Страница 8 из 21
В глубине поляны за накрытым столом сидели Лада и Девана. Их волосы, обычно распущенные, были собраны странным образом и походили на хорошо сбитое облако, из которого торчали палочки с длинными бусами. В руках богини держали по раскрытому вееру, с каждым взмахом которого изображенные на них журавли хлопали крыльями. На столе между закусками стояли глиняные бутылочки и маленькие чашечки, из которых жена Сварога и жена Вольги потягивали саке. Раскрасневшиеся, в небрежно накинутых на плечи кимоно, они даже издали не походили на гейш, за которыми пробовали повторять движения, наблюдая по волшебному зеркалу.
Мстислав замер, не зная как реагировать, и наперво покосился на Сварога: Старший Бог в жене души не чаял, во всем поддерживал, и ревновал жутко, хоть этого открыто и не показывал. Он уже не раз намекал Мороку, что Словена рядом с Ладой видеть ему не хочется, но разве братцу втолкуешь?! Словен в Ладу еще маленьким влюбился, и с того времени из любой поездки подарочек ей да привезет. Не забудет, уважит, сам в ручки гостинец отдаст, а Лада, словно специально, отвечает ему благосклонностью.
Сколько раз уже Мстислав объяснял Словену опасность его увлечения, но кто б его слушал?! Ох допрыгается младшенький! И сегодня вместо того, чтобы к батюшке с матушкой поспешить после возвращения из страны Восходящего Солнца, братец снова к Ладе отправился. Радовало одно: присутствие жены Вольги, Деваны, иначе бы Сварог точно сорвался. Вон как глазищами сверкает, но молчит.
Неподалеку, рядом с чашей ручья, в обнимку с Гамаюн сидел виновник переполоха и пил саке прямо из бутылки, а из другой подливал птице-женщине. От макушки до пояса было ее тело человеческим, лишь вместо рук красовались огромные крылья, а от пояса и ниже была она птицею с черно-синими перьями в цвет ее длинных волос, что вились крупными кольцами.
– Вот скажи мне. Ты – вещая птица? – Словен подхватил вторую бутылочку, что у его ног стояла, и щедро плеснул саке в чашечку Гамаюн.
– Вещая, – она ответила с грустью в голосе, наблюдая за его действиями.
– Ага, – Словен кивнул так, что хвост волос стегнул его по лопаткам, – и Судьбу ты предсказываешь. Верно?
Гамаюн недовольно поджала губы, укоризненно поглядывая на Словена, и процедила сквозь зубы:
– Я тебе не пророчица.
Младший брат даже и не подумал учитывать настроение одной из самых могущественных чудо-птиц – любимиц Сварога. Он сделал глоток из бутылочки и уточнил:
– А в чем отличие?
– В их случае бабка надвое сказала, гадают-сомневаются, а я знаю все и со всеми перепутьями выбора. – Она отхлебнула саке из чашечки и с интересом в нее заглянула. – А ничего так. Думала, дрянь иноземная. Ошибалась. Как, говоришь, называется? Нихон… как?
– Не важно, – Словен отмахнулся рукой, в которой держал бутылочку. – Ты мне лучше скажи, если ты все знаешь, то почему до сих пор твои слова не сбываются?
Гамаюн покачнулась, опираясь на Словена, и хмуро потребовала:
– Докажи.
– Да пожалуйста. Ты обещала, что сын Даны вернется, и где? – он развел руками, заметил Морока и завопил на всю поляну: – О! Братик! Присоединяйся! Сварога и Вольгу не зову, потому что им саке жены обещали оставить, да и не компанейские они. Иди сюда! Я тут с Гамаюн выясняю, почему ее слова оказались ветром в поле, а не пророчеством.
– И ничего подобного! – Гамаюн толкнула его в бок крылом. – Просто еще время не настало.
– Да сколько можно-то?! Уже одиннадцатая весна пошла! – Словен протянул птице бутылочку, и они дружно соединили ее с чашечкой, отхлебнули, и Словен продолжил: – Ну а моя вотчина где? Ты ж сама обещала!
– И ничего подобного. Я сказала, – она на миг наморщила красивый лоб, губки поджала, вверх глядючи, а потом воскликнула: – О! Вспомнила. Я сказала, что тебе переродиться надобно, а потом уж ты богом станешь.
– Да что ж это такое делается?! – на скулах Сварога играли желваки, кулаки сжимались. – Богом станет?! Нам только такого бога и не хватало! Локи да Словен – два сапога пара, оба левые. Не бывать этому!
