Необитаемый Остров

Женя, как и Ника, только ел, в обсуждениях участия почти не принимал — перекусив, устроился поодаль на лежаке с кокосом, все больше слушая, и периодически вставляя редкие комментарии. Еще через некоторое время Антон с Ольгой засуетились, засобирались обратно — на улице уже чувствовалось приближение вечера.

— Давайте вы к нам завтра в гости приходите! — уже прощаясь, напоследок произнесла Ольга, поглядев на остающихся.

Женя быстро глянул на Анну, будто спрашивая у нее взглядом. Заговорил также он — к удивлению Ники — то, что ее мать позволяет высказывать решения без ее участия для девушки было непривычно.

— Завтра нас может не быть целый день — собирались к рифам сплавать. Давайте лучше через пару деньков как-нибудь, — произнес Женя, глядя только на Ольгу. В этот момент с приступом яркой ревности Ника увидела, как ее мать сделал шаг вперед и взяла парня за руку.

— Ладно, скооперируемся, — не показала эмоций Ольга, а вот Антон едва не сморщился — его длинное, вытянутое лицо все же дрогнуло, и по нему тенью скользнула гримаса деланного небрежения — будто он старался показать, что завуалированное, но в тоже время явное нежелание вновь встречаться в ближайшее время его совершенно не тронуло.

Глава 29

Старый лагерь

Вероника, Ольга и Антон вернулись в лагерь едва-едва перед закатом — багряный диск солнца уже коснулся водной глади на горизонте, унося с собой остатки дня и освобождая место готовой принять эстафету тропической ночи.

Вероника шла по мягкому песку босиком, беззаботно переговариваясь с Ольгой — чуть сзади от Антона, шагавшего первым. И из-за его спины плохо видела Георгия, который вышел из лагеря навстречу. Но что-то в его смазанных движениях подсознательно настораживало, и Ника чуть притормозила, запнувшись на полуслове. Она сдвинулась чуть в сторону мягким шажком, пытаясь взглядом поймать Георгия, но тот ускорился и вдруг невероятно быстро для такого массивного телосложения буквально превратился в росчерк — вложившись в одно плавное, почти незаметное глазу движение. Почти сразу же раздался глухой звук удара и взбрыкнув, Антон неуклюже упал на песок.

— Вы! Вы, епта… — сжав зубы и кулаки, бессвязно произнес Георгий, с трудом сдерживая клокотавшую внутри ярость, глянув горящим огнем бешенства глазами на Нику и Ольгу. У Вероники при этом внутри опустился холодный ком страха, а ноги едва не подкосились от испуга — девушка вся сжалась в ожидании удара. Впрочем, Георгий девушек бить вовсе не намеревался, но внутри у него было слишком много ярости — он не сдержался, разразился потоком грязных ругательств.

Сперва Ника еще больше сжалась от испуга, а после — вникнув в смысл слов, почувствовала облегчение — с Герой все было нормально, рассудок он сохранил — у Вероники мелькнули и такие мысли за последние мгновения при виде его агрессии. Но почти сразу Нику посетило осознание того, что именно говорит Георгий и внутри ее пронзило тянущей тоской ушедшего шанса. Оказалось, что днем Георгий видел в море проходящий поодаль катер, а злость его была связана с тем, что дым от костра проплывающие мимо не увидели.

— Гера, о чем ты говоришь? — возмутилась Ольга, — ты же сам сказал, что не против, чтобы мы сходили…

— Я! Не против! — с красным от бешенства лицом плюнул словами Георгий. — Но не целый же день! — широкий жест в сторону моря: — А они не видели!

— Гера, успокойся, пожалуйста, — мягко, но твердо произнесла Ольга, глянув на него исподлобья и невольно поведя плечами. Она глубоко вздохнула — Георгий был именно такой тип, который им с мужем больше всего нравился в качестве ее любовников — сильный, где-то даже грубый, большой и твердый как скала, уверенный в себе и своих поступках на все сто процентов и даже не допускающий мысли о том, что может существовать правильное мнение, отличное от его.

— Гера, костер же горел, — вновь мягко заговорила Ольга, — ну были бы мы здесь — что бы изменилось?

— Зажгли бы второй костер, — буркнул тот уже не таким громовым голосом.

