Страница 6 из 68
– Либо? – повторила подруга, чье лицо застыло, превратившись в маску. Кажется, она испугалась. Возможно, впервые в своей жизни она по-настоящему и очень сильно испугалась.
Ей было страшно заглянуть за эту дверь и столкнуться с тем, что скрывалось за ней.
– Либо мы пойдем искать её в другом месте, – проговорила я и первой подошла к квартире. – Но мы её найдем.
Внутри стояла неколебимая тишина, такая, которую ожидаешь услышать в заброшенных деревенских домах, где жизнь, кажется, остановилась вместе со смертью последнего жителя.
– Ты когда-нибудь была в квартире Романова? – зашептала мне на ухо подруга, следуя по квартире след в след, словно нам нужно было избегать капканов и ловушек как в фильмах про Индиану Джонса.
– Да, конечно! – шепотом огрызнулась я. – Регулярно на борщ с пампушками заглядываю!
– Борщ – это вкусно, – кивнула подруга, чье умение понимать сарказм, кажется, экстренно собрало чемоданы и удалилось, не прощаясь. – Я бы сейчас не отказалась от пампушек.
– Домой вернемся – напечешь, – щедро разрешила я, заглядывая в первое попавшееся нам на пути помещение, которое оказалось кухней. Обстановка была чистой, чинной, каждая вещь находилась на своем месте. Даже грязные кружки в мойке отсутствовали, что казалось совсем уж нетипичным для одиноко живущего мужчины.
– Почему это я? – начала возмущаться подруга.
– Кто хочет пампушек, тот их и готовит!
– Я хочу поесть пампушек, но я совершенно точно не хочу их готовить! – выдала она и добавила, углядев на обеденном столе вазочку со сладостями: – О, конфетки!
Хотела было запустить пятерню в конфетницу и набрать пригоршню вкусняшек, но была остановлена моим резким:
– Куда?! – я покачала головой. – Еще неизвестно, почему квартира пуста и дверь не заперта, а ты намылилась здесь отобедать?
– А что? – надула она щеки.
Но на конфеты больше не покушалась.
Я двинулась дальше. Романов оказался счастливым обладателем трехкомнатных апартаментов, весьма со вкусом обставленных.
Обойдя скромную спальню, лаконичную гостиную и еще одну комнату, отведенную под домашний спортзал, я с не утешением сделала два вывода. Первый: Мишка оказался патологическим чистюлей, который даже зубные щетки выстраивал в шеренгу. Второй: квартира была совершенно точно и абсолютно пуста.
– Ни следов борьбы, ни крови, ни вообще каких-либо намеков на недавнее вторжение посторонних. Или хотя бы на присутствие хозяев, – развела я руками, замирая посредине оборудованного Мишкой тренажерного мини-зала.
Справа от меня покрывалась пылью скандинавская стенка, слева болтались мужские спортивные штаны на велотренажере, в углу аккуратной кучкой радовали глаз гантели, рядом лежала скакалка и стояла бутылка с водой.
– Твой знакомый мог куда-то уйти, – предположила Ниса, подходя к окну и выглядывая в него. – У него есть машина? Тут под окнами стоянка.
– Откуда мне знать? – я оставалась раздраженной. – Может есть, – потерла лицо и попыталась размышлять логически: – Ладно, допустим, Мишка ушел. А Фируса куда делать? Она ранена! Не разгуливает же муза по городу с дыркой в боку!
– Откуда ты знаешь, где у неё дырка? – фыркнула Ниса, облокачиваясь о подоконник.
– Гриша сказал, что после ранения она скрылась, оставляя за собой лужи крови. А Зонтиков нам с тобой сообщил, что Фируса явилась к нему позапрошлой ночью вся в бордовых разводах. Может её и не в бок подстрелили, но в том, что куда-то подстрелили – сомнений нет!
– Если стреляли обычными пулями, то рана могла уже затянуться, – вздохнула Ниса, складывая руки под грудью. – А если она смогла доехать до журналиста, которого сделала таким себе связным, то всё не так уж и плохо.
– Хочешь сказать, что еще двое суток назад она пулю словила, а сегодня уже скачет горной козой? – скривилась я, опираясь рукой о велотренажер.
