Страница 10 из 44
Глава 6
Долго почивать на лаврах нам не пришлось. Хотя город был нами освобожден и по периметру городской стены стояли ополченцы, но городской арсенал до сих пор удерживали «черные». И как вишенки на торте город был блокирован стразу с трех сторон. Имелось городских ворот — три штуки. Первый выход из города блокировал отряд во главе с имперскими чиновниками — эти прибыли проводить следствие по факту уничтожения полка имперских рейтар отряд состоял из эскадрона рейтар и двух рот наемников из состава ЧВК Валленштейна при четырёх орудиях, вторые ворота блокировал отряд ' черных' прибывших на помощь «черным» блокированным в арсенале и состоял из четырех плутонгов ландскнехтов и пяти «черных» в качестве психологического оружия. С третьего входа в город расположились шведы и там их было не много не мало примерно полк с полковой батарей /калибр орудий был совсем небольшой и не позволял разбивать крепостную стену/. Все три отряда были самостоятельными и никому не подчинялись. И все три отряда прибыли с одной целью — ограбить город и его жителей. Да, еще сидели остатки первого отряда «черных» в городском арсенале.
Городской гарнизон состоял из трех рот по триста человек сформированных по одному образцу — восемь плутонгов мушкетеров / двести человек/ и четыре плутонга пикинёров / сто человек/. Мушкетов на всех не хватило, и третья рота вместо мушкетов получила арбалеты и так вступила в бой. Ещё в городском гарнизоне было десять пушек шведские трофеи. Пороха было немного, но пока хватало. Вот такая была диспозиция. Все три осадных отряда подчинялись своему командованию и координировать свои действия с другими осадными группами не собирались.
Поступило нам и три ультиматума.
Имперские — требовали открыть ворота и сдать оружие и выдать головой меня и бургомистра. Остальные виновные будут выявлены во время следствия и наказаны. Никакого сочувствия у горожан такие требования не вызвали — воевать против власти империи горожане не хотели, но вот слова о наказании других виновных после следствия объективно напоминали о следствии «чёрных» и о кострах, потому ультиматум был отвергнут.
«Черные» требовали покорности и сдачи всех, кто силой оружия напал на тех' черных' которые проводили следствие по делу ереси и колдовства. Тут вообще обсуждения не было — на костер никто не собирался и этот ультиматум был отвергнут.
Шведские войска требовали сдачи города и выдачи для наказания всех, кто участвовал в нападении на шведские обозы. В нападении на шведские обозы участвовали многие и потому в петлю никто не хотел. Да и крепостная стена добавляла уверенности в своих силах.
Воевать сразу с четырьмя отрядами тремя ротами городского ополчения было и неправильно, и бесперспективно.
На городской стене остались две роты одна из которых была вооружена арбалетами, третью роту пришлось раздробить на две части. Два плутонга мушкетеров и один плутонг пикинёров я отобрал для действий в первой фазе операции остальная рота осталась на позициях вокруг арсенала.
Настала ночь и началась вылазка за городскую стену. Первыми под удар попали «черные» — они были самые слабые по количеству солдат и вызывали наибольшую ненависть. Весь город помнил то чувство бессилия и страха перед костром. В ереси и колдовстве обвиняли всех более или менее состоятельных граждан. У «черных» оказалось не было даже караула. Очень они были уверены в том. Что раз они отправляют людей на костер, то никто и не посмеет дать им отпор. Ландскнехты, может быть, и дали нам отпор, но вино и бабы и в другие времена не приводили к хорошему. Итог вылазки был предопределен — «черные» в количестве трех голов были взяты в плен. Двое «черных» попытались сопротивляться и были мгновенно зарезаны. Ландскнехтов перебили двумя залпами мушкетов и остальных дорезали пикинёры. В плен наемников не брали, зачем они в плену. Женщин отпустили. Вино прибрали в трофеи и забрав оружие и порох ушли обратно к городским стенам. Перед городскими воротами соорудили полевое укрепление редут — из подручных средств бочки, сплетенные из ивовых прутьев и наполненные землей. К утру всё было закончено. Одним осадным отрядом стало меньше. У нас же стало гораздо больше уверенности и что ещё более немаловажно появилось два десятка бочек с порохом и теперь появился резерв для изготовления гранат. Технология изготовления гранат проста и доступна, потому городской цех кузнецов и оружейников приступил к массовому производству гранат. Массовое производство в местных реалиях — это тысяча гранат за день. И на этой тысяче всё — порох закончился и запас металла тоже. Такие они реалии семнадцатого века в условиях осады. Пока наши оружейники изготавливали гранаты и подавали готовые гранаты на стены, бургомистр устроил суд для плененных «черных». Суд был почти как настоящий с адвокатами и даже присяжными заседателями. Но была одна тонкость все участники процесса совсем недавно сами на своей шкуре испытали судопроизводство по выявлению ереси и колдовства. Решение было принято быстро и без проволочек. Перед арсеналом поставили три перекладины и стащили хворост и связки дров и на этих перекладинах повисли «черные» которые пришли на помощь загнанным в арсенал своим коллегам. Затем хворост зажгли и всех троих пленников сожгли заживо. Загнанные в арсенал сидели тихо и помощи своим товарищам не оказывали. На что они надеялись было непонятно.
