Необитаемый Остров

— Здорово здесь, правда? — обернувшись, произнесла Ольга, сделав приглашающе-демонстрирующий жест рукой — причем на лице толстухи читалось довольное выражение — как будто она свое, а не чужое жилище показывала.

— Да, неплохо устроились, — с явно читающимся в голосе удивлением проговорил Антон, Вероника же предпочла промолчать.

— Аня, Женя? Есть кто дома? — подошла к хижине Ольга, и деликатно постучавшись, потянула в сторону бамбуковую панель, служившую дверью.

— Нет никого, — поставила она дверь на место.

— Может покричать? — предложил Антон. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке — как будто оказался без спросу в чужой квартире.

— Ну да, — кивнула Ольга, — можно покричать — если рядом, услышат. Но если они поплавать решили, тогда зря шли — Аня говорила, что они могут на полдня уплыть к рифу понырять.

Веронику от этих слов покоробило — стройная картина того, как жалкая в своем добровольном отшельничестве мать здесь сидит и убивается горем, не в силах заставить своего приемыша доходягу хотя бы кокос ей разбить, неожиданно рушилась, доставляя неиллюзорные душевные страдания.

— Сейчас-сейчас, — проговорила Ольга, подняв руку, жестом прося тишину и прислушиваясь. Ника тоже навострила слух, и неожиданно услышала глухие хлопки. Раз, раз, раз — и неожиданно еще один, самый громкий. После этого несколько секунд стояла тишина, а после глухие звуки ударов возобновились.

— Они там что, ковер выбивают? — неожиданно высказал предположение Антон.

— Не, ковер вряд ли, — покачала головой Ольга в недоумении и двинулась через поляну, направляясь в сторону источников звука. Антон двинулся следом, а Ника вновь оказалась в хвосте. И услышав удивленный возглас, она вновь увидела все самой последней. Но сначала она мысленно ахнула, внутри ощерившись завистью — ее поразил красивейший пляж у маленькой, зеркальной лагуны. Но удивление тут же отошло на второй план — ее мать имела наглость радоваться жизни, проводя время за игрой в пляжный волейбол!

На небольшой площадке пляжа были вбиты в землю два бамбуковых шеста, а между ними натянута грубая сетка из волосатых коричневых веревок — присмотревшись, Ника увидела, что это волокна пальмовой коры. Ей снова пришлось сжать зубы от осознания того, что если у ее матери хватает времени на то, чтобы заниматься плетением сетки для пляжного волейбола, то она явно не находится в тяжелом положении!

Ника, прикусив мелкими зубками нижнюю губу, замерла, рассматривая мать. Выглядела та вполне себе. Хотя нет — выглядела та вызывающе хорошо! Единственное, что ей можно было занести в минус — это парео. Ника, обладающая избыточным влиянием юношеского максимализма в суждениях, принимала за верное лишь одно мнение — как правило свое, а услышав чужое, бескомпромиссно сортировала его либо к правильному, принимая как свое, либо к неправильному.

К отрицательным вещам в ее категоричной системе понятий относилось и парео: в прочитанной недавно статье одной из фитнесс-гуру Ника запомнила и приняла суждение о парео — что его единственная задача — прикрывать целлюлит на заднице. Ей самой парео было не нужно — в пятнадцать-то лет, но то, что прозрачная пелерина скрывала задницу ее матери, служило хоть каким-то поводом утешиться. Но больше поводов радоваться не было — Анна скакала по пляжу как горная лань, отбивая мяч, излучая жизненную силу и энергию. На ней был черный, открытый купальник, который даже через ткань парео подчеркивал бронзовый загар. Через чур открытый купальник — поморщилась Ника, опустив взгляд ниже, зацепившись глазами за тонкую, едва видную полоску плавок бразильяно. Вероника даже возмущенно выдохнула — раньше она никогда не замечала в матери склонности к таким смелым нарядам.

— Аня! — крикнула вдруг Ольга, привлекая внимание.

Анна, которая в этот момент взглядом ловила мяч, дернулась от неожиданности, едва не оступившись и обернулась. Белый волейбольный мяч, с сине-желтыми полосками упал рядом на песок, а Анна выпрямилась, не обращая на него больше внимания. Казалось, появлением нежданных гостей она обескуражена — но эмоции лишь чувствовались по движениям, позе, а прочитать их по выражению лица было сложно — Анны была в зеркальных очках авиаторах.

