Страница 16 из 25
– Вижу, вы не слишком высокого мнения о собственном дядюшке, – заметила Мегарри, устремив в сторону Эйтн недружелюбный взгляд.
Госпожа Аверре, разумеется, ничуть не смутилась. Впрочем, ее ответ прозвучал вполне сдержано:
– И на то есть причины, о которых не принято распространяться за пределами семьи. Думаю, вы это понимаете.
– Безусловно, – осклабилась Мегарри. – Вот только заметьте себе, что имя вашего дядюшки имеет немалый вес в Лабиринтах Крадосса. Сказанное с должным почтением, оно откроет многие двери, к которым в ином случае вас бы даже не подпустили, окажись вы хоть светилами галактической археологии. Как пример, именно ваше родство с мастером Аверре позволило этому кораблю, – она неприязненно ткнула в сторону «Мантии», – занять причал, а вам самим обойтись без тщательного досмотра.
– К чему такие поблажки? – Эйтн чуть выгнула бровь, между делом передав мне футляр для армиллы. – Уверяю, ни я, ни мой спутник не станем возражать против любых законных процедур этого порта.
Мегарри недобро сощурилась:
– В самом деле?
Напряжение, образовавшееся между дамами, заставляло поток Теней густеть. Кто знает, к чему бы это привело, если бы ментальный порог Двуствора оказался чересчур высок. Хватило легкого толчка, чтобы заставить его вступиться за нас.
– Уверен, в том нет ни малейшей нужды. – Изо всех сил тянул он дружелюбную улыбку. – Ваше прибытие уже зарегистрировано, документы в полном порядке, а дополнительного досмотра не требуется. Можете проходить, госпожа. И господин, да. Прошу вас обоих через вот этот терминал.
После царственного кивка, которым Эйтн его удостоила, мы уже было шагнули в сторону широкого прохода, по которому разрозненными группками двигался народ, но тут Мегарри опомнилась.
– Постойте-ка. А как же ваш багаж?
Эйтн даже не оглянулась.
– Мы здесь не задержимся, – бросила она и, ухватив меня под локоть, поволокла прочь от парочки портовых работников.
– Может, зря ты так? – Мы как раз нырнули под высокую арку, разделявшую причальную зону для частных судов и зону пассажирского транспорта, такую же светлую и стерильную, как и все на этой странной станции. Прозрачные стены, стеклянные потолки, лежавшие на тонких колоннах, скромная мебель и редкие растения в высоких горшках – все здесь наводило на мысли о хрупкости конструкции и постоянном надзоре со стороны местных властей. Патрульные направляли новоприбывших к турникетам, притом делали все это без малейшего намека на учтивость – будто пастухи сгоняли безмозглую скотину. – Иногда не так уж и плохо иметь знаменитого родственника. Глянь на этих несчастных. Нас такая участь миновала. Разве не хорошо?
Продолжая отстукивать каблуками по полированному полу в сторону ряда воздушных такси у внутренней стены причала, Эйтн в полголоса процедила:
– Подумай лучше о том, с каким вниманием теперь будут относиться ко всему, что мы делаем. Иногда быть частью толпы намного лучше привилегий.
– Ожидаешь слежки?
В этот момент мы как раз рассаживались по местам выкрашенного в черно-желтые цвета прыгуна, так что ответом меня не удостоили.
Двуместная машинка выглядела натуральной гоночной капсулой с конусовидным носом и полностью прозрачным фонарем кабины. Пилота при этом она, судя по всему, не предполагала, целиком и полностью управляясь с помощью ИскИна.
– Куда прикажете, господа?
Я уставился на приборную панель, откуда смотрело голографическое лицо с парой полукружий глаз и тонкой черточкой, изображавшей рот.
– Уровень четыре-восемь, район Алого квадрата, – отчеканила Эйтн.
Не успел я удивиться такой осведомленности, изображение на дисплее сразу мигнуло, черточка под глазами сменилась дугой улыбки.
– Будет исполнено.
Спустя еще миг антигравы мерно загудели, заставив машинку плавно оторваться от настила и развернуться носом к стене. Я ожидал, что к этому моменту впереди распахнется какой-нибудь люк, так что ничуть не удивился, заметив, как один из сегментов стены скользнул в пол, открыв прыгуну путь к внутренним кольцам Лабиринтов. Глазом не успел моргнуть, а крохотная пулька уже рванула наружу.
