Путешественница

«… - Даа, я не ошибся в девочке! Она большая умница. Нужно будет ей премию выписать, когда вернёмся.

— Погоди, Ребров! Ещё не всё подписано. Вторая часть завтра.

— Да уж. Нам ещё день простоять, а потом ночь продержаться. Я верю в Илону. Мейер уже весь размяк, растаял, как воск…».

Хьюго размышлял несколько минут, глядя прямо перед собой, потом выпрямился, заговорил горячо и торопливо:

— Нет, Михаэль! Не сходится. Я понял, что ты хочешь сказать, но нет. Ты ошибаешься.

— Почему?

— Потому что между мной и Илоной всё случилось после подписания документов. Понимаешь? После. Я подозревал нечто подобное со стороны Реброва, когда увидел Илону впервые, но потом, узнав её ближе, отмёл эту мысль. Ребров, может, и хотел подстраховаться подобным образом, но решение принимал я, и принял его раньше, чем мы с Илоной стали близки.

— Хьюго, не кипятись. Давай рассуждать вместе. Только с холодной головой, постарайся, ты же можешь. Скажи, условия сделки взаимовыгодны? Одинаково выгодны для сторон?

— Да.

— То есть, ты в любом случае настаивал бы на подобном контракте?

— Совершенно верно.

— Ну а мог бы ты, скажем, диктовать им условия более жёстко? Поставить их в более тесные рамки? С выгодой для себя, или с возможностью большего контроля с твоей стороны?

Хьюго несколько секунд молчал прежде, чем неохотно ответить:

— Мог бы.

— То есть, ты ничего не потерял, но мог бы приобрести больший контроль над их фирмой?

— Да.

— И изначально так и планировал сделать?

— Откуда ты всё знаешь, Михаэль?

— Я знаю тебя. И ты сам ответил на все вопросы. Повторю, я знаю тебя. Твоя голова всегда оставалась холодной, а сейчас ты словно с ума сошёл, ведёшь себя, как подросток, не замечаешь очевидного. Или не хочешь замечать.

— Что я должен замечать? Не хочешь же ты сказать, Михаэль, что я совсем не разбираюсь в людях? Ведь я потому и отношусь так именно к Илоне, хотя вокруг тысячи женщин красивее её, изысканней, и даже умнее. Но она особенная. Она моя! И она не могла так поступить, я готов голову дать на отсечение.

— Твоя голова нам ещё нужна, так что не разбрасывайся! Я согласен, девушка явно не из рядовых, если уж сумела обвести тебя вокруг пальца. Это высший пилотаж, Хьюго! Её целью и не было уложить тебя в постель, это слишком грубо, слишком на поверхности! Её целью было очаровать тебя. Не завлечь, не соблазнить! Именно очаровать. Очаровать настолько, чтобы ты сделал всё сам. И чтобы был уверен, что инициатива исходит от тебя.

— Ты не знаешь всего, Михаэль! Я стал у Илоны первым мужчиной.

— Хьюго, — Михаэль покачал головой. — При современном развитии медицины… Ну или даже если допустить, что стал первым. У всего есть своя цена. А тут замаячила реальная перспектива стать женой такого парня, как ты!

— Михаэль, — тихо начал Хьюго, — прошу, я больше не хочу обсуждать это.

— Конечно. Я не могу запретить тебе жениться на ней. Но я сделал всё, что от меня зависит. Дальше тебе решать.

— Я буду думать. Спасибо, Михаэль! И прости, мне нужно побыть одному.

* * * * * * * *

Илона очень переживала: Хьюго не позвонил вечером двенадцатого февраля. Она не спала почти всю ночь, проверяла новости в интернете. К счастью, новостей о Хьюго не было, ни плохих, ни хороших. Тринадцатого весь день прошёл, как в тумане, она не могла думать ни о чём другом, ждала звонка. Ведь завтра Хьюго должен прилететь, а он молчит.

Возможно, конечно, перед поездкой нужно решить слишком много проблем, и Хьюго просто некогда. Безусловно, такое объяснение не выдерживает никакой критики, ведь давно известно, что если ты нужна мужчине, он обязательно найдёт время и сможет дозвониться тебе даже на Марс, на выключенный телефон.

Илона дождалась вечера, не выдержала, закрылась в своей комнате и позвонила Хьюго сама. Раз, другой, третий… На четвёртый раз Хьюго ответил, и Илона поняла по его голосу, что он пьян.

