Забвение

Мужчина с болью в глазах смотрел на свою жену, ему было жаль ее. Он не знал чем мог помочь ей, кроме как обезопасить от самой себя. Принудительное лечение не выход, ведь тогда Эмилии запихнут в лечебницу для душевнобольных людей или же в монастырь. Максимилиан не хотел так поступать с ней, так как любил ее всем сердцем и душой. — Здесь нет никого, дорогая. — растерянно проговорил герцог еще не понимая что делать. Он медленно подошел к девушке и посмотрел ей в глаза. — Это же я Максимилиан, и я не дам никому тебя в обиду. Это наш дом, любому срублю за тебя голову. Не бойся, никто тебя не тронет пока я рядом. Герцог говорил уверенно, и на лице появлялась легкая улыбка. Он решил что будет бороться за Эмилию до последнего, и не оставит ее никогда. Он прижал девушку к себе и погладил по волосам. Выждав момент, когда супруга немного успокоиться подхватил ее на руки и направился в покои. — Пойдем в комнату. Полежишь, отдохнешь, а я побуду с тобой рядом.

— Я не хочу спать. Я только проснулась. — малышка не стала сопротивляться в руках Максимилиана. Ей было понятно, что мужчина не поверил в её рассказ. Это сильно обидело и задело девичью гордость. — Я не вру тебе. Она и вправду здесь! Она была в библиотеке. — настаивала златовласка, нахмурив свои брови. — Максимилиан… Ты просто не веришь! — только в этот момент Эмилия буквально выпрыгнула из рук герцога. Она схватилась за свое платье и помчалась обратно в библиотеку.

28 глава. Что же происходит?

Мужчина обреченно вздохнул. Это была последняя капля его терпения. Тяжело оставаться спокойным, когда на протяжении последних трех дней его нервную систему проверяли на прочность. Все попытки достучаться до супруги, не увенчались успехом. Не выдержав очередной выходки девушки, Максимилиан силой схватил ее и усадил на ближайший подоконник. Его тело являлась неким капканом для нее. Он больше не намерен бегать по всему особняку. — Послушай меня! Здесь нет никого и не будет! Это все в твоей голове! Ты больна, Эмми. Но я не дам забрать болезни тебя, я буду с тобой, постоянно. Максимилиан чуть наклонился и легко поцеловал девушку в губы. — Я люблю тебя, моя принцесса.

Эмилия была в гневе от такой дерзости и наглости. Ей хотелось ударить герцога, и именно тогда, когда он поцеловал ее, блондинка дала пощечину со всей силы, которая у нее была. — Я здорова. Со мной всё хорошо! Если ты не можешь принять эту правду, тогда можешь придумать свою! — голова болела от крика. Что-то пыталось ворваться в ее сознание. Это что-то прогрызало ее тело изнутри. — " Он тебе врет! Он обманывает тебя, чтобы заполучить твое тело. Ему всё равно! Любовь — это показуха!" — Эмилия мрачнела с каждым словом, которое звучало в ее разуме. — Оставь меня в покое!

Максимилиан молча наблюдал за тем, как жена менялась в лице, а глаза становились безжизненными. Будто она не сидит рядом с ним, а где-то там…

Руки опускались от бессилия. Он знал как приводили в чувства свихнувшихся солдат во время войны, но вряд ли такие методы способна выдержать хрупкая девушка. — Эмми. тебе нужно успокоится. Он крепко взял девушку за плечи и прижал ее к стеклу, ногами же он придавил ее колени. Таким образом полностью обездвижив ее. — Дорогая, это же я — Максимилиан! Пожалуйста… не оставляй меня. Вернись ко мне! Господи..- взмолился мужчина, не зная кому обратиться. Ему было так больно что счастье, которое он только успел приобрести, таяло на глазах. Впервые в жизни, герцог захотел повернуть время вспять и вернуться туда, где они были счастливы. За всеми этими воспоминаниями, Максимилиан решил воспользоваться простым, но надежным методом. Он нанес ей резкий, хлесткий удар ладонью по щеке.

Эмилию в ту же секунду будто очнулась ото сна. На глаза навернулись слезы, но взгляд стал более осознанным. В ее голове вихрем проносились события и одно из них лежащее возле ее ног чье-то окровавленное тело. К горлу подступил ком. — Я хочу побыть одна. Пожалуйста, оставь меня. Уйди!