Инерция заставила нас прижать спины к креслам, а головы к ложементам, но это практически не вызывало дискомфорта. Разве что самую малость. На космолетах внутренние помещения, как правило, изолированы от внешних воздействий настолько, что ни отсутствие гравитации за бортом, ни безумных скоростей при перелете от планеты к планете почти не замечалось. Здесь же подобные приспособления казались ненужными роскошествами, так что, борясь с приступами тошноты, я изо всех сил тянул шею, стараясь во всех деталях разглядеть устройство шедевра космической архитектуры.
Покинув доки, мы, однако, еще не пересекли границу, за которой заканчивался сферический слой Лабиринтов, так что, пока прыгун летел через запруженный разнообразным транспортом воздушный карман, удерживаемый силовым полем, я мог беспрепятственно любоваться местными красотами.
Широкие проспекты, расползшиеся по внутренней стороне сферы, напоминали целую сеть речных каналов, по которым многочисленными стайками сновали пестрые рыбки-флаеры. Над всем этим делом возвышались угловатые башенки домов, опоясанные пешеходными улицами и небольшими площадями с фонтанами и многочисленными скульптурными ансамблями. Однотонность пейзажа разбавляли редкие островки зелени, рассредоточенные по самым укромным местам. Источником внешнего освещения служили лишь фонари и подсветка магазинных витрин.
– Неплохо тут у них все устроено! – сказал я, наблюдая за местными жителями, неспешно гулявшими по широким балконам, немного напоминавшим висячие улицы Мероэ. Поодиночке или целыми семьями, разумники, большая часть которых оказалась людьми, заворачивали в роскошные двери ресторанов или угощались едой с лотков, приценивались к товарам в витринах или просто отдыхали на скамейках. Глядя на все это, я даже не старался скрыть восхищения. Боиджия выглядела увядающей, Тиропль Паракса – слишком тесным и замкнутым, но тут все буквально кипело жизнью, благополучием и довольством. И ничто не напоминало всем этим праздным гулякам о том, что от ужасной смерти их отделяет лишь невидимый силовой барьер. – Ты глянь, тут даже птицы есть! Вон, видишь? В фонтан только что нырнула!
Эйтн, закатив глаза, вздохнула:
– Ты большой ребенок, Сети.
Этой короткой фразы хватило, чтобы весь мой восторг точно солнечным ветром сдуло. Прижав задницу обратно к креслу, я втянул голову в плечи и мрачно уставился в лобовой иллюминатор.
Послышался тихий смешок.
Я, понимая, что веду себя по-детски, не стал оборачиваться и предпочел сосредоточить внимание на стремительно приближавшейся структуре внутренних колец. По тому, насколько хрупкими и тонкими они казались, становился ясен масштаб Лабиринтов. Бросив взгляд на приборную панель, отображавшую данные о полете, я отметил, что расстояние от внешнего слоя до ближайшего кольца немногим переваливало за половину километра. К тому моменту, как мое изумление снова напомнило о себе, прыгун успел преодолеть воздушный барьер сферы и теперь летел сквозь вакуум, сокращая расстояние до нового очага жизни, расползшегося по широкому и плоскому ободу.
– Сколько же сил надо потратить, чтобы поддерживать атмосферу в этом монстре, – пробормотал я вслух, ожидая очередной подначки со стороны Эйтн.
Однако ответом меня удостоил автоматический пилот:
– Господин, вероятно, не в курсе, что Федерация Тетисс столь же практична, сколь и богата. Если бы Лабиринты Крадосса не были в состоянии компенсировать все затраты, никто бы и не пытался их заселить. Это во всех смыслах уникальное место. Жизненно важный узел галактических взаимоотношений, культурный, деловой и экономический центр, и все стороны это понимают. Даже Риомм дважды подумает, прежде чем нападать на станцию.
– Отрадно, что вы так высоко цените благоразумие Риомма, – подала голос Эйтн.
Я подумал, окажись на месте ИскИна некто живой, он бы наверняка подавился собственными словами. Но, поскольку, машина к восприятию сарказма приспособлена не была, все обошлось.