Женя почувствовал смятение своей партнерши по игре. «А может не только по игре!» — мелькнула у Ники мысль, когда скользнув под сеткой, парень оказался с Анной рядом — еще и встав чуть впереди, как будто закрывая ее мать собой от чужих взглядов.

«Да как он смеет!» — почувствовала Ника укол ревности. Женя между тем что-то негромко сказал Анне в ухо, так что Ника не услышала, а мать также негромко ему что-то ответила и вдруг улыбнулась. Но когда она отвела от него взгляд, улыбка исчезла с ее губ — неожиданным визитерам она не предназначалась.

— Привет, а мы в гости! — не обращая внимания — или делая вид, что не обращает внимания на не очень дружелюбный вербальный прием, жизнерадостно произнесла Ольга, сбегая вниз по склону к чудесному укромному пляжу.

— Здравствуйте, — поздоровалась Анна, приветливо кивнув Ольге, но наградив внимательным взглядом Антона и лишь едва-едва скользнув глазами по Нике. Та, чувствуя себя немного не в своей тарелке, начала медленно спускаться по тропинке, стараясь больше глядеть себе под ноги.

— Можно к вам? — поинтересовалась Ольга, бросая на песок принесенный с собой пакет.

— Заходите, — пожала плечами Анна, и неожиданно добавила: — Раз пришли.

Нику эта оговорка как хлыстом стеганула — и будь она только с Ольгой, развернулась бы и ушла. Но здесь был еще Антон, которому вроде как тоже были не особо рады — и Ника решила остаться — чувствуя, что мать недовольна визитом, решив хоть так ей насолить.

Подойдя ближе, стараясь не глядеть на Анну, Ника разглядывала Женю. Сейчас он вовсе не выглядел тем нескладным доходягой, которым она его запомнила — когда неделю назад они вместе с ее матерью покидали лагерь. Или это она просто смотрит другими глазами? Парень больше не сутулился, плечи его казались шире, а кожа была уже едва не дочерна загорелой, что подчеркивалось белоснежными серферскими шортами с синими вставками. На его темной коже — оттеняющиеся густым загаром, белели нитки застарелых шрамов. Из одежды на Жене больше ничего, кроме шорт и заломленной в сторону кепки не было — еще одной неожиданностью было наблюдать ясно видный рельеф мускулов на вроде бы нескладном парне.

Призадумавшись, Ника с неприятным чувством все же призналась самой себе, что по сравнению с красным как рак Антоном, кожа которого не покрывалась загаром, а краснела, он смотрится на порядок привлекательнее. Да даже в сравнении с мясистым, широким Георгием этот парень — откорми его и прибавь пару лет, будет выглядеть выигрышнее. Осознание этого факта не добавило ей положительных чувств, прибавив неприязни — но не к нему, а к матери.

— Привет, — поздоровался между тем Антон, проходя вперед. Поджимая ему руку, и Женя кивнул и подошедшей Нике.

— Привет, — эхом повторила за Антоном Вероника, внимательно посмотрев на Женю, и с легким опасением переведя взгляд на мать.

— Ну, здравствуй, — произнесла Анна, глядя на дочь. Ника, в свою очередь, встретившись с внимательными зелеными глазами, опять сделала для себя неожиданное, неприятное открытие. Мать смотрела на нее по-другому — непривычно. В ее глазах больше не было теплоты и доброжелательности. Как раньше.

Это напрягало — Ника даже не думала, что несмотря на все ее закидоны, отношение к ней матери может как-то измениться — казалось, мать ей должна просто потому что должна, и всегда обязана быть готовой выслушать или помочь.

Ольга между тем разложила на песке покрывало, достала из объемного пакета связку бананов и завернутую в широкий лист копченую рыбу.

— Мы со своим, — все также громко и жизнерадостно прокомментировала толстуха свои приготовления. — Можно с вами поиграть? — кивнула она почти сразу на лежащий поодаль волейбольный мяч.

— Конечно, — кивнула Анна, мельком глянув на Женю, и поправилась: — Только чуть позже, мне отдохнуть и освежиться надо.