Тайная Миссия

— Что ж, — нерешительно проговорил Спиндл. — Пожалуй, лучше всего будет… Да, скорей всего сначала я покажу вам Камни, а потом уже… Да-да, так я и сделаю.

Он свернул в правый тоннель, который сначала шел ровно, а потом резко уходил к поверхности. Когда они вышли, перед ними открылся дивный ландшафт. Рассвет только еще занимался; ночные тени уже отступили, и над горизонтом появилось солнце, но ровно настолько, чтобы стать предвестником великолепия, которое наступит, когда его яркие лучи заиграют на деревьях и травах. Его переливы в капельках росы будто бы говорили, что все лучшее, самое прекрасное еще впереди.

Однако дело было не только в этом. Ибо, несмотря на то что северный ветер дул с прежней силою, сегодня впервые за долгое-долгое время в воздухе повеяло весной. Казалось, вот-вот — и она выпорхнет из-за горизонта. В этот миг сердце крота начинает радостно трепетать; ему неудержимо хочется сбросить с себя зимний озноб, отряхнуть застывшие лапы и рыльце и предаться мечтам о всем хорошем, что несут с собой конец марта и начало апреля, когда не за горами уже и теплый май…

Итак, они принялись радостно нюхать воздух, устремив рыльца к небу, где в это утро сквозь бегущие облака проступили голубые полоски. Кроты крутили головами, оглядывая окрестности, словно в любую минуту ожидали увидеть вокруг себя новый, юный и теплый мир.

Лишь после этого приятного, хотя и кратковременного отвлечения Триффан в полной мере оценил великолепие открывшегося перед ними вида. Он мог сделать это без помех, так как Спиндл, счастливый оттого, что находится в любимом месте, да еще со своими единомышленниками, замурлыкал про себя песенку про вкусного червяка и, казалось, совсем позабыл о цели их прихода. Триффан увидел, что они находятся примерно на середине пологого спуска в долину, уходившую на юго-запад, вероятно, очень древнего происхождения, с мягкими, волнистыми очертаниями.

Над нею там и здесь возвышались Камни. Они располагались не в одну линию и не кольцом, а вразброс — как друзья, вышедшие на прогулку и на минуту остановившиеся, чтобы полюбоваться видом, вдохнуть запах весны. Большие и малые, упавшие и еще стоящие, они были рассыпаны повсюду, до самого горизонта.

Пока еще вокруг преобладали тусклые, типичные для марта тона: голая коричневатая земля, местами с серо-белыми натеками меловых пород; сухая прошлогодняя трава на лужайках; темные, безлистные и оттого немного мрачные деревья дальних рощиц. Только глубоко внизу, где бежал ручей, виднелась узенькая полоска молодой зеленой травы. Кругом не было ни малейших признаков жизни: ни звука, ни шороха, — разве что жалобные вскрики грачей за серыми тучами да взмах крыла черноголовой чайки над дальним полем, и…

— В чем дело, Триффан? — тихо проговорил Спиндл, впервые назвав его по имени.

Триффан замер, поворачивая голову сначала в одну, потом в другую сторону и словно прислушиваясь к чему-то.

— Мне почудилось, я слышал чибиса, — так же тихо отозвался Триффан. — Последний раз я слышал его крик над лугами возле Данктона. Это явный предвестник весны!

— Ты прав! — подхватил Спиндл. — Чибис, и еще — жаворонок! Когда его трели звучат над меловыми осыпями, кроту надо крепко держаться за землю — того и гляди, обезумеешь от счастья и полетишь вверх тормашками!

Он весело расхохотался, к нему присоединился Триффан, и старый Босвелл, наблюдая за ними, всем своим существом с радостью ощутил их юную энергию, их умеренность в собственных силах.

