Важнейшее дело

Джон Робинсон: «Я их по ТВ один только раз видел — вроде ничего опасного...»

Фрэнк Мюллер: «Тогда пойдем смотреть правду... Может, русские покажут... Рыбников говорил, что у них есть перебежчик с подводной лодки, я вам потом флешку принесу, дома с семьей посмотрите ,что это, там еще и рассказы очевидцев есть ...»

Фрэнк Мюллер и Джон Робинсон подходят к своему ангару и заходят в него. Вдали несколько офицеров уже стоят возле бомб, другие только заходят в помещения. Фрэнк и Джон заходят в кабинет и раздеваются. Фрэнк Мюллер подходит к батарее отопления и трогает ее.

Джон Робинсон: «Включили?»

Фрэнк Мюллер: «Да, уже теплая».

Джон Робинсон: «Тогда не замерзнем. Вы тут пока настраивайте, а я пройду посмотрю, все ли пришли, и уточню задачи».

Джон Робинсон быстрым шагом выходит из кабинета. Фрэнк Мюллер не спеша достает термос с кофе из сумки и ставит на стол две чашки. После этого он включает спутниковый приемник и телевизор. Идут новости о России. Показывается дорога, погода дождливая, срывается снег. Одетые в теплые куртки полицейские досматривают автомобили на трассе. Через некоторое время другое сообщение, тоже Россия. Снова полиция, но уже в помещении. За столом сидит полицейский начальник, напротив него — растрепанный человек полубезумного вида.

Диктор: «В последнее время в нашей стране появляется все больше и больше так называемых избранных. Ходят по предприятиям и магазинам, останавливают прохожих, рассказывают о последних днях мира. Есть и призывы к действию».

Далее разговор в полицейском участке.

Полубезумный: «Это же последние дни! Как вы не понимаете! Грядет страшный суд! Люди должны покаяться и быть готовы. Все наступает в точном порядке, скоро и за нами придут...»

Диктор: «Вот в таком духе и идет агитация. В общем, обычное запугивание, но сама обстановка в мире и известные трудности в стране могут подвигнуть какое-то количество людей на неадекватные поступки. Власти страны обратились за помощью к религиозным авторитетам...»

Далее кадры выступления высокопоставленного священника перед студентами.

Фрэнк Мюллер: «Как и у нас... Только у нас теплее пока... А вот с церковью это очень правильно, надо и нам пасторов привлечь на помощь... Людям очень непросто...»

Далее снова телевизионные кадры — изображается берег моря и статуя Молоха в отдалении...

Диктор: «О том кто собственно грядет, будет позже в текущем выпуске новостей...»

Фрэнк Мюллер выходит в коридор. Чуть поодаль Джон Робинсон разговаривает с офицерами.

Фрэнк Мюллер, немного повысив голос: «Джон подходите, а то пропустите...»

Фрэнк Мюллер и Джон Робинсон сидят в кабинете, пьют кофе. По телевизору показывают танки на городской улице. Ликующая толпа белых людей бросает цветы на танки. Кое-где видны флаги Конфедерации времен Гражданской войны. Крупный мужчина в ковбойской шляпе кричит: «Парни! Там дальше на стоянке стоят бензовозы. Это мои. Заправляйтесь и вперед на Хьюстон». Также из толпы доносятся возгласы «Правильно!», «Давно пора».

Диктор: «Части Четвертой мотопехотной армии Объединения Центральных Штатов вступили в город Остин. Белое население всецело на их стороне, но с мексиканцами, которых также очень много в Техасе, не все так однозначно».

Далее вид приграничной реки. На мексиканскую сторону по мосту сплошным потоком идут автобусы и автомобили. По пешеходному проходу через мост идут понурые люди. Далее кадры танков с молниями на башнях на дороге. Вокруг степь. Танки проезжают указатель «Эль-Пасо» — миль осталось уже немного.

Диктор: «Как вы уже, наверное, поняли, Вторая танковая армия Объединения уже фактически вышла к границе. Дополнительно сообщаем, что Пятая мотопехотная армия Объединения, продвигаясь вдоль правого берега Миссисипи, подошла к городу Батон-Руж, это в Луизиане...»

Джон Робинсон: «Фактически это конец... Что там осталось .... Считанные мили... Зачем они вас так вооружили? Целиком были поглощены Европой и своей ролью в мире?»