– Не знаю, Ди, – подруга пождала губы. – Мы блуждаем в трех соснах, ориентируясь на догадки. У нас даже нет никаких доказательств, что Руся была в этой квартире! Может, мы не так поняли намек? Не знаю, как ты, а я заметила здесь исключительно мужские вещи. Если она не возвращалась в наше укрытие, то где ночевала две ночи подряд? У родителей?
– А смысл? – махнула я рукой с ощущением полной безнадеги. – Там бы искали в первую очередь. Кроме того, представь себе лицо Марисы, если бы единственная ночь заявилась в её идеальную квартиру, больше похожую на музей, роняя капли крови на дорогой паркет? Да её удар бы хватил!
– Это да, – согласилась Ниса. – Помнится, однажды я случайно пролила на скатерть красное вино. Мама Руськи так глянула, что мне захотелось заползти под этот самый стол и остаться там навсегда! Я даже гостевой уборной боюсь в их доме пользоваться. Вдруг не с той стороны на стульчак пристроюсь!
– Да уж, – согласно вздохнула я. – Мариса чудо, но в её доме не хочется не только шевелиться, но даже дышать. Я уверена, что Руся там не появлялась. Она четко дала понять, где находится. Мы пришли, а её нет!
– Ну, на самом деле, – громко поскребла за ухом Ниса, морщась то ли от боли, то ли от удовольствия. – Мы пришли сюда из-за цветка, в котором ты углядела большой смысл!
– Цветка, который оставила нам Руся, – с нажимом произнесла я. – Мы здесь, потому что она хотела, чтобы мы были здесь! Иначе всё произошедшее вообще не имеет никакого смысла!
– И дверь была открыта, – пробормотала Ниса, обводя глазами пространство вокруг себя. – Тебе не кажется, что всё это выглядит так, словно…
– …словно нас сюда специально заманили? – договорила я за неё.
Мы переглянулись, одновременно застыв как по приказу.
– Как думаешь, – одними губами проговорила подруга, – здесь может быть бомба?
– Если здесь бомба, то где тогда Мишка? – стараясь не шевелиться, а лишь водить глазами, ответила я.
– Не знаю, – гулко сглотнула Ниса, её рука дернулась к шее, желая вновь почесать кожу, но замерла на полпути. – Руся его убила? Или его убили те, кто пришел за Русей? Если мы догадались, где она, то и другие могли! Или за нами следили!
– А труп куда дели? – указала я на очевидный недостаток подружкиной теории. – В квартире его нет!
– С собой забрали? – моргнула Ниса, выглядя так, словно её заморозил злой волшебник.
– А смысл? По городу с трупом особо не погуляешь. Мертвый мужик слишком заметная ноша, да и вонять очень быстро начинает! И почему мы не шевелимся?! – не выдержав, всплеснула я руками и шумно выдохнула.
– Потому что мы боимся, что здесь бомба, – пискнула Ниса, удерживая руку приподнятой.
– Если бы здесь была бомба, то она бы взорвалась сразу, как только мы вошли. Её бы активировал тот, кого оставили следить за квартирой, – я подошла к велотренажеру и приподняла спортивные штаны, пояс которых был еще влажный, пропитанный потом. Кому бы они не принадлежали, в них совсем недавно интенсивно занимались спортом. – Сами собой взрываются только те устройства, у которых установлен таймер, но их действию никак не помешает отсутствие движения с нашей стороны.
Едва договорив, я осознала – нет никаких гарантий, что в квартире не установили именно такую бомбу, отсчитывающую в обратном порядке оставшиеся нам секунды жизни.
– Пошли-ка отсюда, – взлетевшим к потолку тонким голосом предложила Ниса. – Всё равно мы здесь вряд ли что-то найдем, а мне как-то очень неспокойно.
– Да, – быстро согласилась я. – Пойдем.
И мы торопливо направились к выходу. Тихо, словно две мышки, выскользнули из квартиры. Я на всякий случай плотно притворила створку и кивнула подруге в сторону площадки с лифтами.
– Давай на этот раз без забегов по ступенькам.
Но стоило нам приблизиться к пассажирской кабине, как сразу вскрылась причина, почему подъемный механизм не желал спускаться на первый этаж.
Глава 4
На грязном пыльном полу лифта лежал мужчина. Лежал лицом вниз, руки его были беспомощно разбросаны в разные стороны, длинные волосатые ноги торчали поперек, не давая регулярно оживающим створкам лифта закрыться. Сверху парень был полностью обнажен, а низ закрывали лишь черные трусы-боксеры.