Истинная в бегах

– Мессир? – окликнул его старший служитель, когда он в замешательстве остановился у двери кельи сестры Риваль. – Вы ещё хотите с ней поговорить?

Что-то привлекло его совсем в другой стороне. Пленительный флёр струился вдоль коридора и шлейфом уходил вглубь хода, приглашая следовать по этой тающей ниточке магии.

– Да, конечно. – Рикард кивнул и после предупредительного стука вошёл в келью.

Сестра Риваль спала – совершенно безмятежно и, судя по всему, давно. Это было настолько странно и удивительно, что Рикард остановился в проходе, а служитель недоуменно выглянул из-за его плеча.

– Видимо, измаялась, бедняжка… – сочувственно вздохнул он. – Вы со своей проверкой, надо сказать, немало всех взволновали. А сестра Риваль – она, как бы сказать, не избалована вниманием со стороны мужчин. В её благочестии не приходится сомневаться. Поэтому ваше рвение… сбило её с толку.

– Но не до такой же степени, чтобы улечься спать! – Рикард невольно рявкнул слишком громко, и служительница заворочалась на постели. Затем повернулась и, вздрогнув, села. Некоторое время она как будто вспоминала, что вообще случилось до того, как уснула, а затем поспешно встала.

– Генерал шан Дегрейн…

Ну что ж, уже прогресс.

– Да, это всё ещё я. – Он кивнул и прошёл дальше. – Простите, что побеспокоил, но я всё же хотел откровенно с вами поговорить.

И тут понял, что почти ничего не чувствует. Вот он подошёл почти на то же расстояние, что раньше, – и тишина внутри. Никакого трепетного чувства предвкушения и нетерпения – коснуться хоть ненадолго, никакой жажды хоть на мгновение пересечься взглядом.

Что за идиотское наваждение?! Это как будто другая сестра Риваль.

– Я готова, конечно, но совершенно не понимаю, что вызвало вашу настойчивость в отношении меня.

Она развела руками.

– Как вы себя чувствуете? – Рикард заложил руки за спину.

– В-вполне сносно… – Эмилия вопросительно взглянула на служителя, который топтался сзади, у двери, как будто ждала от него помощи.

– Это очень хорошо. – Рикард огляделся, чувствуя нечто, что не позволяло ему уйти прямо сейчас. – Очень… хорошо.

Он прошествовал к уродливому платяному шкафу, который как будто был сколочен мастером редкостной кривизны рук, и открыл дверцу.

– Позвольте, генерал, что вы делаете? – осторожно возмутилась сестра Риваль.

– Одну минуту!

В шкафу висело несколько одеяний разного цвета и отделки – для разного вида служб и празднеств. Одно – такое же, какое было сейчас надето на Эмилии. Рикард взял его за юбку и оттянул в сторону – дракон внутри взбудораженно шевельнулся, на кончиках пальцев выступила магическая тьма. Она заструилась вверх по одеянию, прощупывая след ауры, который на нём остался, а затем вернулась.

– Скажите, несколько дней назад вы после службы разговаривали с одной девушкой. Со светлыми волосами, в сером платье.

Женщина задумалась.

– Да, разговаривала. Она раздумывала о том, не пойти ли ей в служительницы, и просила совета.

– Вы знаете её имя? И кто она?

– Нет, она мне не знакома, да и в таких делах имя не имеет значения. – Сестра развела руками.

Рикард покивал, безмолвно соглашаясь с её рассуждениями.

– Простите за беспокойство. – Он вернул хламиду на место. – Я ошибся.

– Т-то есть как… Совсем? – окончательно растерялась Эмилия.

– Полностью. Случилось недоразумение. Всего доброго, сестра Риваль, и спокойной вам службы во имя Трёхликого.

Он откланялся и вышел из кельи под недоуменными взглядами служителей.

Какая глупость, в самом деле! И в то же время запутанная история. И где теперь искать ту, чей след Рикард чувствовал так остро, но не мог поймать? Она точно была в храме, но где и как скрывалась? Как её отпечаток мог остаться на одежде Эмилии Риваль?

Головоломка какая-то!

Изабель

Как я убегала из храма – это надо было видеть. Такими путями даже городские воры не ходят, а я открыла в себе новые таланты ориентирования в пространстве. Переулками и замусоренными улочками я наконец добралась до дома Бастиана Мелеса.

