Клыки и монеты

— Думаешь, они вычистили свои ряды? Или даже убили за самовольство?

— Кто знает. Не стоит ожидать, что мы узнаем правду. У китобоев оставайся настороже. И дай знак, если увидишь напавших на тебя. Возможно, удастся наказать их еще сильнее.

— Хорошо. Думаешь, остальные нам помогут?

— Склоняюсь к тому, что да. Мы поговорим с главой городского отделения, который занимается вербовкой и управляет местным гарнизоном. При вербовщике осталось сколько-то ветеранов, которые порой выполняют деликатные поручения за хорошую плату.

Спустя минут двадцать они дошли до неприметного дома в районе нового порта. Симон часто проходил мимо, но считал, что там располагается контора торговой гильдии, место сбора налогов или что-то столь же невзрачное. А оказалось представительство акционерной компании морской торговли и навигации.

Герхард предупредил ученика, чтобы тот больше слушал и не говорил, пока его об этом напрямую не спросят. Охотник подошел к окованной железом двери и несколько раз ударил. Почти мгновенно открылась смотровая щель на уровне глаз.

— Чего хотите?

Шрайбер показал жетон охотника.

— Мне нужно поговорить с господином Савьерне.

— По какому вопросу? — уже вежливей спросил привратник.

— Хочу попросить об особой услуге.

— Ждите.

После короткого ожидания охотников пустили в дом. Привратника Эйбенхост не узнал.

Почти у порога их встретил вербовщик Гюнтер Савьерн. Это был уже поседевший крепкий мужчина с обветренной кожей и не сходившим морских загаром. Симон успел рассмотреть, что на его правой руке не хватало трех пальцем, включая большого. На груди приколота брошь в виде кита, пораженного гарпунами. Такую же Эйбенхост видел у Альберта, когда впервые услышал о китобоях.

Он оглядел охотников и басом произнес:

— Охотник на вампиров Герхард Шрайбер. Решил сменить занятие и испытать удачу в Новых землях?

— Увы, господин Савьерн. Я пришел просить защиты и участия вашей акционерной компании от лица охотников. И, позволю себе, также от лица госпиталя монахов-лоренцианцев. Это мой ученик, Симон Эйбенхост. Он расскажет, что случилось и почему нужна помощь.

Герхард внимательно смотрел на лицо вербовщика, пока тот слушал. Симон говорил кратко и сухо, он решил, что не стоит пытаться растрогать старого пирата и воина. Дослушав историю, прежде безучастный Гюнтер Савьерн нахмурился.

— Почему ты не обратился к жандармам, Герхард?

— Красная песчанка оставила нам слишком мало жандармов. И, будем честны, сейчас у них достаточно забот, чтобы спасать и без того умирающих от болезни.

Савьерн задумался. Бессознательным движением провел левой ладонью по шраму на месте большого пальца. Наконец Гюнтер коротко кивнул.

— Хорошо, мы тебе поможем.

— Поможете лоренцианцам, — поправил охотник.

— Не играйся словами, Герхард. Я прекрасно знаю, что ты зарабатываешь на вампирах, а не пытаешься сделать доброе дело. Сколько людей нужно?

— Я думаю, хватит четверых.

— Хорошо, отряжу четырех бойцов. С учетом того, что речь идет о помощи ордену святого Лоренцо, сделаю тебе скидку. Плата будет одна марка серебром за каждый пустую ночь и по двадцать марок после завершения.

Симон удивленно вскинул брови. Если это была пониженная цена, то сколько же китобои просят обычно? Но Герхарда озвученная сумма вполне устроила, и он сразу же согласился, даже не пытаясь торговаться.

— Ты хочешь заключить письменный договор или поверишь на слово?

— Второе. Когда твои люди смогут начать?

— Не раньше завтрашнего вечера. И еще, я настрого запрещу им спускаться в подвал с кучей больных. Либо выслеживайте вампиров, либо решайте все снаружи церкви.

— Понимаю.

— Одну монету можешь отдавать им на месте. А основную сумму несите сюда, когда все будет сделано.

Охотник и вербовщик ударили по рукам, подтверждая заключенный на словах договор.

