Страница 50 из 62
Через минуту Ника уже почти заснула, сквозь дрему услышав сдержанное ругательство и какое-то шевеление — но не сочла нужным просыпаться снова, чтобы понять, что происходит. Но выспаться сегодня ей было не суждено — чуть позже она все же была разбужена голосом Георгия. Не открывая глаз, Ника заворочалась, чтобы не слышать его привычного бормотания, но отстраниться от звуков не удалось — Георгий разговаривал уже громко и связно — не так, как обычно бормотал во сне. Вероника повернулась к нему и щурясь, открыла глаза.
Уже рассвело, и на фоне подсвеченного сиренью серого неба Ника увидела силуэт сидящего Георгия, который потирал бок и негромко, но густо матерился. Вероника — уже почти полностью проснувшись, приподнялась на локте.
— А-аа, черт! — неожиданно согнулся Георгий, а после вдруг поднялся на ноги, быстро пройдя несколько шагов к морю, но также резко остановившись, вернулся обратно и грузно опустился на подстилку из листьев, застонав.
— Гера, что с тобой? — оказалась рядом помятая со сна Ольга, встревоженно заглядывая в лицо. Ответ Георгия изобиловал ругательствами, но смысл улавливался — его кто-то укусил в бок, пока он спал.
— Кто укусил?
— Да не знаю! — прошипел Георгий, которого вновь скрутило от боли. После он, вновь разговаривая по большей части на матерном, часто перемежая слова шипеньем — сдерживая стоны втягивая воздух сквозь зубы, рассказал о том, как ночью почувствовал укус в бок, и смял какого-то крупного то ли жука, то ли таракана, отбросив его в сторону. Укус сначала болел не очень сильно, а потом появилось головокружение, слабость. Позже место укуса заболело все сильнее — но он терпел, а сейчас боль уже реальная и такая, что переносить ее спокойно невозможно.
Что боль действительно серьезная, было понятно — лицо Георгия приобрело бледный как мел оттенок — на пергаментной коже точками ярко выделялись веснушки, а лоб покрылся бисеринками пота. Ника поднялась, с опасением и брезгливостью глядя себе под ноги, и перевела взгляд на Георгия, которому Ольга задрала майку. Само место укуса видно не было, но весь бок Георгия покраснел и часть кожи вздулась — словно лишний слой положили, или воды под нее закачали. В этот момент Георгий, не удержавшись, вскрикнул от очередного приступа боли и вновь разразился потоком ругательств.
Вероника, расширенными глазами глядя на происходящее, чуть отодвинулась, отойдя на пару шагов, а тем временем Ольга, уложив пострадавшего, пыталась его успокоить. Вдруг Георгий и вовсе застонал так, что у Ники внутри ком страха появился и холодком по спине потянуло. Не прекращая стонать, периодически перемежая стоны ругательствами, Георгий ворочался — не в силах избавиться от боли, а находящаяся рядом Ольга обернулась, бессильно глянув на Нику и Антона, который нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стоял с ней рядом.
— Принесите лекарства-ааауй! — сорвалась на взвизг в конце фразы Ольга — страдающий Георгий с силой сжал ей кисть. Ника дернулась — не зная, что предпринять, пытаясь вспомнить где вообще лекарства, — а сохраняющий больше хладнокровия и выдержки Антон уже подошел к лежащему под пальмой чемодану. Схватив небольшой пакет, он на негнущихся ногах двинулся в сторону Ольги с Георгием, причем заходя по небольшой дуге — чтобы приблизившись, оказаться ближе к Ольге и как можно дальше от Георгия. Тот в это время вновь разразился градом ругательств, а после и вовсе заскрипел зубами — причем настолько громко разнесся этот звук, что у Ники поджилки затряслись. Невольно она сделала пару шагов назад — чувствуя, как на тело нападает оцепенение страха.
Антон тоже чувствовал себя не в своей тарелке — было видно, как он старается держаться рядом с Ольгой, вроде бы принимая участие в поиске лекарств, но в то же время выдерживать максимальную дистанцию от лежащего Георгия, который сейчас запрокинув голову и закрыв глаза, неравномерно дышал приоткрытым ртом. Ольга, наконец, нашла что-то в сумочке, и принялась советоваться с Антоном — Ника уже не слышала о чем, — она продолжала пятиться прочь. Ольга между тем достала несколько таблеток и приподняв голову Георгия, положила ему их в рот.
— Противоаллергенное, антигистаминное, — услышала Ника обрывки ее фраз — Ольга продолжала говорить практически не переставая, успокаивая Георгия.