На душе стало противно. Надеюсь, однажды я смогу наконец прийти в свой дом и не зависеть от этого мерзкого человека. Но в ту пору, когда у меня хватает хлопот, я могу хотя бы не беспокоиться о крыше над головой.

Правда, едва я вернулась в свою комнату, как эта самая крыша угрожающе надо мной нависла. Сначала пришла Канна, и её загадочный вид не понравился мне сразу.

– Проголодалась? – спросила она елейно.

Первым порывом было ответить «нет», потому что было что-то в её тоне, что заставило меня выпустить воображаемые шипы. Но показывать сейчас своё раздражение – только навести жену Мелеса на ненужные мысли. Поэтому я кивнула.

– Да, сегодня я так долго гуляла, очень устала и хочу пораньше лечь спать.

Слишком долго пришлось поддерживать облик сестры Риваль, а теперь ещё и свой привычный – просто потому что в нём мне было спокойнее. Да и общение с генералом шан Дегрейном заметно лишило меня душевного равновесия. Перед встречей с Сатиной надо бы успокоиться.

– Тогда спускайся в сад, там уже накрыто.

Канна похлопала ресницами и упорхнула, оставив меня в лёгком недоумении. Но я не стала копаться в собственных сомнениях – просто умылась, слегка перевела дух и вышла во двор, а оттуда по тропинке добралась до беседки, где семейство Мелесов и правда иногда ужинало.

– Простите, что задержалась, – с ходу проговорила я и застыла в проходе.

Это что, шутка какая-то? Вот всегда надо доверять интуиции: она обязательно укажет на явную западню! На плетёном диванчике за накрытым для вполне себе романтического ужина столом сидел Асберт Пелиан. Сегодня он особенно тщательно приоделся, надушился и даже, кажется, утянулся корсетом, потому что держал спину слишком прямо, будто проглотил жердь.

– Добрый вечер, мисси Изабель! – Он встал и слегка неуклюже поклонился. Ну точно в корсете! – А вы, я смотрю, любительница прогулок!

– Да, город такой красивый, а я так мало бывала здесь в последние годы.

– Учёба – это очень важно для молодого живого ума, – понимающе покивал Асберт и сделал приглашающий жест рукой. – Прошу вас, присаживайтесь! Я просто жажду узнать вас получше!

– Понимаете… – начала я, но не успела придумать достаточно вескую отговорку.

Можно просто уйти, но тогда, боюсь, меня вернут за стол силой. Что ж, поем и быстренько убегу, чтобы не слушать разглагольствования мессира Пелиана слишком долго. Если буду чрезмерно груба, Бастиан в отместку может заметно усложнить мне жизнь.

Поэтому, натужно улыбаясь, я присела на другой край дивана, но уловка не удалась, Асберт подвинулся ближе, и запах еды потерялся за терпким ароматом его духов.

– А я вот, представьте, не очень люблю прогулки, – вздохнул он, с тоской глянув в сад. – По мне нет ничего лучше удобной коляски и пары быстрых лошадей, чтобы добраться куда угодно и не топтать ноги.

Я как бы невзначай отвернулась и страдальчески закатила глаза, а затем ответила:

– Каждому своё. Но я считаю, что прогулки полезны для здоровья.

– Вот ещё! – хмыкнул Асберт. – Глотать дорожную пыль…

Я скрипнула зубами, не испытывая никакого желания вступать с ним дискуссии на эту тему, потому что знала, что рано или поздно скажу какую-нибудь колкость.

На моё счастье, подошла служанка, чтобы разложить по тарелкам блюдо, а когда она удалилась, между нами с Асбертом повисла неловкая тишина. Кажется, он начал осознавать, что разговор свернул не в то русло и что соглашаться с его мнением я совсем не собираюсь, и это его злило.

Мне же было всё равно, что он обо мне подумает, я приступила к ужину.

Но еда едва не застряла у меня в горле, когда на моё колено вдруг опустилась тяжёлая мужская ладонь.

– Уберите руку, – процедила я угрожающе.

Вилка в моих пальцах почти раскалилась. Но Асберт лишь нахально ухмыльнулся.