— Хорошо… — лаконично ответил Максимилиан, оценивая состояние супруги. Пришлось отступить на шаг назад от нее. Постояв еще какое-то время в нерешительности, он развернулся на месте и направился к выходу из особняка. Ситуация тяготила его, и нужно было отвлечься. Дать время и себе и Эмилии привести в порядок мысли.

С того момента прошло две недели. Миледи ни с кем не разговаривала и не шла на контакт даже с герцогом. Спала она в своей комнате и редко выходила наружу. Конечно были попытки Максимилиана поговорить с ней, но девушка запиралась в покоях и не подпускала к себе никого. Приступы тошноты участились. По утрам Эмилия срывалась в ванную комнату, где тело выворачивало на изнанку. Она боялась афишировать свое состояние, так как не хотела, чтобы муж упек ее в лечебницу или же в монастырь. Навязчивые мысли о предательстве преследовали день ото дня. — Госпожа, я принесла вам ужин. Я оставлю его под вашей дверью. — когда приходила служанка с едой, Эмми не открывала ей дверь. В какой-то момент, миледи подумала что в доме ее пытаются отравить. Иначе как объяснить: недомогание, утреннюю тошноту, боль в области живота и головокружение?

Герцог провел все эти дни в делах, стараясь не думать о своей жене. Но слуги ежедневно докладывали ему о ее состоянии. В первый день он провел сбор ополчения, за собственный счет каждому ополченцу заменил оружие и снаряжение. Так же из добровольцев была собрана конная дружина, которая теперь находилась на постоянной службе. И находилось в форте недалеко от поместья, командовал ей давний сослуживец герцога Роланд. На пятый день он съездил на рудники, убедился что они вполне рабочие и дают большую прибыль. На следующей недели прибыли люди короля, пришлось подписывать еще кучу бумаг, и отправить их обратно с партией руды и пороха. И вот на четырнадцатые сутки герцог позволил себе расслабиться в горячей ванне, насытиться и выпить бокал разбавленного вина. Но больше всего он скучал по Эмилии, проследив за служанкой что доставляла ужина мужчина спрятался за углом. И когда та оставила поднос на каталке мужчина подошел к двери и стал дожидаться, когда та откроется… И она открылась спустя пары минут. Герцог сначала впихнул каталку, а затем зашел сам, оттесняя девушку в глубь комнаты. — Здравствуй, Эмми. Я скучал по тебе.

Эмилия была напугана тем, что в ее комнату неожиданно ворвался герцог. Страх отразился на ее лице. Сделав пару шагов назад, малышка отступила на безопасное расстояние от мужчины. — Я хочу, чтобы ты ушел. — к горлу снова подошла тошнота и, успев закрыть рот руками, принцесса побежала в ванную комнату. Рвать уже было нечем, потому девушка выплевывала желудочный сок. — Мне плохо, Максимильан… — из-за сильных болей в животе, блондинка свернулась калачиком на холодном полу. — Я умру! Меня убивают! — Эмилия уже не могла сопротивляться. У нее даже не было сил на это. Из-за трехдневного голодания, малышку уже не держали ноги. — Я больше не могу этого выносить. — шептала Эм, протягивая дрожащую руку в сторону мужа.

Максимилиан не подходил близко, но стоило только той сорваться и скрыться за дверьми ванной комнаты, как его посетила догадка. — Все будет хорошо. — начал он, приближаясь к супруге лежащей на полу. Подняв ее на руки, герцог направился к кровати, куда бережно уложил Эмилию. Сам же он сел рядом и начал гладить ее щеки, потом руки и спускаться к ее животику. — Сперва тебе следует поесть. Хочешь ты этого или нет. А завтра я вызову лекаря, он тебя осмотрит на предмет…беременности. Максимилиан начинал догадываться, что это вполне может быть. Учитывая сколько раз он извергался прямо в принцессу. Отсюда и следовала резкая переменна настроение, физическое состояние, ну и обострение психических отклонений.

— Какая беременность? — даже если Эмилия и хотела вскочить на кровати от возмущения, то из-за слабости этого сделать было просто не возможно. — Я не готова к детям. Я не хочу! — блондинка отрицательно покачала головой и сжалась калачиком, когда боль в животе усилилась. Максимилиан залез на кровать к девушке и приобнял ее со спины, стараясь создать чувства защищенности. Если была бы возможность забрать всю боль себе, герцог бы воспользовался этим, но к сожалению он не все силен. — У людей, которые любят друг друга, рано или поздно появляются дети. И тебе нужно принять эту правду жизни. А пока тебе надо набраться сил и поесть.