Летнее Солнцестояние

Подул влажный теплый ветер, и тающий снег превратил пастбища в сплошное раскисшее месиво. В Болотном Краю повсюду стояла вода, по ночам она замерзала, отчего вся поверхность земли покрывалась твердой как камень коркой. Затем ветер внезапно поменял направление, и погода вновь круто изменилось. Такой была вся эта зима — непостоянной и непредсказуемой.

Глава двадцать четвертая

Брекен старался держаться между Мандрейком и Гротом Темных Созвучий, понимая, что в случае опасности он сможет скрыться в находящемся за этим гротом лабиринте, где Мандрейк наверняка заблудится.

Эта осторожность и предусмотрительность оказались совсем не лишними, ибо Мандрейк в конце концов заметил-таки присутствие Брекена.

— Тихо, девонька, — шикнул он на Виолету. — По-моему, я слышу шаги Крота Камня...

Брекен вздрогнул и попытался неслышно перейти в один из соседних туннелей, но Мандрейк, всегда отличавшийся исключительной остротой слуха, тут же разгадал его намерение и понесся за ним.

Если что-то и позволяло Брекену уйти от Мандрейка, так это совершенное знание туннелей. Он вбежал в Грот Темных Созвучий и тут же бросился ко входу в седьмой туннель, возле которого до сих пор лежал кротовий скелет. Остановившись между двумя огромными кремневыми зубьями, он обернулся ко входу в зал. Дождавшись того момента, когда в гроте появился Мандрейк, Брекен принялся тихонько мычать, обратив рыльце к каменной сове. Это произвело неожиданный эффект. Громовые звуки, зазвучавшие в ответ, наполнили Брекена необычайной силой. Плечи и лапы стали мощнее, зрение прояснилось и обострилось. Теперь он свободно различал противоположную стену грота, что в обычных условиях было решительно невозможно. Он ясно видел Мандрейка, ошарашенного ужасными оглушительными звуками. Брекен бесстрастно наблюдал за ним, разглядывая его крупное тело, огромные, размером с небольшого крота, лапы, налитые кровью злобные глаза. Все это его нисколько не пугало. Он откуда-то знал, что Мандрейк не сможет добраться до него, пока в гроте раздается этот звук.

Брекен неожиданно ощутил непреодолимое желание мучить и терзать Мандрейка, ему стало казаться, что он превратился в гигантскую хищную сову, что жаждала его крови. Самым скверным было то, что он совершенно забыл о своем желании спасти дочь и вывести ее из Древней Системы. С прежним бесстрастием он взирал не только на Мандрейка, но и на крошечную Виолету, вошедшую в зал вслед за Мандрейком и спокойно, не обращая никакого внимания на наполнявшие его звуки, проследовавшую в его центр.

Брекен широко расставил лапы, выгнул спину и, хищно ощерившись, вновь замычал, вернее, уже заревел, — он начинал терять контроль над своим телом, темные, исполненные злого начала звуковые вибрации объяли его душу.

В чувство его привела Виолета. Когда она увидела, что Мандрейк остановился ни жив ни мертв, оглушенный странными громкими звуками, не вызывавшими у нее никаких особенных ощущений, она изумленно покачала головкой и пошла в направлении источника этого звука. Она увидела белый скелет, но он нисколько не испугал ее, потому что она не имела ни малейшего представления, что это такое. Куда больше ее заинтересовало то, что находилось за скелетом. Это был недвижно застывший на месте крот с широко раскрытыми глазами и оскаленными зубами. Крот издавал диковинные, неведомо что означающие звуки. И тут Виолету осенило — это и был крот камня! Крот, которого разыскивал Мандрейк! Подбежав к этому непонятному созданию, Виолета осторожно коснулась его лапы и с удивлением поняла, что она покрыта такой же, как и у всех прочих кротов, шерстью. Крот был настоящим!

Прикосновение ее лапки привело Брекена в чувство — злые чары спали с его души, и он пришел в себя. Звук, наполнявший собой каменные своды грота, постепенно затих, кошмарное видение отступило.

Вконец измученная Виолета захныкала. Едва услышав ее плач, Мандрейк рванулся к ней. Брекен подтолкнул Виолету ко входу в туннель и прошептал:

— Слушай меня, Виолета! Ты побежишь по этому туннелю и спрячешься в той норке, которая попадется на твоем пути первой, поняла? Я за тобой приду. Беги!