— Ника! Ника! — обернулась вдруг она, взглядом подзывая девушку. Вероника, сделав над собой определенное усилие — преодолевая сопротивление первого шага, быстро подошла.
— Ника, поищи пожалуйста, он говорит туда выкинул, — показала Ольга в сторону ближайших кустов: — Того, кто его укусил…
Вероника кивнула и быстро отвернулась — смотреть на перекошенное болью, с дорожками пота по вискам лицо Георгия ей было неприятно. Подойдя к кустам, девушка остановилась, чувствуя, как ноги тянет от страха — а вдруг тварь, укусившая Георгия, жива и ждет здесь в засаде? Нику от таких мыслей передернуло, и полностью осознавая свою незащищенность, она все же осторожно приблизилась к кустам. Понемногу передвигаясь, девушка внимательно осматривалась — старясь абстрагироваться от ругательств и стонов страдающего Георгия, как вдруг черное пятнышко изломанных линий привлекло ее внимание.
— Нашла! Нашла! — присмотревшись и осознав, кого видит, Ника даже подпрыгнула.
Ольга вскинулась, глядя на девушку, а Антон встал и быстро подошел к ней.
— Ух елки, — присвистнул он, наклоняясь и всматриваясь, но почти сразу выпрямился и направился обратно.
— Георгий, держись, ничего страшного! — произнес он: — Это скорпион, желтый… он ядовитый, но не опасный — я посмотрел, у него жало маленькое, меньше клешней — так что плохо, да, но скоро все пройдет…
Антон говорил преувеличенно бодрым голосом — подходя к замолчавшему на некоторое время Георгию — тот, вслушиваясь, приподнял голову и оперившись на руку Ольги, приоткрыл слезящиеся глаза.
— Потерпи немного, скоро все пройдет, — успокаивающе добавил Антон — но, когда Георгий закрыл глаза, он с такой гримасой посмотрел на Ольгу и покачал головой, что лицо у нее мгновенно изменилось. А Ника, шумно сглотнув, вновь посмотрела на мертвого скорпиона, даже наклонившись к нему. Было сложно различить, что у него больше, клешни или жало — членистоногое было немного перекручено — видимо Георгий его сильно сжал, когда отбрасывал от себя — но вот то, что этот скорпион явно не желтый, было яснее ясного — уж черный цвет на желтый никоим образом не походил.
Ника не сразу поняла, в чем дело — а после у нее будто логическая цепочка сложилась — деланная бодрость Антона, его выразительный взгляд, брошенный на Ольгу, и явный обман. По спине снова повело холодом — да так, что девушка передернула плечами. Тут еще и Георгий вновь не выдержал, принявшись костерить скорпионов и остальных вместе взятых мерзких тварей.
— Ника⁈
— А⁉ — Вероника сама не заметила, что пятится от места находки убитого насекомого.
— Добеги до Ани, пожалуйста, расскажи, что случилось, — произнесла Ольга, встревоженно глядя на нее: — Может она знает, что делать, какие лекарства давать… чтобы полегче стало, — опомнившись, произнесла Ольга, коротко глянув на Георгия. Тот, впрочем, как раз застонал от боли и внимания на слова женщины никакого не обратил.
— Угу, — выдохнула Ника, мелко покивав головой, — хорошо, сейчас…
Она принялась суетливо собираться и уже вскоре, часто оглядываясь на удаляющийся лагерь, шла по пляжу. Ругательств Георгия, отчаявшегося справиться с болью, больше не было слышно и Ника постепенно будто избавлялась от груза на плечах.
Полностью оправдывая правильность выражения «с глаз долой из сердца вон», девушка, уже подходя к утесу, преграждавшему пляжную линию, обрела душевное равновесие. Даже более того — корчащийся от боли Георгий остался где-то там, вдалеке, а здесь рядом с ней было только ласковое море, искрившиеся мириадами лучиков солнца — не баловавшего своим появлением в последнее время. Сверху улыбалось небо — соперничавшее глубиной цвета с лазурью моря, — сегодня оно было чистым, в отличии от серости предыдущих дней, и солнце уже основательно припекало. Неожиданно для себя Ника мысленно махнула рукой и раздевшись полностью — предварительно осмотревшись по сторонам, полезла в воду. С удовольствием поплавав в мягкой, теплой даже утром воде, она вышла на берег. Вытереться было нечем и ладонями согнав с тела крупные капли воды, она встала и подняла лицо к солнцу,