Так прошел второй день в осажденном городе.
Утром на приступ пошли шведы. Сразу с первыми лучами света атакующие колонны с лестницами наперевес рванули к городской стене и умылись кровью. Ларчик открывался просто внизу под городской стеной столпились штурмующие и на голову шведам посыпались гранаты и началась кровавая баня. Первый приступ отбили быстро и без потерь. Шведы не успокоились и перегруппировав силы снова пошли на штурм. Теперь один батальон стрелял по защитникам стены второй же батальон опять пошел к стене на штурм. Дураков бьют даже в церкви. Шведы оказались необучаемые — снова гранаты и снова кровавая баня под стеной и как результат — теперь шведский полк стал одно батальонного состава. Второй батальон был уничтожен при двух штурмах крепостной стены. Наши потери были минимальные всего полсотни человек потери мы восполнили мгновенно — добровольцев в ополчение хватало. Но вот с гранатами было не так и хорошо. На этом участке они практически кончились. Шведский полковник совершенно потерял голову и снова потребовал капитуляции, и обещал в противном случае отдать город солдатам на три дня. Если он хотел нас напугать, то выбрал неправильные слова. Два бессмысленных приступа и груды мертвых тел под городской стеной не вызывали желания сдаваться. Опять ночь и опять вылазка — теперь в ночь пошли всего двенадцать человек самые ловкие и умелые, у них простая задача — проникнуть в лагерь шведов и взорвать пороховой погреб. Без пороха у шведов не будет пушек и мушкеты без пороха не стреляют.
Уверенность в успехе была полной, и мы ждали грохот и огонь от подрыва порохового запаса шведского осадного отряда. Но не дождались, хотя и всю ночь до рези в глазах, вглядывались в темноту. Тишина и нечего не происходило.
Утром — грохот барабанов, и я бегом лечу на стену. За пределами досягаемости огня стоят барабанщики и группа шведских офицеров, и шведский сержант в рупор кричит — за сопротивление шведским войскам на крестах распяли двенадцать еретиков. И один за другим поднимаются кресты. На крестах неподвижные тела наших ополченцев, ушедших в ночь на вылазку. Тела неподвижны и признаков жизни не подают, шведы не смогли взять живым ни одного из этой группы. В подзорную трубу прекрасно виден полковник командир шведского полка. Он уверен на таком расстоянии он в безопасности. Рядом с полковником и остальные офицеры полка. Вот только шведы не угадали. Пятьсот шагов это много для гладкоствольного мушкета, но у меня нарезной карабин и пятьсот шагов это много, но для моего карабина вполне возможная дистанция огня. На стене все стоят мрачные и многие женщины, которые взобрались на стену за новостями плачут. Никто не ожидал такого исхода ночной вылазки. Я же зарядил карабин и приложился, прицелился и выстрелил по группе шведов. Специально я цель не выбирал, стрелял по групповой цели — пуля она сама найдет себе жертву и не делая паузы снова зарядил карабин и снова быстро прицелился, и выстрелил по той же цели. Полковник скакал как заяц и смог уйти из-под выстрела. Но два шведских офицера не успели убежать и остались лежать. Третий раз я выстрелить не успел. Прибежал посыльный от защитников стен, которых осадили имперцы. Там пришли парламентеры от осаждающих и требовали старшего начальника. Пришлось идти по стене на другой конец города.