— Хьюго, слава Богу, с тобой всё в порядке! Я очень волновалась за тебя!

— Зачем обо мне переживать? Что со мной может случиться?

— Но ты не позвонил вчера… И сегодня.

— Я бы и завтра не позвонил.

— Хьюго, пожалуйста, скажи, что случилось?

— С чего ты взяла? Ничего не случилось. Жизнь идёт своим чередом.

— Ты пьян, Хьюго!

— Имею право.

— Да, конечно! Но неплохо было бы поставить в известность меня, чтобы я не переживала.

— Поставить в известность о том, что я пью второй день? А ты и вправду переживала?

— Конечно, Хьюго! Почему ты сомневаешься?

— Интересно, о чём переживаешь? Об упущенных возможностях?

У Илоны сердце сжалось от страха и тяжёлого предчувствия, но она всё же решилась задать главный вопрос:

— Хьюго… Скажи, ты прилетишь завтра?

— Нет, — после небольшой заминки ответил он.

— Почему?

— Ну как тебе сказать, дорогая?

— Сказать правду, Хьюго. Ты встретил другую женщину? Полюбил? Или просто понял, что я не подхожу тебе?

— Нет и нет. Зачем мне другая? Как будто существует какая-то разница! И зачем мне что-то понимать?

— Но что-то же должно произойти? Что стало причиной таких перемен в твоём отношении ко мне, Хьюго?

— Я вдруг почувствовал, что всё скучно, как всегда. Всё может наскучить, даже невинность. Невинность так же скучна, как всё остальное. Извини, я повторяю одно и то же в разных вариациях, но смысл, думаю, понятен?

— Более чем. Так понятен, что даже такая скучная особа, как я, всё поняла. Извини, что побеспокоила. Не буду больше отвлекать, — Илона нажала отбой, отложила телефон в сторону. Подумав, вновь взяла телефон и выключила его совсем.

Вот и всё, сказочке конец. Спасибо, было очень интересно и познавательно. Несколько секунд Илона пыталась сдержаться, но потом уткнулась в сложенные на столе руки и разрыдалась.

Глава третья

Говорят, что плакать в подушку нельзя, она заряжается отрицательной энергетикой, и эта энергетика потом проникает в наши сны, делает сам процесс сна беспокойным и тяжёлым. Но кто из женщин не плакал в подушку хотя бы раз в жизни?

Илона плакала почти всю ночь. Когда устала плакать, перевернула подушку, легла на спину и уставилась в потолок невидящим взглядом. Когда обида и первая, самая острая, боль отошли на второй план, Илона начала скрупулёзно восстанавливать в памяти события тех прекрасных пяти дней, которые она провела в Швейцарии.

Тогда Илона ещё не знала, что через некоторое время после того, как первая, острая боль притупится, наступит «рецидив». К ставшей привычной тупой боли добавится безысходность, пропадёт вкус к жизни. Но это Илоне только предстояло узнать.

Илона не жалела о том, что совершила. Ей было не семнадцать лет, и она приняла решение вполне осознанно. Никогда до этого ей не встречался такой мужчина, как Хьюго, и вряд ли встретится впредь. Мощное обаяние, целеустремлённость, сила, интеллект и магическая притягательность, — природа не пожалела для господина Мейера ничего, всего отмерила с лихвой. Так уж получилось, что чем-то Илона привлекла его внимание, вызвала интерес, и он решил добавить её в свою коллекцию.

Однако они разного поля ягоды, и сначала Илона понимала это. Она читала о его личной жизни. Он был замечен в связях с известными актрисами, певицами, телеведущими, владелицами модных домов, сетей магазинов, дизайнерами… Как её, простую девчонку из Белгорода, угораздило попасть в данный список?! Ей там не место. Хьюго такой, какой он есть, и изначально Илона это понимала. Она приняла его правила игры. Но потом совершила очень глупую ошибку, просто фантастически глупую: поверила в то, что Хьюго выполнит свои обещания. Как она могла поверить в то, что он прилетит к ней, будет просить у родителей её руки, женится на ней?! Где он, и где она? Илона была права, они из разных миров. Почему-то Хьюго начал утверждать обратное. Возможно, он всем так говорит? А потом дарит колечко на прощание?