1905-й год

К лету 1905 г. в среде крестьянства обнаружилось стремление к объединению. Все чаще и чаще созывались крестьянские съезды в уездах и даже в губерниях. Один из таких губернских съездов в Москве принял решение о создании Всероссийского крестьянского союза. Нелегальный учредительный съезд Союза состоялся в Москве же в конце июля — начале августа. На нем присутствовало около 100 крестьян из 22 губерний Центральной России.

Съезд высказался за немедленный созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, тайного и прямого избирательного нрава, за политические свободы, амнистию политическим заключенным, уничтожение частной собственности на землю и отобрание без выкупа монастырских, церковных, удельных, кабинетских и государственных земель. Характеризуя Всероссийский крестьянский союз, вождь большевиков писал: «Это была действительно народная, массовая организация, разделявшая, конечно, ряд крестьянских предрассудков, податливая к мелкобуржуазным иллюзиям крестьянина (как податливы к ним и наши социалисты-революционеры), но безусловно «почвенная», реальная организация масс, безусловно революционная в своей основе, способная применять действительно революционные методы борьбы, не суживавшая, а расширявшая размах политического творчеств^ крестьянства, выдвигавшая на сцену самих крестьян с их ненавистью к чиновникам и помещикам…»{216}.

Большевики упорно стремились ввести крестьянское движение в единый революционный поток, главной руководящей силой в котором был рабочий класс. РСДРП использовала для этого многообразные способы, прежде всего агитацию. Обращение ЦК РСДРП «Крестьяне, к вам маше слово» полиция обнаружила в Воронежской, Курской, Нижегородской, Тверской, Костромской, Екатеринославской и многих других губерниях. Только Нижегородский и Симбирский комитеты РСДРП издавали листовки для крестьян тиражом 20–25 тыс. экземпляров.

Особой популярностью пользовалась широко распространенная по всей стране брошюра В. И. Ленина «К деревенской бедноте». Не один крестьянин, подобно Г. Е. Баранову из деревни Шепляково Клипского уезда Московской губернии, доставал из-за пазухи эту работу и говорил спорившему: «На вот, читай, тут все прописано»{217}.

В середине апреля 1905 г., за несколько дней до пасхи, Московский комитет РСДРП выпустил специальную листовку «К товарищам, уезжающим в деревню» (многие рабочие отправлялись к своим родственникам). Ярко охарактеризовав беспросветную жизнь трудящихся и в городе, и в деревне, Московский комитет призвал рабочих стать агитаторами революции. «Объясните крестьянам, что их страдания не должны быть вечны, что пора их прекратить. Расскажите, что это царь и его чиновники мешают крестьянам стать свободными и полноправными гражданами. Расскажите, что голодают они потому, что много ихней земли украдено царем и помещиками, когда им давали волю… Поясните, что война эта нужна только царю и знати, а народу она только вредит; напомните, сколько людей и денег война ухлопала и сколько новых налогов еще царь хочет вводить, чтобы вести войну дальше и дальше. Тогда крестьяне и сами поймут, кто их враг. А потом нарисуйте им великую картину геройской борьбы всего российского пролетариата против царского правительства и против утеснителей-хозяев. Расскажите им про волнения крестьянской бедноты на Кавказе и в Лифляндии. Расскажите про то, как почти все слои общества не хотят более терпеть царского своеволия, чиновничьего произвола, требуют свободы, требуют уничтожения самодержавия и установления народного правительства». Листовка призывала рабочих помочь крестьянам объединиться, создать в деревне революционные комитеты для захвата земель эксплуататоров и установления контактов с городскими революционными организациями. «Вербуйте новых борцов, умножайте наши ряды. Чем больше нас, тем ближе победа»{218}.

Результаты деятельности Московского комитета РСДРП власти быстро почувствовали. Из Можайского уезда Московской губернии полицейские доносили: «С приездом (рабочих из Москвы. — К. Ш.) к празднику св. пасхи почти во всех деревнях… были разбросаны прокламации преступного содержания», причем именно в этот приезд рабочие «держали себя особенно вызывающе» по отношению к помещикам и местным властям. Если не принять особых мер, то с приходом рабочих на покос «удержать крестьян от каких-либо насилий вряд ли удастся»{219}.

И подобные сообщения поступали не из одного Можайского уезда.

Для работы среди крестьян ряд комитетов РСДРП создал специальные аграрные группы, часто объединявшиеся в окружные комитеты. По подсчетам советского историка В. И. Тропина, подобные организации РСДРП имела в половине губерний Европейской России. В начале осени 1905 г. по инициативе большевистского Восточного бюро под руководством ЦК РСДРП социал-демократы Поволжья и Урала провели специальную конференцию, на которую собрались члены партии, занятые работой среди крестьян. Они обсуждали вопрос о том, как улучшить пропаганду революционных идей среди многомиллионного распыленного по деревням крестьянства России, как скоординировать борьбу рабочих и крестьян и лучше выполнить решения III съезда партии.

Понимая, что справиться с крестьянским движением, используя только грубую силу, не удастся, царское правительство с первых же месяцев революции пыталось маневрировать, надеясь воскресить у наиболее отсталой в политическом отношении части населения царистские иллюзии. Уже в указе сенату 18 февраля 1905 г. царь «повелел» возложить на совет министров принятие и обсуждение поступающих от частных лиц и учреждений «предложений по вопросам, касающимся… улучшения народного благосостояния»{220}. Крестьяне горячо откликнулись на этот указ. Повсеместно на сельских сходах принимали так называемые «приговоры», в которых высказывали свои пожелания. Однако «приговорная» кампания разочаровала правительство, ибо почти каждый «приговор» не столько отражал верноподданнические чувства крестьян, сколько их стремление получить землю. Кроме того, обсуждение на сходах широко использовалось представителями революционных партий для антиправительственной агитации и пропаганды политических требований. Царизму пришлось отказаться от своего демагогического жеста, и крестьянам запретили на сельских сходах затрагивать вопросы общегосударственного устройства (к которым относился и вопрос о наделении крестьян землей).

30 марта царь вновь публично заявил, что помещичья собственность неприкосновенна, и призвал крестьян ждать реформ.

Однако ни силой, ни обнадеживающими обещаниями самодержавие не сумело сгладить остроту социальных противоречий в деревне. Крестьянское движение, в основе которого лежала борьба с помещиками за землю, набирало от месяца к месяцу все большую и большую силу.

Броненосец под красным флагом

В немалой степени успех революции зависел от того, как поведут себя вооруженные силы: останутся ли верными царизму, займут ли нейтральную позицию или перейдут на сторону восставших. Это хорошо понимали большевики: «…если революция не станет массовой и не захватит самого войска, — писал В. И. Ленин, — тогда не может быть и речи о серьезной борьбе»{221}.

Солдатские штыки всегда служили последним аргументом в спорах царизма с народом, аргументом, к которому царизм нередко прибегал задолго до 9 января 1905 г. С начала XX в. число солдат, привлекавшихся «для содействия гражданским властям», стало стремительно возрастать. За последнее пятилетие XIX в. ежегодно для подавления революционного движения вызывалось от 10 до 20 тыс. солдат и казаков, в 1901 г. — 55 тыс., в 1902 г. — 107 тыс., в 1903 г. — 160 тыс. В 1905 г. к помощи войск власти обращались 4 тыс. раз. В войне с революционным народом военное министерство использовало с учетом повторных вызовов 3398361 человека, т. е. количество солдат, брошенных на борьбу с революцией, более чем в 3 раза превышало численность всей царской армии к началу 1905 г.