Душа даркана

— Эби, ты действительно маг! Я не ошиблась! И с таким огромным резервом! У тебя впереди прекрасное будущее! Вот только какой вид магии у тебя я так и не поняла… Я такую никогда не видела — золотое свечение и словно сверкающие бриллианты в нем — настоятельница немного помолчала — вот что. Ни кому пока не говори об этом — не за чем привлекать к себе внимание. Ты ведь скрываешься здесь? Вот и скрывайся. А учителя по магическому контролю и развитию я найду — добавим тебе в список предметов со следующего месяца. А теперь иди.

Я вернула ей шар, который все еще внутри походил на один из тех, что дарили на новый год — потрясешь такой, а там — метель. Вот только у меня получилась метель из золота с бриллиантами.

— Спасибо — я чуть склонила голову в почтительном жесте и вышла в коридор.

Я сама себе поверить не могла — у меня есть магия! Правда неизвестного назначения, но все же. Улыбка озарила мое лицо от уха до уха, а я, при припрыгивая, помчалась в свою комнату.

Открыв дверь, я столкнулась с удивленным взглядом серых глаз.

— Ты кто? — раздалось не слишком приветливое.

— Привет. Я, судя по всему, твоя новая соседка. Сегодня приехала — пожала я плечами.

— Ясно.

Девушка смерила меня безразличным взглядом и отвернулась от меня. Я лишь пожала плечами — не хочет знакомиться — и не надо. Лишь бы не мешала жить и учиться.

Я приготовила на завтра сумку с писчими принадлежностями и тетрадями, сверилась с расписанием, а затем улеглась на кровать, прямо поверх пледа, и схватила одну из привезенных с собой книг. «Население и расы Инарии, уклад жизни, законы и обычаи» гласила надпись на ней.

Девица скосила на меня свои глаза, усмехнулась и снова занялась своими делами.

Под столь нудное чтиво я и не заметила, как глаза стали закрываться, а меня безбожно клонить в сон. А я всего-то пару глав прочитала…

— Так ты не местная, что ли? — подала вдруг голос моя соседка.

— Типа того… — буркнула я.

— А говорят ты — из соседнего города.

— Я с незнакомыми людьми беседы о себе не веду — огрызнулась я и стала готовиться ко сну.

— Ну так давай знакомиться — все едино придется вместе целый год куковать тут. Я — Мара Тейн, дочь местного барона.

— А я Эбигейл Валенсия Арнор, дочь маркиза. Можно просто Эби.

— Ого! Целая маркиза! — хохотнула Мара.

— Не совсем целая, ну да ладно.

— Это как — не совсем целая? — глаза Мары сузились и уставились на меня.

— Дела семейные — развела я руками.

— Я-ясно. Убить пытались?

Я уставилась на нее удивленно.

— Не скажу, что явление это частое — но случается нередко среди знати. Особенно среди тех, кто силой не обладает.

— А те, кто обладает?

— Да кто же с головой захочет расстаться? Одаренных нельзя трогать — король этого жуть, как не любит. За одаренного можно не только на плаху попасть, но и весь род под корень вырежут.

— Хм, интересно. А я этого не знала… — пробормотала я, задумавшись, что раскрыв свои способности, я очень помогу своему новому отцу — покровительство самого короля — это не шутки.

— Только я бы ни за что не призналась, что одаренная — хмыкнула Мара.

— Это почему еще?

— Так ведь король за своего протеже замуж отдаст и не спросит — нравится тебе это или нет.

Нда. А вот об этом я не подумала. Это, конечно, все в интересах короны и государства, но мне такой вариант не подходит. Да и даркан на хвосте висит один пришибленный на всю голову. Нельзя мне проявлять себя.

— Спасибо за информацию, Мара.

— Не за что. Я не люблю, когда приходится с новой соседкой снова обживаться. А ты вроде ничего — адекватная.

— Ну спасибо! — ухмыльнулась я.

На новом месте я уснула не скоро, все же понервничала я сегодня, да и какой-то страх перед неизвестностью у меня все равно присутствовал.

