Страница 39 из 93
Отправился мыться, устало размышляя о предупреждении Ани Бегемота.
Не следует открывать железные ставни в голове креста. Даже если появится такая возможность. Сейчас я живу в спокойствии. Но выглянув однажды наружу, потеряю, по ее словам, покой навсегда. «Жизнь перевернется» - так она сказала. Я могу легко парировать это утверждение – моя жизнь и так перевернулась с ног на голову. Из обеспеченного мужчины ведущего ленивый образ жизни я превратился в узника упорно драящего пол тюремной камеры. В узника, создающего чернильную ручку из медицинского шприца и красной трубы игрушечного паровозика. Разве моя жизнь не перевернулась? Еще как! С ног на голову! Меня встряхнуло как толстого домашнего котенка, сначала обласканного, а затем надоевшего и выброшенного на холодную и опасную улицу. Почему-то я этому даже рад. Но это уже другое. Так или иначе – моя жизнь круто изменилась.
Что такое я могу увидеть за ставнями кокпита?
Кокпит. Условно.
Не могу назвать голову креста кабиной – ведь там нет органов управления. Келья движется сама по себе. Я не контролирую ничего кроме собственного «движется – не движется». Прекращу дергать за рычаги – и камера остановится, погаснет свет, иссякнет тепло. Начну дергать – и снова все оживет. Моя четко прописанная роль – мотор. Двигатель внутреннего сгорания с запланированным сроком службы сорок лет. Но я не водитель. За рулем сидит кто-то другой.
Отвлекся… стоя под струей воды, зло тряхнул головой, изгоняя из уха тихий настойчивый шепот. Почему-то кажется, что бестелесный голос шепчет про смерть и разложение. Именно так – про смерть и разложение. Два слова накрепко повисли в голове – смерть и разложение.
Мне не до этого! Я должен мыслить рационально!
Что за ставнями?
Там окружающий мир. Там место, куда я попаду, если мне удастся бежать из тюремной камеры.
Что там такого невероятного и страшного, раз это перевернет мою жизнь?
Хочу ли я это знать?
Да. Хочу. Вот и ответ. Не стоило и голову ломать. Появись у меня шанс открыть ставни кокпита – дерну за рычаг и жадно прильну к обзорному окну! Без страха! Без сомнения! Без промедления!
Жаль не знаю, когда это случится – но это случится. Ведь я исправно дергаю за рычаги. Я исправно отыгрываю роль исправного и прекрасно отложенного двигателя. У других узников получилось стать «зрячими»? Получилось. Значит получится и у меня – я твердо уверен, что ничем не хуже их. Раз меня сюда отобрали после неявного собеседования – а как назвать беседу в баре с хитрым мужичком? – стало быть я подхожу. Так что я как минимум равен остальным. Или превосхожу их – во что свято верю. Всегда ненавидел быть посредственностью. Всегда рвался вперед, стремился быть в отрыве от остальных, быть лидером. К этому стремлюсь и здесь.
Самодисциплина. Распорядок. Железное соблюдение установленных правил.
А еще – не верить никому на слово. Проверять. Перепроверять.
Взгляд за окно перевернет мою жизнь? Что ж – тогда я буду смотреть в это окно в каждый свободный миг!
Поняв, насколько пафосно рассуждаю, фыркнул, засмеялся, подставляя струе воды намыленное лицо. Почему нет? Пафос – это тоже своего рода развлечение для одинокого узника.
Одевшись, посетовал, что нет сменной одежды – форменную одежду из тайника я постирал, но не одевал. Пусть хранится. Хотя фуражка мне понравилась. И в следующий раз надену ее на новую встречу – чтобы голова не мерзла.
Вернувшись на «базу», почесал в затылке, размышляя чем бы заняться. Тело приятно гудело после тренировки. Мог бы заняться полами, но сегодня уже чистил камеру. Займусь благоустройством.
