Страница 14 из 84
Что касается бегства в суету от осознания своих психологических проблем, столь распространенного у человека толпы, то попробуйте протестировать себя в этом плане. Если ваша жизнь занята бесконечными хлопотами, проверьте объективность их возникновения тем, что сбежите от них на пару дней в какую-нибудь безлюдную глушь, где вы останетесь наедине только со своими мыслями. И пусть вас от этого не отвлекает никакое активное занятие — полная физическая пассивность и непрерывное самокопание. В результате такого испытания вы либо получите удовольствие, и тогда спокойно можете возвращаться к своей прежней жизни, либо же вас накроет осознание нерешенных когда-то личных проблем, которые вас наконец-то настигли благодаря этой вашей искусственной остановке посреди бесконечного бегства. И тогда вам остается лишь взяться за их решение, а вся прежняя бытовая суета окажется аналогом песка, куда вы подобно страусу прятали свое сознание.
ЕСТЕСТВЕННОСТЬ ПОВЕДЕНИЯ
Суть вопроса
Отношения между людьми в современном обществе в основном построены на лицемерии, а на Западе в последнее время нормой поведения публичных людей стала еще и так называемая политкорректность. Лицемерие является маской, социально-психологической ролью, которой люди прикрывают свои истинные мысли и желания, не позволяя им вырваться наружу. Главной причиной лицемерия в толпе является ориентация ее членов на ожидания окружающих людей. Лицемерный человек ради соответствия групповым нормам поведения вынужден говорить и делать совсем не то, что хочет его собственная душа. Свои истинные побуждения человек толпы из-за страха быть разоблаченным подавляет и загоняет глубоко внутрь. В противоположность такому поведению, маргинал делает исключительно то, что велит ему его собственная душа. Это становится основой искренности и непосредственности поведения, но именно это нередко порождает напряженность и конфликты в отношениях маргинала с окружающими людьми, так как его слова и дела часто не совпадают с их ожиданиями.
Аргументы
В обществе западной цивилизации есть одна очень серьезная социально-психологическая проблема — так называемый послевоенный синдром. Суть его заключается в том, что демобилизованные военнослужащие, которые прошли через достаточно длительное участие в боевых действиях, по возвращении на «гражданку» испытывают значительные затруднения в адаптации к прежней жизни. Впервые и наиболее ярко это явление осветил в своем творчестве Эрих Мария Ремарк (романы «На Западном фронте без перемен», «Три товарища», «Черный обелиск»). В этом синдроме есть три составляющие: посттравматическое переживание человека, столкнувшегося на войне с узаконенным убийством в большом объеме; потеря навыков мирной жизни; неприятие лицемерия и фальши отношений обычного общества после того, как перед лицом смерти он познал чистые и непосредственные отношения как с сослуживцами, так и с неприятелем (возможность не скрывать своей неприязни к человеку). В нашем обществе социальные работники, психологи и медики предпочитают акцентировать внимание окружающих на первых двух аспектах, в то время как, мое глубокое убеждение, главная причина дезадаптации заключается как раз в последнем.
* * *
Приличие — это наименее важный из всех законов общества и наиболее чтимый.
(Ларошфуко)
---
Люди невероятно изобретательны в способах расходовать свою краткую жизнь на докучливые церемонии.
(Сомерсет Моэм)
* * *
Для многих людей не является откровением утверждение о том, что отношения между людьми толпы построены на фальши и лицемерии, на тщательном сокрытии своего отношения к конкретным людям своего окружения. Высшей степенью этого явления стало распространение в США, а затем и в Западной Европе так называемой политкорректности. Нельзя сказать, что люди толпы «разучились» строить искренние отношения друг с другом, нет, они никогда этого и не умели делать, так как естественная непосредственность в ребенке жестоко подавляется уже в первые годы его жизни. Вот как это описывает Фромм в «Бегстве от свободы»: «Уже на ранней стадии воспитания ребенка учат проявлять чувства, которые вовсе не являются его чувствами. Его учат любить людей (обязательно всех), учат быть некритично дружелюбным, улыбаться и т. д. Если в процессе воспитания в детстве человек «обломан» не до конца, то впоследствии социальное давление, как правило, довершает дело.
* * *
Каждым своим неординарным поступком мы наживаем себе врага. Чтобы завоевать популярность, надо быть посредственностью.
(Оскар Уайльд)
---
Многие годы меня изображали циником — я говорил правду.
(Сомерсет Моэм)
* * *
Если вы не улыбаетесь, то про вас говорят, что вы «не очень приятный человек», а вы должны быть достаточно приятным, чтобы продать свои услуги в качестве продавца, официанта или врача…Дружелюбие, веселье и все прочие чувства, которые выражаются в улыбке, становятся автоматическим ответом; их включают и выключают, как электрическую лампочку. Разумеется, часто человек осознает, что это всего лишь жест; однако в большинстве случаев он перестает это осознавать и вместе с тем теряет способность отличать такое псевдочувство от спонтанного дружелюбия. Не только враждебность подвергается прямому подавлению, и не только дружелюбие убивается вынужденной подделкой. Подавляется (и замещается псевдочувствами) широкий спектр спонтанных эмоций…В нашем обществе эмоции вообще подавлены. Нет никакого сомнения в том, что творческое мышление — как и любое другое творчество — неразрывно связано с эмоцией. Однако в наши дни идеал состоит как раз в том, чтобы жить и мыслить без эмоций. «Эмоциональность» стала синонимом неуравновешенности или душевного нездоровья. Приняв этот стандарт, индивид чрезвычайно ослабил себя: его мышление стало убогим и плоским. Вместе с тем, поскольку эмоции нельзя подавить до конца, они существуют в полном отрыве от интеллектуальной стороны личности; результат — дешевая сентиментальность, которой кормятся миллионы изголодавшихся по чувствам потребителей у кино и популярной песенки».
И вот послевоенный синдром, когда люди, познавшие счастье искренних отношений с окружающими, бунтуют против возвращения в затхлое болото фальши и лицемерия «нормального» общества, лишь выпукло обнажает этот порок современного западного общества (достаточно умело такой конфликт показан в американском фильме «Рэмбо: первая кровь»). Любая попытка маргинала быть честным и откровенным в отношениях с людьми толпы приводит к тому, что он квалифицируется ими либо как психопат (не скрывает своей неприязни к плохому человеку), либо как циник, либо как человек «не от мира сего», что равнозначно психиатрическому диагнозу, либо как «слон в посудной лавке», что равнозначно невоспитанности. А ведь тот же цинизм — это когда человек сознательно не разделяет словом и делом какой-либо аспект общепринятой морали и правил этикета и открыто и честно демонстрирует окружающим свою позицию, отказываясь тем самым «косить под дурака», играя в несознанку. Примером такого поведения может служить поступок Диогена, который как-то мастурбировал на ступеньках Парфенона и предлагал тем прохожим, которые это делают тайно у себя дома, честно и открыто присоединиться к нему. Лицемерное же сокрытие своей неприглядной внутренней сущности считается в толпе образцом приличия. Посмотрим на различие позиции маргинала и людей толпы в этом вопросе на примере персонажей кино-повести Григория Горина «Тот самый Мюнхгаузен»:
«Пастор поклонился:
— К сожалению, барон, я вам ничем не могу помочь!
— Почему?
— При живой жене вы не можете жениться вторично.
— Вы говорите «при живой»? — задумался Мюнхгаузен.
— При живой, — подтвердил пастор.
— Вы предлагаете ее убить?!