Словен с тоской посмотрел на Сварога, но обратился к Гамаюн:
– И чего он злой такой? – и сразу выдвинул предположение: – А! Понял. Из-за того, что ему саке не досталось, так ему Лада заныкала бутылочку. Я ж и на его долю принес. Чего злиться-то?
Гамаюн отмахнулась и потянулась к Словену за новой порцией.
– Не обращай внимание, у него просто размолвка с же… – под мрачным взглядом Сварога птица закашлялась и исправилась: – Настроение плохое, видимо.
Вольга склонился к Мороку и прошептал:
– Не надо было твоему братцу Ладе зеркальце волшебное дарить. Она на Сварога обиделась. Мальчик дескать ее уважил, подарочек подарил, а от мужа родного даже платочка не дождешься. Они третий день препираются. И сегодня он Ладу уже четыре раза домой звал, но все без толку. А я Девану даже не трогаю, – он с улыбкой покосился на жену, что примеряла очелье перед зеркальцем, – пусть отдохнет, не так часто Словен заморские подарки приносит. Мне самому интересно, но злить Сварога не хочется. После саке попробую.
Меж тем Сварог жену уговаривал домой пойти: мол, отдохнула, пора и честь знать. Только Лада от мужа отворачивалась или кидала такие взгляды в его сторону, что Сварог отступал и лишь хмурился, но с Мороком церемониться точно не собирался. Он бы и до Словена добрался, только окружала младшенького искристая сеть благодати Лады. Вот она-то его и спасала от гнева Старшего Бога.
Сварог развернулся к Мороку и грозно прорычал:
– Сейчас же прекрати это безобразие!
Морок оторопел от такого требования. Интересно знать, каким образом он это прекратит?! Брата уволочь за шкирку домой, чтобы проспался, он еще сможет, но как быть с богинями? Тут из воды высунулась русалка и томно вздохнула:
– Хорошо-то как!
– А эта что здесь делает?! – от рева Сварога на миг заложило уши.
– Да! Непорядок, – нахмурился Вольга, а Морок вовсе дар речи потерял, разглядывая чудо-чудное: нечисти нет места в Ирие, откуда она тут?!
Через мгновение все прояснилось, ибо Словен недовольно спросил:
– Вам что, жалко? Пусть немножко порадуется, она ж не жить тут собирается.
В Сварога полетело гнилое яблоко, и Морок схватился за голову: за деревом прятался шишига. Ну все! Злой, как шершень, Сварог выхватил меч, замахиваясь. Нечисть завизжала, заулюлюкала, бросилась врассыпную, выскакивая из-за деревьев, кочек, овражиков. Да откуда их столько здесь?!
– Подожди! Свет очей моих! Охолонись! Это я позволила душам проклятым поглядеть немного на благость Ирия. Посмотрят и домой пойдут. – Лада встала на пути Сварога, распростерла руки, загораживая от разъяренного мужа нечисть.
– Ты в своем уме?! Здесь не место нечисти!
– А то я не знаю! Только взор Рода-батюшки одинаково на всех смотрит. Все мы равные! Глядишь, полюбуются неразумные на красоту Ирия, переродятся и пойдут путем праведным, а ты их последней надежды лишить хочешь!
– Я?!
Вольга поморщился, обменялся с женой взглядом, но Девана лишь улыбнулась и отсалютовала ему чашечкой.
– Вот же ж бабы вредные, – долетело до Морока едва слышное возмущение богатыря, а потом тот его в бок толкнул. – Чего замер? Собирай давай, мы со Словеном про это не договаривались.
Как же сейчас хотелось от души врезать братику. И за что только Судьба так над Мороком посмеялась? Неужто всю жизнь долгую придется ему брата за уши из неприятностей вытаскивать?! И с чего это он должен собирать нечисть-то?! Вот кто созывал, тот пусть и растаскивает. Морок подскочил к брату, вздернул его за шкирку на ноги, но тот вырвался.
– Ты руки не распускай-то! Надоели им гости? Мы и сами уйдем!
Словен пошатнулся, удержался за плечо чудо-птицы, и Гамаюн покачала головой, укоризненно обронив:
– Не обижай мальчика, Мстислав. Видишь, он печалится. Душа у него тонкая, ранимая: юнец же еще. Не делай вид, что тебе то неведомо! Дай ему в себя прийти.
– Печалится?! Душа ранимая?! Да ты… Да вы…