Я спал на столе, по совместительству являющимся тайником. В общем, спал прямо как настоящий купец – не на пуховой перине, а на сундуке с товаром и деньгами. Стол длинный, широкий. Места хватает с избытком. На столе же храню сложенную во время бодрствования постель. Рядом чистое тряпье. Плащ. Банки с едой и сухофруктами. Вино. Водка. Баночки и скляночки. В общем – логово барахольщика. Неопрятное и неудобное логово. Мебели у меня нет, но кое-что все же предпринять вполне могу.
Я начал с вешалки.
Вешалка вообще важна для меня. Не только моя личная вешалка, а вообще вешалка как предмет, что имеется в каждой квартире, в каждом офисе. По вешалке можно многое понять о ее владельце.
Пришел в гости к человеку, а у него в коридоре гора одежды висит на стонущей от напряжения вешалке? Вперемешку одежда всех сезонов? Бейсболка поверх зимней шапки? Что ж – это отменный показатель. Увидев однажды такую вешалку, я передумал и не дал вести свои дела рекомендованному частному бухгалтеру. И спустя несколько месяцев узнал, что бухгалтер доставил своей небрежностью немало проблем нескольким клиентам.
По моему мнению, если ты не знаешь, что и где у тебя на вешалке – ты не знаешь, что у тебя с делами личными и рабочими. Хаос в коридоре – хаос в голове.
У меня с этим всегда был полный порядок. Еще не подойдя к двери, я мог точно сказать на каком по счету крючке висит легкая кожаная куртка, а на каком находится дождевик. Зонты не люблю. Под ними хорошо неспешно прогуливаться, а не спешить по срочным делам в непогоду.
Тут у меня крючков нет. Но есть две деревянные винные пробки. Небрежно оструганные палки достаточной длины, чтобы прочно засесть в кирпичной стене и достаточно прочны, чтобы выдержать вес повешенной вещи.
Отверстие наметил на высоте глаз. И, вооружившись скребком, принялся за дело. И вновь меня поразила крепость скрепляющей кирпичи смеси. Да что сюда намешали? Не бетон это. Не бетон и все тут. Порой возникает впечатление, что тру ватной палочкой, а не заточенным скребком. Пусть скребок из алюминия – но ведь я тру им камень, а не титановый сплав! По крошечке, по крупинке отваливается смесь. Я упорно кручу скребок, обмотав пальцы тряпкой. Тихий скрежет наполняет коридор. Беззвучно летит время, отсчитывая минуты и секунды до следующей активации рычага. Мне потребовалось два часа, чтобы высверлить между кирпичей отверстие достаточной ширины и глубины. И пара минут, чтобы вбить туда чуть подточенную деревяшку. Сдув пыль, протер тряпкой новый крючок и повесил плащ – не за воротник, а за специальную петельку, пришитую самолично. Отлично.
Проверил скребок и сокрушенно покачал головой. Мне бы нормальный инструмент. Из закаленной стали. Хотя бы зубило и молоток. Мечты, мечты, мечты… раздобыть постараюсь, конечно, но пока обойдусь имеющимся. Наметив место, взялся за дело. Опять крупинка за крупинкой вниз полетела пыль… Еще через два часа пальцы занемели окончательно, их начали сводить судороги от перенапряжения. Едва сумел закончить и вбить следующую пробку. На этом крючке – расположенном у самого стола – повисло одеяло. Так оно будет хорошо проветриваться и быстро подсушиваться. Со стола всего пару вещей убрали, а свободного места стало гораздо больше. С хаосом дома надо бороться беспощадно. Или однажды станешь просыпаться рядом с трехдневной давности пиццей, размазанной по дивану. И кому это надо? Даже пицца против такой агонии.
Винные пробки закончились. Я дернул рычаг. Сходил ко второму. Щелкнул третий. Я дернул и третий. Опять вспомнил слов «зачем разишь ты его?». Пожалуй, еще долго буду вспоминать эти слова, дергая третий рычаг. Мне жалостливые слова просто приходят в голову и никак не влияют на мои поступки. Но другому сидельцу могут и запасть в голову так сильно, что он перестанет дергать третий рычаг…
Мелодичный звон. Я радостно дергаюсь. Делаю пару шагов к вешалке. Замираю. Перепутал направление – мне в противоположную сторону. К кормильне. Внеочередное кормление-поощрение.