня?

— Нет. Оно привязано не к телу, а к душе. Кто-то хотел вывести маркиза из игры — он очень богатый и успешный торговец. Конкуренты не поскупились. Такое проклятие очень дорого стоит.

— А я останусь собой? — вдруг испуганно спросила я.

— Скорее всего вы сольетесь с Эби в одного человека — часть ее воспоминаний навсегда останутся в тебе, а твои — в ее. Вы будете единым неделимым целым. Но это лучше, чем смерть обеих и полное забвение в мраке.

— Хорошо — кивнула я, хоть и боялась жутко.

Сеир достал красивый мерцающий кулон

— Носи его, пока полностью не сольешься с телом — он привяжет твою душу к нему и не даст тебе развеяться — хранитель сделал какой-то пасс рукой, и кулон засверкал, словно кусочек солнечного света. Затем он сказал мне, чтобы я легла в тело девушки, словно бы надела ее на себя. А после того, как я полностью повторила ее позу, он одел на нас кулон.

В эту секунду я почувствовала адскую боль и закричала во всю мощь своих легких. Каждая клеточка моей души сливалась, сплавлялась с новым телом, проникая в каждую ярким, выжигающим остатки проклятья светом. Мой крик из эфемерного в какой-то момент стал самым что ни на есть физическим — это я уже орала во всю мощь теперь уже моего тела. Мня всю покрывал слой липкого пота, который градом катился по лицу и спине.

На мой крик в комнату ворвались несколько человек — мужчина лет под сорок с темной шевелюрой и широко открытыми глазами, а за его спиной выстроились три женщины — одна в красивом платье, а двое в нарядах попроще.

Сеир остановил их жестом, приказав не двигаться и молчать.

А меня трясло, выворачивало судорогами, я металась по постели, словно в меня вселился демон. Спустя примерно десять минут, показавшимися мне целой вечностью, боль ушла, оставив после себя лишь слабый тремор и полное бессилие.

— Живи, малышка — ласково погладил меня по голове Сеир — и знай — я всегда рад тебе в моей роще. Но лучше поберегись приходить ко мне — он будет тебя искать.

Я нашла в себе последние остатки сил лишь на то, чтобы слабо кивнуть, и провалилась в серое беспамятство.

Глава 7

В себя я пришла на исходе второго дня. Рядом со мной сидела молодая девушка в униформе, которая тут же подскочила и бегом понеслась из комнаты, стоило мне только открыть глаза. А спустя пять минут ко мне вломилась целая толпа: отец, мачеха и две старших сестры.

Они со слезами на глазах принялись обнимать меня, чуть не задушив при этом и снова не отправив мою многострадальную душу на перерождение в мир иной. Спасибо семейному лекарю — убеленному сединами благодушному мужчине, который строгим голосом разогнал всю эту катавасию.

Еще почти неделю я провалялась в постели, соблюдая режим и диету, выпивая литрами какие-то отвары и укрепляющие зелья.

Для меня было странно, что мачеха искренне любила всех нас троих и никого не обижала. Моя родная мать — мать Эби — умерла через год после моего рождения от лихорадки. Отец пять лет скорбел по ней, а потом встретил баронессу Лидию фон Рицке и был покорен ее веселым нравом и добротой широкой души. Сама она детей иметь не могла, и мы стали ей родными.

Я помнила некоторые моменты жизни Эби, не сожранные проклятием, ее чувства и эмоции, помнила и свою прежнюю жизнь, но уже без эмоциональной окраски и привязанности. Сейчас мне предстояло сродниться с телом девушки, стать уже не ею и ни собой, а кем-то новым, иным.

Родные не были в курсе моего подселения, кроме отца. Но для него даже если частица младшей дочери будет сохранена и жить — уже счастье, и его отношение ко мне не поменялось, насколько я запомнила из жизни Эби.