Фрэнк Мюллер: «Не знаю... Может, рассчитывали на то, что мы увязнем в гражданской войне надолго... Во всяком случае, отбиваться от подводных проблем они не собирались, насколько я вас понял... Крупная страна в состоянии дать отпор, особенно такая, как мы или Россия... Вот и обезвреживали... Таким способом...»

Джон Робинсон, показывая на телевизор: «Там ваш лидер, в кабинете...»

Диктор: «Мы уже говорили, что мексиканское население Техаса опасается распространения власти Объединения Центральных Штатов и на их штат. На подконтрольных территориях Объединение проводит переучет граждан. Нелегальные мигранты при этом помещаются в специальные лагеря с перспективой отправки на родину. Власти штата в связи с этим не могут занять какую-то определенную позицию. К населению и властям штата обратился лидер Объединения».

Изображение сидящего за письменным столом Ульяма Райта. Перед ним стоит микрофон.

Уильям Райт: «Уважаемые сограждане. Да, я обращаюсь к вам именно так. Я уверен, что большинство из вас поймет наши действия и присоединится к нам. Как вы знаете, весь мир охватила волна хаоса. Начали проявляться и пружины, приведшие мир к такому состоянию. В такой обстановке только сплоченный народ в состоянии преодолеть невзгоды и воссоздать страну, какой была, пусть и не в том масштабе. Уже давно федеральный центр оказался полностью вовлечен в международную деятельность. Только иногда они искоса поглядывали на нас с вами, а потом все продолжалось по-прежнему. Не может он нам ничего предложить и сейчас. Власти штата, движимые чувствами ложного гуманизма, не могут нам дать определенного ответа по поводу своей позиции. По мере освобождения территорий мы проводим специальные мероприятия по выявлению нелегалов, контрабандистов, наркодилеров, концентрируем их в определенных местах. Может, жалостью к этим людям, добывающим свой хлеб за счет нашего горя, и объясняется их позиция? У нас достаточно сил, чтобы преодолеть любое сопротивление, но мы хотим решить дело мирным путем и предлагаем частям национальной гвардии штата и сотрудникам полиции, не определившим своей позиции, просто сложить оружие. В дальнейшем мы проведем свободные выборы в штате, и я уверен, что штат, как и многие, войдет в наше Объединение, в дальнейшем Федеративную республику. Я уже упомянул тут тайные пружины хаоса. В настоящее время они требуют полного подчинения и жизни на положении рабов неведомых ранее существ. Мы выбрали свободную жизнь людей, какая у нас была ранее, и я уверен, что и вы выберете нашу сторону. Спасибо».

Джон Робинсон: «Концлагеря... Это же фашизм Фрэнк. Мексиканцы — чем они так вас не устраивают?»

Фрэнк Мюллер: «Не бросайтесь словами, Джон. Это просто самозащита. Нас уже давно пытаются уничтожить, нашу культуру, образ жизни и насаждают образ жизни этих вот мексиканцев. Это наш образ жизни, наша культура дали столько лауреатов Нобелевских премий, а не мексиканские. Нас хотят растворить... Сделать мексиканцами... Свободные почти наркотики, страшно дорогое жилье... жизнь одним днем, без своего угла... Нью-Йоркским воротилам не нужна наша хорошая жизнь, как была, а нужна челядь, без определенных целей ... Вот так...»

Джон Робинсон: «Это понятно, Фрэнк, но мне все равно как-то не по себе. Потом же будут выселять всех под гребенку...»

Фрэнк Мюллер: «Не обязательно, Джон, сколько-то особенно полезных наверняка останется...»

Джон Робинсон: «Мы сами тут появились издалека, а теперь вот выгоняем других...»

Фрэнк Мюллер: «Мужайтесь, Джон, переставайте быть эмигрантом, это наша страна, и нам некуда отсюда бежать... Нужно сделать ее лучше... А мексиканцы ... пусть живут у себя... по своим законам и понятиям... Мы же не претендуем на Мексику...»

Джон Робинсон показывает на телевизор. На экране видны высунувшиеся из воды цетокроны. На берегу стоит статуя Молоха.

Джон Робинсон: «Это они и есть?..»

Диктор: «А это те, кто собственно требует подчинения. Кадры добыты нашими Силами Специальных Операций с помощью телеуправляемых перехватчиков. Находиться вблизи змей практически невозможно... Людей почти полностью парализует, они превращаются в зомби, выполняющих команды. Признаком подчинения является совершение человеческого жертвоприношения с помощью статуи. Обычно для этой цели используются дети...»