— Гера, ну если они один столб дыма не увидели, то и второй бы не заметили… — с недоумением произнесла расстроенная Ольга.

— Два может и заметили бы, — еще с агрессией, недовольно, но все же уже более спокойным голосом произнес Георгий.

Он до сих пор был зол. И врал спутникам — костер, когда мимо проходил катер, не горел — Георгия сморил сон, и он заснул в тени. Проснувшись лиь тогда, когда невзрачная цветастая лодка уже удалялась на горизонте. Но катер — который он упустил, был причиной расстройства, никак не злости. Сознание же того, что остальные отсутствовали так долго целый день угнетало Георгия, подтачивая его душевное равновесие. Под вечер какие только мысли его не посещали — вплоть до того, что остальных катер подобрал, и они уже нежатся на мягких кроватях в отеле.

— Ладно, Антох, прости, — повернулся Георгий к Антону, который в этот момент кое-как придя в себя, поднялся на ноги. — Не сдержался, — буркнул Георгий, отворачиваясь и направляясь к лагерю. Понимая при этом, что действительно погорячился и врезал Антону, по сути совершенно не за что. Зато хотя бы чуть-чуть сбросил с плеч тягость осознания своей вины, переложив ее и на остальных.

— Сейчас я с ним поговорю, успокоится, — уверенно посмотрела Ольга на Веронику и быстро пошагала вслед за уходящим здоровяком. Ника, расстроенная тем, что впечатление от дня оказалось так беспощадно смазано, постояла несколько мгновений и побрела следом — но не так быстро, ругая себя за то, что не догадалась пойти за Георгием первой — ведь она уже считала его своим по праву.

И никто не смотрел на Антона — который сплюнув кровь из рассеченной губы, поморщился от боли. Никто на него не смотрел, и не видел его полного ненависти взгляда — а сам он в этот момент поклялся себе отомстить за унижение.

— Георгий, пойдем отойдем на пару слов, — позвала между тем Ольга того, догнав его у самого лагеря.

— Пойдем, — не очень дружелюбно буркнул тот, и они вдвоем отошли от лагеря по пляжу. Недалеко — лишь так, чтобы их голоса не были слышны Нике и Антону.

— Ты зачем юную королеву трахнул? — неожиданно поинтересовалась Ольга.

Георгий вопроса не ожидал, но удивился лишь на миг.

— Да она сама как-то, — не скрывая удовлетворения, признался Георгий.

— Влюбится же, — предостерегающе произнесла Ольга: — Будет тогда вместе вздыхать с неразделенной любовью.

— Я может тоже влюбился? — осклабился Георгий.

— Влюбился в нее? — сделала гримаску Ольга. — И меня больше не будешь… — вставила она пару грязных словечек. Ольга считала, что матерится женщине можно только в одном случае — в постели. Ну, или рядом с ней, в преддверии.

Ее слова, вкупе с тем, как она мимолетно обвела языком губы, достигли цели — Георгий подобрался и преодолевая дежурное сопротивление, развернул Ольгу задом, грубо наклоняя ее вперед, схватив за волосы. Она правильно рассчитала — в нем осталось еще достаточно неутоленной злости — как раз, как ей нравилось. Почувствовав сзади резкий толчок, она не удержалась, вскрикнула сначала от кольнувшей боли, а после теряя голову от удовольствия.

«Очень уж я люблю это дело» — говорила она не так давно Георгию.

Вероника в этот момент, когда до нее донеслись ритмичные стоны Ольги, от неожиданности и удивления даже осела на землю — не в силах осмыслить происходящее и пытаясь безуспешно собраться с мыслями — в голове воцарился совершенный сумбур. И хлыстом обиды ее стеганул едва слышное хмыканье Антона — который устраивался спать на другой стороне навеса. Его сейчас также переполнял жуткий коктейль чувств из ненависти, стыда, обиды. И недоумение Ники, которое буквально осязаемо висело в воздухе, чуть-чуть, но все же скрасило его душевные терзания.

Все-таки под навесом сейчас был не один, а два лузера — Антону осознание этого слегка облегчало ношу, которую он на себя принял.

Глава 30

Анна

После того, как троица нежданных гостей скрылась из виду, Женя обернулся к Анне.