Сама девушка, в отличие от старших сестер, магическими силами практически не обладала — ее настолько крохотной искры хватало лишь на то, чтобы увидеть ауру человека. Поэтому Эби хотела стать целителем — на это ее умений вполне хватило бы. Старшая сестра — Мириан уже была замужем и счастливо обреталась в соседнем городке вместе с мужем — молодым графом Риволио. Детей пока им боги не даровали, но они не унывали и жили душа в душу. Средняя сестра — Оливия — была сосватана за барона Освальдо. У них также случилась любовь с первого взгляда, а отец не стал мешать счастью дочери, не смотря на то, что барон гораздо ниже по положению, чем маркиз. Мне же до брачного возраста оставалось еще три года — сейчас Эби было восемнадцать, а по закону королевства Инария я могла выйти замуж в двадцать один год. Женихов тоже на примете пока не было, да и отец всегда считал меня своей маленькой девочкой и не хотел никому отдавать, хоть и понимал, что однажды придется это сделать. Но надеялся, что к тому моменту Мириан осчастливит его внуками.

Само королевство располагалось на противоположном конце материка от того места, где я впервые появилась, и упиралось в морское побережье. Это был самый настоящий юг, погода тут стояла, примерно, как у нас в Крыму — жаркое лето и не морозная, но очень мокрая зима.

Когда-то тут был самый настоящий райский уголок — пальмы, фрукты, лазурная вода и светлый песок на пляже, жаркое солнце и свежий ветер. Но мир умирал, а значит и природа здесь уже погибла, оставляя лишь остатки засохших кустов и деревьев, голую черную землю и скалы. Даже вода в море из лазурной превратилась в непонятно-серое марево.

Мне было больно все это видеть, когда я стала прогуливаться в саду вокруг поместья. Маги иллюзий сохраняли видимость зелени, но сердце и душу этим было не обмануть — такие растения не имели ни запаха, ни осязаемых контуров. За искусной иллюзией проглядывали почерневшие стволы сухих деревьев и покореженных кустов. А в специальных теплицах выращивали магические фрукты. Когда я впервые увидела такое на столе — чуть от шока не уронила челюсть себе на колени: фрукты напоминали изделия искусного стеклодува, но никак не съедобные фрукты. Я с опаской откусила кусочек «яблока» и тут же скривилась — на вкус они были еще более странными, чем на вид.

Спустя месяц и почти полностью оправилась и уже могла гулять по городу, но только в сопровождении служанки и кучи охраны — отец и слышать не хотел о моем свободном перемещении — он боялся нового нападения, в чем оказался прав.

Спустя два месяца на меня снова напали и пытались убить. Охрана успела среагировать и спасти меня, но маркиз Ардор переживал очень сильно. Он осунулся, и тени залегли у него под глазами, выдавая человека, который не спал уже много часов и слишком устал.

Спустя три дня после злополучного нападения, он пригласил меня в свой кабинет, где рядом с ним сидела мачеха, утиравшая платочком слезы.

— Эби… — начал он неуверенно — так сложилось, что сейчас дома тебе быть очень опасно, я не смогу защитить тебя от всех бед и покушений. Мы с Лидией посоветовались, спросили совета и у хранителя Сеира, и совместно решили, что нужно тебя спрятать ненадолго, пока я не разберусь со злоумышленниками. Мы хотим отправить тебя в закрытый пансион для благородных девиц при монастыре святой Каталины. Это хорошее место на самом берегу моря. Да и там ты сможешь восполнить появившиеся пробелы в обучении. Договор мы составили на один год. Если захочешь остаться там до совершеннолетия — мы продлим его, если нет — то вернешься домой.

Я посмотрела на измученное лицо отца и приняла решение.

— Хорошо. Когда мне нужно выезжать? — спросила я, прямо глядя на него.

— Послезавтра. За день вы успеете собрать вещи и попрощаться со всеми. Лидия тебя сопроводит. Карету мы отправим в другом направлении, а тебя придется везти на простой повозке — иначе мои враги могут выследить тебя и напасть в дороге.