Путешественница

Она всё же надеялась, что слух вернётся, хотя надежда таяла день ото дня. В конце концов, родители и врачи уступили просьбам Илоны, и отложили разговор об имплантации до сентября.

Потом наступил период, когда Илону «догнало» осознание всех изменений, обрушившихся на неё. Тоска по Хьюго вступила в ту самую стадию тупой, саднящей и безысходной боли, отсутствия надежды. Другая надежда, — на то, что вернётся слух, — теплилась едва-едва. Ко всему этому добавился панический страх перед тем, что она никогда не сможет вернуться к любимой профессии.

Тяжёлое моральное состояние длилось в течение нескольких недель. Илона не выходила из дома, даже из своей комнаты почти не выходила. Её заставляли есть и пить, а дома постоянно «дежурил» кто-то из членов семьи, Илону не оставляли одну.

Она могла молчать по нескольку дней, не обращая ни на кого внимания, иногда плакала, но от антидепрессантов и транквилизаторов отказалась наотрез. Помимо близких, спасала работа: Илона ещё зимой начала выполнять перевод большой книги, а сейчас работа вступила в финальную стадию.

Во второй половине апреля Илона начала потихоньку выбираться из состояния безысходности и серой тоски. Причин у наступающих позитивных перемен было сразу две.

Во-первых, Илона закончила перевод книги. Пока это была самая большая работа, которую она сделала дистанционно. Помимо укрепившейся самооценки, Илона получила очень хорошее вознаграждение за работу, и почти сразу последовал новый заказ, не особо ограниченный тесными рамками в плане сроков выполнения.

А во-вторых, Илона заметила, что научилась понимать по губам то, что говорят окружающие. Это открытие очень вдохновило девушку. Даже если произойдёт чудо, и слух вернётся, такая способность, как умение читать по губам, не повредит.

Илона попросила родных, чтобы они говорили с ней помедленнее и смотрели прямо на неё во время разговора. Кроме того, она начала заниматься перед зеркалом, разбирая по губам то, что говорит она сама.

Не зря известный афоризм гласит: «Талантливый человек талантлив во всём». Илона, с её упорством, способностями и волей к победе, достигла очень хороших результатов.

Когда она начала, наконец, выходить из дома, нарочно отказывалась от сопровождения. Она научилась быть втройне осторожной, потому что не слышала шума приближающегося автомобиля, например. Родители, хоть и очень переживали, отпускали Илону одну, потому что видели, как она день ото дня становится увереннее и энергичнее.

Заново социализируясь, Илона посещала магазины и другие общественные места. К своей радости, она понимала: окружающие не замечают, что она не слышит. Значит, речь её пока не нарушилась.

Во второй половине мая Илону направили в бюро медико-социальной экспертизы, где должны были закрыть больничный лист. Сначала Илона хотела вообще отказаться и от больничного, и от экспертизы, но потом подумала: почему, собственно?

Ведь она заболела в последний день работы у Ребровых, и по закону фирма должна оплатить больничный в полном объёме. Теперь, когда Илона не имела возможности выполнять работу устного переводчика, деньги были особенно нужны.

…Пока Илона дожидалась вызова, сидя в коридоре бюро, познакомилась с женщиной средних лет. Илона ждала вызова к неврологу, а её собеседница — к терапевту.

— Если не секрет, по какому поводу такая молодая и красивая — и на инвалидность?

— Я не для установления группы, мне нужно больничный закрыть.

Когда собеседница узнала, с чем Илона была так долго на больничном листе, очень удивилась:

— Ни за что бы не поверила, что ты ничего не слышишь. Ты молодец, очень естественно себя ведёшь, хорошо держишься. А что врачи говорят? До сих пор лечат?

— Прогнозов не делают, а лечусь постоянно: медикаменты, разные процедуры.

— Если эффекта от лечения нет, а профессию утратила, то скорее всего, группу всё же установят.

— Я не хочу, — Илона даже побледнела.

— И совершенно зря! Ты сможешь переучиться, а ещё будешь получать пособие. Потому не вздумай отказаться, хоть такая возможность и предусмотрена законом.