* * *

Герхард отпустил ученика отдыхать и ту ночь провел в одиночестве, наблюдая за входом в подвал церкви, строящейся в честь мученицы Бастильды Георской. Но в этот раз все было относительно спокойно. Когда Герхард обустроил наблюдательную позицию в разросшихся кустах, почти сразу же он увидел, как ко входу подошел мужчина, несший на руках невысокую женщину. Вскоре вышел, уже в одиночестве.

Ближе к утру двое монахов за руки ноги вынесли тело и погрузили в пустую повозку. Вернулись в подвал и поочередно вынесли еще троих мертвецов. Монах вывел из конюшни лошадь и запряг в телегу, пока второй грузил лопаты и кирки.

Герхард проводил взглядом подвод. Похоже, повезли на южное кладбище. Оставалось только надеяться, что каждому из умерших достанется по могиле.

На следующий день к охотникам присоединился Эзра и китобои. Симон внимательно рассмотрел наемников. Это было четверо непохожих друг на друга мужчин возрастом от семнадцати до сорока лет. На незаданный вопрос учителя Эйбехност только покачал головой. Среди них не было напавших на него.

У каждого китобоя на поясе висели короткие абордажные сабли с закрытыми гардами. Герхард тихо пояснил ученику, что за былые заслуги на службе королевской семье они получили право носить оружие с длинным клинком.

А у самого взрослого, который и был у них главным, под плащом был спрятан арбалет. До этого Симону не доводилось видеть самострелы. Церковь решительно осуждала это оружие и заставила мирские власти принять законы, грозящие сметной казнью за использование и порой даже владение арбалетами. Но, как показала действительность, они давали такое преимущество в бою, что законами можно было поступиться.

Китобои показали, где и как лучше разместиться, чтобы потом напасть одновременно и с нескольких сторон. То, насколько уверенно и хорошо они прятались, наводило на мрачные мысли. О том, что китобои далек не в первый раз нападали из засады.

Последующие две ночи прошли впустую. С рассветом Герхард выдавал каждому китобою по серебряной марке и просил вернуться следующим вечером.

На третью ночь все решилось. Ближе к полуночи Герхард легонько толкнул дремавшего сидя ученика. Симон вздрогнул и попытался встать, но охотник удержал его. Присмотревшись, Эйбенхост увидел свет.

Четверо мужчин приблизились к недостроенной церкви, освещая путь масляной лампадой. Они подошли ко входу в подвал и один мужчина уверенно откинул створки, прикрывающие ведущие вниз ступени. Больных приносили и днем, и ночью и двери госпиталя никогда не закрывались на засов.

Трое вампиров спустили в подвал, последний остался караулить на входе.

Симон услышал тихий скрежет металла о металл справа от себя. Вскоре охотник понял, что это звук, с которым китобой взводил арбалет. Эйбенхост видел у него на поясе странный механизм с шестернями и крутящейся ручкой. Значит, наемники не спали и готовились к атаке. Караульный тоже услышал этот звук и нервно огляделся. Но вампир не смог понять, что это было и остался на месте.

Герхард наклонился к ученику и шепотом предупредил, что засадой руководят китобои и начинать будут они. Симон кивнул и в очередной раз вытер вспотевшую ладонь о плечо. Шрайбер медленно, чтобы не издавать лишнего шума, вытянул базельский кинжал из ножен. Симон с секундной задержкой повторил его действие.

Вскоре из подвала послышались крики. Голоса усилились и у входа появился неровный круг света. Первым наружу вышел вампир с лампадой. Следом показались два остальных, несущих на плечах выбранного жертвой больного.

За вампирами следовал лоренцинанец. Помня, чем закончилась первая попытка отбить больного, он не пытался действовать силой. Вместо этого монах увещевал и уговаривал отпустить жертву. Но вампиры его просто игнорировали.

Симон упустил момент, когда китобой выстрелил из арбалета. Вампир с лампадой просто беззвучно упал. Сразу же старший наемник протяжно свистнул. Симон подскочил и бросился вперед. Вампиров прижали к стройке с трех сторон — спереди быстро приближались два китобоя, сзади Эзра со второй парой наемников и сбоку из кустов выбирались охотники.