А утром нас разбудил звук колокола на башне часовни — кажется, скоро я его буду ненавидеть всей душой — будили здесь в шесть утра…

В семь все шли в столовую, а в восемь начинались занятия. Меня определили в одну группу с Марой — она тоже была одаренной, но ее отец желал отложить свадьбу с выбранным королем претендентом, потому и отправил девушку сюда — дать ей хотя бы один год нормальной жизни.

Еще в нашей группе было четверо девушек — обычных горожанок, у которых обнаружились хоть и слабые, но все способности.

В двенадцать мы шли на обед, после нам давали два часа свободного времени, которое необходимо было тратить на работу в библиотеке или молитве, затем еще занятия на три часа, ужин, и снова свободное время, когда перед сном разрешалось погулять по «парку».

Вот честно, назвать пару засохших деревьев и кустов, остатки жухлой травы, «парком» у меня язык не поворачивался. Да и смотреть на мертвую природу сил моих не было — в груди скапливалось отчаяние, грусть и неизмеримое желание помочь хоть чем-нибудь.

Когда уже стало совсем темно, а отбой наступил бы через несколько минут, а не выдержала и подошла к одному из деревьев, обняла его холодный ствол и всплакнула. Ну почему все живые существа обречены на медленное вымирание только потому, что те, кто должен защищать и заботиться о них отказались от своих обязанностей, позабыв свое предназначение, погрязли в жестокости, разврате и высокомерии. Местные боги! Остальных-то вы за что наказываете? Передайте уже эту должность простым людям! А дарканы пусть катятся в… Кхм, ладно. Пусть себе живут и здравствуют. Нехорошо это — желать другим худа.

Постояв так немного времени, я все-таки пошла в свою комнату, приготовилась ко сну и, стоило моей голове коснуться подушки — уснула здоровым крепким сном.

А вот утром нас разбудил совсем не колокол — дикий крик одной из монахинь, пробирающий до самых глубин души.

— Что?! Что произошло? — подскочила Мара.

— Не знаю — испуганно заозиралась я — кто-то на улице кричит.

Мы быстро оделись и выскочили на крыльцо вместе с другими воспитанницами и встали, как вкопанные, не веря своим глазам.

ТО дерево, которое я вчера обнимала со всей душой сегодня — расцвело…. Его ветки покрылись молодыми, еще не полностью распустившимися листочками, вперемешку с розоватыми мелкими цветами.

Все монахини сбежались на крик той самой, что и обнаружила это чудо здесь и лежала сейчас без чувств прямо на грязной дорожке.

На шум пришла и мать-настоятельница. Она также, как и все вначале, опешила от увиденного, широко раскрыв глаза и хватая ртом воздух, но смогла быстро взять себя в дрожащие руки.

— Успокоились все! — ее зычный голос слегка подрагивал — идите все на завтрак!

Толпа нехотя починилась, но между собой все тихо шелестели, обсуждая случившееся.

— Это же чудо! Боги нас услышали! Неужели мы не умрем?! — доносилось из каждого закутка.

А я лишь благодарила местных богов, еще не зная их имен, за этот знак, за надежду на будущее для этих людей.

Как и следовало ожидать — учеба в этот день не складывалась — все были слишком возбуждены — и воспитанницы и преподаватели. Поэтому после обеда нас всех отпустили по своим комнатам, наказав никуда из них не выходить.

Мы с Марой зарылись в книги, пытаясь самостоятельно дойти до того, что сегодня учитель по этикету не смог нам донести. Не знаю, сколько прошло времени, но отвлек меня стук в дверь.

— Госпожа настоятельница просит вас пройти за мной — склонилась в легком поклоне одна из молодых монахинь.

Мы с Марой переглянулись и вышли в коридор, отправившись вслед за посланницей.

Мать-настоятельница сидела за большим столом в своем кабинете, крутя в руках горшочек с землей, из которой торчал давно увядший росток.

— Садитесь! — кивнула она нам на кресла напротив.

— Я хочу, чтобы вы сейчас дали клятву о неразглашении. Никто не должен знать, что случилось в стенах монастыря. Это и в ваших интересах. Нам не нужно пристальное внимание всего мира к нам. И к вам. Я знаю, зачем ваши отцы спрятали вас здесь, и не думаю, что вам самим не терпится оказаться дома сейчас.