Между тем Триффан и Спиндл, казалось, совсем позабыли о нем. Они шли рядом, счастливо поглядывая но сторонам, возбужденные тем, что в воздухе веет весной, что весна хоть еще и не пришла, но уже на пороге, что пронизывающий ветер вскоре прекратится…

Болтая, они ушли вперед, оставив Босвелла у выхода из тоннеля. Спиндл увлеченно указывал Триффану на любопытные детали. Поблизости было всего несколько высоких крупных Камней; преобладающее же большинство составляли мелкие, как щебенка, камешки, раскиданные по взгоркам и низинкам этой обширной долины, — целые поля были покрыты их россыпью. Местами они лежали горками в небольших углублениях без признаков какой-либо растительности; местами выглядывали из-под земли, словно бока или оконечности больших Камней, почти целиком ушедших в глубину. Стоявшие же в полный рост несколько гигантов как будто охраняли всю долину, ее холмы и лощины. Это зрелище завораживало, притягивало к себе: бродя здесь, можно зияло совсем забыть о времени. Некоторое время Триффан со Спиндлом и вправду прогуливались, обходя малые Камни и почтительно разглядывая большие.

— Босвелл! Ты уже здесь? — не раз с удивлением восклицал Триффан, потому что Босвелл, который, как они полагали, должен был находиться далеко позади, неожиданно почему-то оказывался впереди них. Вид у него был спокойный и довольный.

— Какое удивительное место, — бормотал Триффан. — Здесь полностью теряешь ориентацию. Я готов был поклясться, что мы тебя намного опередили, Босвелл…

Но тут оказывалось, что Босвелл уже снова куда-то исчез и рядом с ним только Спиндл, который словно не замечал этих несуразностей… а может, просто давно к ним привык. Под конец, однако, они так или иначе сошлись вместе и некоторое время отдыхали, укрывшись от ветра. День, обещавший быть солнечным, потускнел, просветы голубизны скрылись за облаками, и северный ветер снова набирал силу. Нет, весна, как видно, решила не торопиться…

— Как называется это место? — спросил Триффан.

— По-моему, у него нет названия. Я набрел на него один, когда был еще ребенком, — ответил Спиндл, — и с тех пор ни разу здесь никого не встречал. Я мог бродить среди Камней часами; иногда залезал в тоннели, прорытые обитателями Семи Холмов давным-давно, но теперь здесь уже никто не живет. Ходы осыпались, червей здесь не найти, — сейчас эти тоннели годятся разве что как укрытия от дождя, от не в меру любопытного взгляда пустельги или случайного странника.

— Сколько здесь всего Камней?

— Этого не знает ни один крот, — отозвался Спиндл. — Да и не узнает никогда, хотя, конечно, многие пытались их сосчитать. Сколько раз я сам хотел это сделать, но это утомительное занятие. Их слишком много.

— Но хотя бы те, что стоят? Уж их-то наверняка сосчитать нетрудно, — упорствовал Триффан.

— Я тоже так думал поначалу. Могу сказать лишь приблизительно: не менее шести и не более семи, — загадочно ответил Спиндл.

— То есть как это — «не менее шести и не более семи»? — озадаченно переспросил Триффан. — Хочешь сказать, что точно не знаешь?

— Именно.

— Так сколько же их все-таки — шесть или семь?

— Хочешь — попробуй сосчитай сам, — с некоторой досадой отозвался Спиндл, всем своим видом давая понять, что не питает ни малейших иллюзий по поводу успеха этого предприятия.

Затем он повел их обратно по подземным тоннелям, которые действительно находились в плачевном состоянии; местами сквозь потолок виднелось небо, местами он был обрушен и так загромождал тоннель, что приходилось выбираться на поверхность, чтобы обнаружить его продолжение. Вскоре они очутились вблизи одного из стоявших гигантов, который, похоже, они видели во время прогулки; затем — возле второго такого же. Подобные камни цвета старой ржавчины с прозеленью Пыли известны Триффану достаточно хорошо — точно гик же выглядел его родной Данктонский Камень. Потом наткнулись на третий, его бока отвесно поднимались ввысь; однако тоннель, загибаясь от него, пошел в сторону, так что о форме и размерах той его части, что находилась под землей, судить было трудно.

— Ну, сколько насчитал? — спросил Спиндл.

— Три, разумеется.

— Может, оно и так, — неопределенно откликнулся тот.

Кроты двинулись дальше. Следующие два Камня находились на некотором отдалении. Путь же был непрямой, часто они пересекали тоннели, по которым уже шли раньше.

— Наверняка к каждому из них должна быть более прямая дорога, — проворчал Триффан.

— Да? Ты в этом уверен? — бросил Спиндл.