— А вы из-за чего на группе?

— Сахарный диабет. Знаешь, это не только заболевание, но и образ жизни. Я на гормонах, но продолжаю работать, не могу без работы. Вот и у тебя теперь так. Новый образ жизни. Потому очень постарайся не комплексовать. Ты ведь уже и сама поняла, что жизнь часто становится по отношению к нам такой, какой мы её воспринимаем. Обещай, что не откажешься от группы!

— Хорошо, обещаю.

Илоне установили третью группу инвалидности сроком на один год, больничный закрыли. Погода стояла прекрасная, и Илона пошла пешком в пенсионный фонд. Она старалась не думать о том, что ей ещё придётся идти с больничным в фирму, где она работала.

Занимаясь оформлением документов Илоны, специалист спросила, нужна ли девушке справка для бесплатного проезда в пригородном железнодорожном транспорте, или она предпочитает получать данную льготу в денежном выражении. Подумав, Илона решила получить справку.

Внимательно изучая справку, — небольшой белый лист, — Илона в задумчивости опустилась на один из стульев в коридоре фонда. Неожиданно ей пришла в голову идея, избавиться или отмахнуться от которой она уже не смогла.

Именно там, в коридоре пенсионного фонда, Илона приняла одно из главных решений в своей жизни. С этого момента её злоключения закончились, и началось то, что сейчас называют модным словом «перезагрузка». Полная перезагрузка.

* * * * * * * *

Что Илона знала о жизни до командировки в Швейцарию и встречи с Хьюго? Она выросла в полной, счастливой семье. Родители никогда не давили на детей, не ущемляли свободу выбора, но девочки чувствовали себя полностью защищёнными, окружёнными коконом заботы и тепла. Поддержка была всегда и во всех хороших начинаниях. В таких семьях, как у родителей Илоны, плохих начинаний быть не может по определению.

Да, она улетала в Германию, когда ей было семнадцать лет, провела три недели в Вюрцбурге, в языковом центре. Но ученики там жили полностью под опекой и присмотром преподавателей.

Потом, ещё в студенчестве, Илона начала заниматься литературными переводами, а после — работать в фирме Ребровых устным переводчиком. Зарабатывать на жизнь она начала сама, но жизни как следует не знала.

Потому, едва ей стоило оказаться в сказочной Швейцарии, как она потеряла голову и поддалась всем соблазнам сразу. Легко и приятно совершить путешествие в Швейцарию, легко влюбиться в принца. А что делать потом, когда карета превратилась в тыкву, а кучер — в крысу? Как вернуться в реальность, принять свою старую-новую жизнь, заново научиться полноценно жить без Хьюго, его глаз и его голоса?

Пробуждение оказалось тяжёлым, слишком тяжёлым, но Илона пробудилась. И теперь она знала, что́ должна сделать. Не зря судьба привела её сюда, не зря в руках оказался белый листок с печатным текстом и круглой синей печатью. Это двери в реальную жизнь, поворотный момент, способ найти и принять саму себя.

…Сначала Илона поехала в поликлинику для дальнейшего оформления документов, а потом в фирму, чтобы сдать больничные листы к оплате. Перешагнув порог фирмы, вдохнув знакомый запах, окунувшись в атмосферу, в которой она провела чуть меньше года, Илона поймала себя на том, что не испытывает уже ни горечи, ни обиды, ни растерянности.

К руководству она не пошла, не горела желанием видеть Ребровых, но после визита в отдел кадров, решила встретиться ещё с одним человеком. К счастью, он оказался на месте. Илона понимала, что такие, как он, неисправимы, потому мелочность, подлость и склонность к распространению сплетен должны сыграть ей на руку. Если всё пойдёт по плану, то все узнают о начале её новой жизни. Возможно, даже Хьюго.

Увидев в дверях кабинета Илону, Алексей Степанович вздрогнул, вскочил, уронил со стола какие-то бумаги и спешно начал их собирать.

Спокойно устроившись на одном из стульев, Илона, глядя прямо в лицо бывшего коллеги, поздоровалась.