Страница 17 из 51
— Как интересно! Уверены на сто процентов? Про этнические и так далее. У меня есть чудесное платье из семидесятых. Моя мама была «стеблем». Вот думаю, не пора ли достать его из гардероба и проветрить.
— Самое время, — засмеялась Лара.
Она не обижалась, что ее предсказание было воспринято как шутка. Видимо, Милли принадлежала к разряду людей, постоянно переводящих разговор в несерьезную плоскость. Однако это скорее всего свидетельствовало о душевных ранах телеведущей.
Ее мама была «стеблем». Лара покопалась в памяти. Упоминание о «детях цветов» мелькнуло в истории семьи Бэклер, отчего Лариса перелопатила всю информацию о них в инфосети.
Это был аналог земных хиппи. В этом мире у антивоенного молодежного движения имелась некая классификация. Каждый из «детей цветов» выбирал для себя категорию, часть цветка: стебель, корень, бутон, лепесток и так далее. Кажется, «стебли» посвящали себя заботой о пропитании членов «клумбы», отдельно взятой коммуны. Забавно.
— И не забывайте главное правило стильной женщины.
— Понятие не имею, в чем оно заключается, — телеведущая окончательно развеселилась.
Ее явно забавлял их разговор. Может, она просто не воспринимала тему всерьез и расспрашивала Лара, чтобы отвлечься на что-то легкомысленное? Ларисе было все равно. Она не собиралась наниматься к мистресс Инеер консультантом по стилю. И разговор действительно отвлекал от негатива.
— Истинный шик в том, чтобы женщину захотелось изучить как личность. Честно говоря, мужчины, если они не совсем уж примитивны, клюют на загадку.
— Сколько вам лет? — Милли улыбалась.
— Хм… двадцать два, — поняв, что вышла из роли, Лариса стушевалась. — Но я много… наблюдаю за людьми. И повзрослела рано.
— Читала о вас. Очень сочувствую вашей утрате, — телеведущая посерьезнела.
— Прошло много лет. Я стала забывать.
— Вы не забудете, никогда. Станет легче, но боль всегда здесь, — мистресс Инеер коснулась груди, — только прячется глубже… иногда под другими потерями. Мой совет: любите сейчас, пока есть время. Пусть хорошие воспоминания преобладают.
— Простите, а сколько лет вам?
Телеведущая улыбнулась:
— Кажусь старой ностальгирующей ворчуньей?
— Вовсе нет!
— Мне далеко за сорок.
— Не может быть! Я не дала бы вам больше тридцати!
— А я дала бы вам сорок пять, если бы слышала только ваш голос. Возраст – это мудрость, так я всегда думала, но вы поколебали мои убеждения.
Лара шутливо развела руками.
— Мою коллегу, ту, убитую Косарем, звали Стефани, — со вздохом продолжила Инеер, понизив голос. Люди постепенно успокаивались и укладывались спать, что нельзя было сказать о ветре – казалось, ураган только усиливался. — Мы дружили. Одно поколение, схожие увлечения и работ а. Вроде бы что такого: пару раз в неделю встретиться с подругой за чашкой кофе или в спа-салоне, обсудить мужей и детей… у Стеф осталась маленькая дочка. Но только теперь я понимаю, сколь многое потеряла. Красивая, обаятельная, магически одаренная – Стеф умела быть в гуще событий и правильно оценивать происходящее. А потом… за несколько недель до смерти, — Милли потерла лоб, — она впала в какое-то странное вялое состояние. Не отвечала на мои звонки, почему-то зачастила в библиотеку. Я подумала, что Стеф ведет тайное журналистское расследование. Затем в редакцию канала стали приходить письма с угрозами… Уборщица нашла тело Стефани в раздевалке. Стеф якобы принимала «синий дракон», несколько дней. Косарь обвинил ее в пристрастии к наркоте, мол, он лишь «усилил эффект». Стеф и наркотики… никогда не поверю. Однако многие коллеги говорили, что подруга была… похожа… на наркоманку. Плохо, если найденный труп принадлежит Косарю. Его нужно было бы судить и казнить.