Она узнала голос крота. Это был знакомый Ру, который время от времени приходил к ним в гости. Какое облегчение! Она послушно припустила со всей прытью, на которую только была способна.

— Беги! — кричал он ей вслед. — Беги!

В эту минуту зал вдруг наполнился новыми звуками, поразившими обоих кротов, — они услышали топот множества кротовьих лап и низкое утробное рычание объятых злобой, жаждущих крови животных.

Мандрейк остановился и обернулся. И тут они оба увидели, как в грот вошли один, другой, третий крот... Они выходили из восточного туннеля, связанного со склонами. Среди прочих кротов, которые все продолжали прибывать, Брекен и Мандрейк увидели Руна. Боевики дружно скандировали: «Смерть ему! Смерть злодею!» — и явно собирались напасть на Мандрейка.

— Вон он! — завопил Рун, указывая когтистой лапой в центр подземного зала.

Мандрейк недоуменно разглядывал боевиков. Они его особенно не интересовали. Он отыскал наконец Крота Камня и потому не хотел тратить время на такие пустяки, как Рун и толпа тупоголовых боевиков. Неужели они вздумали угрожать ему? Мандрейк рассмеялся, покачал головой и, повернувшись к ним спиной, вновь устремился к Брекену.

— Он удирает! — торжествуя, завопил -Рун, и этот его крик придал смелости боевикам, пустившимся за Мандрейком в погоню. Несколько особенно ретивых кротов догнали его прежде, чем он успел добраться до кремневых ворот, и с визгом бросились в атаку. Мандрейку пришлось повернуться к нападавшим мордой; Брекен же, воспользовавшись этим, юркнул в туннель и побежал за Виолетой, решив, что обитатели данктонской системы обезумели вконец.

Мандрейк широко расставил когти правой лапы и изо всех сил ударил нападавших, убив разом трех могучих кротов. Что-что, а сражаться он умел. После этого он сделал шаг назад, сбросил со своей широкой спины еще двух противников и раздавил их тяжеленными лапами. Резкий выпад левой, и еще два крота рухнули бездыханными. Его движения выдавали в нем опытного бойца, никогда не испытывавшего горечи поражений. Со всех сторон он был окружен мертвыми и умиравшими кротами. Сделав еще один шаг назад, он вновь взмахнул правой лапой, после чего противники лишились еще двух воинов. Он язвительно рассмеялся и вдруг взревел так грозно, что у нападавших сердца, что называется, ушли в пятки, — нападать на него не осмеливался уже никто, жизнь кротам еще не надоела. Рун же не уставал призывать их к бою. Конечно, Мандрейку ничего не стоило покончить и с ним, но он вспомнил о Кроте Камня и решил предпочесть этого грозного противника расшумевшейся черни, возглавляемой жалким мерзавцем Руном.

Мандрейк приостановился у входа в туннель, заметив, что боевики хоть и медленно, но все же двинулись вслед за ним. Разглядев с обеих сторон от себя кремневые зубья, он зарычал и ударил по одному из них с такой силой, что каменный свод рухнул, перекрыв боевикам вход в туннель.

Когда пыль улеглась, Рун и его товарищи увидели белый кротовий череп, взиравший на них пустыми глазницами. Сам же скелет оказался погребенным под слоем пыли и каменной крошки.

Брекену приходилось тащить Виолету едва ли не на себе, так ему хотелось поскорее выбраться из Древней Системы, по которой носился безумный Мандрейк. Они прошли по кольцевому коридору и оказались в туннелях Брекена.

Он решил не останавливаться там и поспешил к тому выходу, который вел в сторону пастбищ. Утро выдалось серое и пасмурное, земля была мокрой от талого снега. Стоило им выбраться на поверхность, как их заметил один из боевиков, предусмотрительно расставленных Руном по поверхности всей Древней Системы. Боевики ожидали Мандрейка, и потому появление другого крота было для этого стража полнейшей неожиданностью. Брекен моментально юркнул назад, толкая Виолету перед собой; он понимал, что боевик вряд ли сразу покинет пост, и потому надеялся поспеть к другому выходу из своей системы.