Лариса слушала с жадностью, стараясь запомнить каждую мелочь. Вот, значит, как это происходило. Если бы Лариса помнила, что случилось с Лара на показе! Вернее, перед показом. Получается, она главный свидетель, а толку от нее… И полиция молчит, будто в свою очередь сомневается в адекватности показаний юной девицы из фэшн-тусовки.
Глава 8
На постоянную вибрацию тело отзывалось страхом, почти паникой. Что-то крайне болезненное нарастало в груди. Хотелось сорваться с места и бежать, нестись прочь, лишь бы прекратился резонирующий в самое сердце гул.
Лариса проснулась, расстегнула спальник и постаралась успокоиться. Разум немного подавил паникующее подсознание. Дыхательные упражнения снизили учащенный пульс.
Она несколько минут лежала, не укрываясь, хотя в подвале было прохладно. Упадет температура тела – легче будет заснуть.
Кажется, сила ветра уменьшалась. Но отдельные порывы все еще сотрясали «Лунный» с немалой силой.
Лара посмотрела на часы. Три ночи – у многих людей примерно в это время повышается гормон тревоги. Все в порядке. Это всего лишь физиология.
В своем мире Лариса привыкла жить в легком стрессе. Помогали медитация и витамины. Но это не ее тело. Откуда панические атаки у юной девушки?
Ей долго не удавалось задремать. Мозг отказывался отключаться, отмечая каждую деталь: более редкие удары урагана, беспечный храп соседа слева и… какое-то шевеление у выхода на подземную парковку.
Там определенно что-то было. Ларисе послышался тихий смех. Смеялся мужчина. Какая-то заскучавшая парочка решила устроить любовные посиделки в уголке?
Смех сменился едва слышимым звоном, неприятным, раздражающим. Так звенит в голове, когда резко меняется атмосферное давление.
Лара встала и пошла к выходу, стараясь ступать как можно тише. Милли Инеер спала, плотно затянув капюшон вокруг головы. Лицо ее осунулось во сне, губы беспокойно шевелились.
Лариса заглянула за угол. В небольшом предбаннике перед парковкой никого не было. Мигала парящая у потолка лампа. Магическая, решила Лариса – ни проводов, ни опоры.
Странно. Лариса хорошо слышала смех и мужской голос. И звон. Впрочем, дверь на парковку была приоткрыта. С влюбленных станется ускользнуть в темноту и продолжить зажиманцы среди автомобилей.
Лара хотела уже вернуться на место, но ее внимание привлекло некое явление. Через дверь в подвал вползал туман. Густой, молочно-белый. Лариса никогда не видела такого плотного тумана. Это навевало мысли об искусственном происхождении дымки.
Лампа замигала сильнее. За дверью послышались шаги. Ларису вдруг охватил совершенно иррациональный ужас. Ноги прилипли к полу, взгляд – к темной щели. Шаги приближались. Лара не могла двинуться, обреченно ожидая появление… кого?
Меж тем туман втекал в предбанник. От лампы остался бледный круг, слегка разбавляющий темноту.
Шаги остановились за дверью. Даже прозвучавший вслед за этим вкрадчивый мужской голос не смог вывести Ларису из ступора:
— Друг мой, ты доволен? — мягко спросил невидимый мужчина. — Я привел тебя в сытное место. Много людей, много пищи. Насыться. Убей, если хочешь. Но ты должен искать. Найди ее!
Лара с ужасом поняла, что туман подчинился этому приказу. Молочно-белая пелена сформировала несколько щупалец, и они осторожно двинулись через предбанник, в центре которого стояла Лариса.
— Умница. Найди, — повторил голос из-за двери. — Отыщи ее. Следы ведут сюда. Убей, если не получится завладеть разумом. Ураган. Люди все объяснят ураганом. Даже у юных девиц иногда отказывает сердце. Но я бы не хотел рисковать таким замечательным образцом, резвым и непредсказуемым. Друг мой, попытайся вселиться ей в разум. Синергия тела и души важна не меньше, чем сам факт вселения.
Туманный спрут разросся, но оказался не бесконечным. Он, несомненно, был живым… разумным. Лариса почувствовала, что пока не готова к подобным проявлениям здешнего мира. Это было слишком страшно.
Одно из щупалец приблизилось к ее ноге. И резко отпрянуло прежде, чем Лара отреагировала копящимся в горле прочувственным визгом. Она зажала рот руками, сумев не издать ни звука.