Необитаемый Остров

Ника, кивнув, осмотрелась и растерла гель по телу. В соленой воде средство мылилось плохо и чуть погодя пришлось сходить еще раз. Постепенно Ника приходила в себя, сбрасывая охватившее ее после катастрофы оцепенение — и уже с удовольствием мылась, гадая, что же раньше она до этого не додумалась.

— Кайф-то какой, а? — выразила свои чувства Ника, с удовольствием заходя в море, и уже под водой обтираясь руками, избавляясь от остатков мыла.

— Зубы будешь чистить? — спросила ее Ольга, которая стояла на берегу, держа в руках тюбик с пастой и зубную щетку.

— С удовольствием, — кивнула Ника.

— Только щетка одна. Давай, сначала ты, потом я, — предложила Ольга.

— Да я не брезгую, — пожала плечами Вероника. Настроение у нее поднялось, и глядя на более взрослую спутницу, она уже не испытывала никакого раздражение. — Чистите, я пока голову помою, — произнесла Ника, выходя на берег, загребая воду ладонями, широко расставив руки.

— Ой да ладно ты, я не старая. Давай на «ты», — предложила Ольга.

— Хорошо, — согласилась Ника вслух.

«Не старая, как же!» — мысленно засмеялась она, но постаралась сделать так, чтобы эти эмоции на лице не отразились.

В этот момент Ника заметила неподалеку движение, машинально присмотрелась, и вдруг столкнулась взглядом с Женей, который вывалился из-за кустов совсем неподалеку.

— Упс, — выдохнул удивленный Женя, широко открыв глаза, рассматривая открывшееся зрелище.

— Ай! — взвизгнула Ника, невольно прикрывшись руками, отворачиваясь. Она еще и полуприсела — чтобы иметь возможность закрыться руками как можно сильнее, но через несколько мгновений до нее дошло, что можно спрятаться под водой, и она в несколько прыжков, взбив веер брызг, оказалась на глубине и там присела.

Но Женя на нее не смотрел — он во всем глаза пялился на Ольгу, которая совершенно не думала стесняться, даже наоборот — выпрямилась при виде парня.

— Подсматриваешь? — деланно сердито поинтересовалась она, дернув подбородком.

Присевшая в воде Ника, переведя взгляд с Жени на Ольгу, обратила внимание, что та прислонила руки к груди, но не столько закрывая ее, сколько поддерживая, приподнимая. Девушка вспомнила, как только что прыгала по волнам и, представив, как это выглядело со стороны, густо покраснела.

— Не, я это… вон, багаж мамы Лены тащу… — замялся Женя, кивнув назад, и только сейчас Ника заметила, что он волочит за собой большой пузатый чемодан с красными вставками.

— Ой Женя! — восторженно воскликнула Ольга, даже слегка подпрыгнув: — А мой не достал? У меня пластиковый, разрисованный ярко?

— Нет, не видел, — покачал головой Женя, пояснив: — Пластиковые могло течением унести. А этот тканевый, водой напитался и тяжелым стал.

— Ну ладно — надеюсь, найдется еще, — расстроенно сказала Ольга.

— Я… это, пошел, — немного суетливо кивнул засмущавшийся Женя и, отвернувшись, потащил чемодан по пляжу. Сидящая в воде Ника заметила, как это неудобно — колеса не крутились, а парню приходилось прилагать значительные усилия еще и для того, чтобы чемодан не перевернулся — тот валко клонился по сторонам.

— Какой хороший мальчик, — посмотрела ему вслед Ольга и плотоядно, как показалось Веронике, ухмыльнулась — прежде чем засунуть зубную щетку в рот, а после повернулась к Веронике. Резко, так что тяжелые купола грудей лениво качнулись.

— Сейчас я туда побегу, — прижав груди локтями, и высунув на пару секунд щетку изо рта, произнесла Ольга, обращаясь к девушке: — Лекарства в сумке должны быть, надо посмотреть, что Ане можно дать. Кстати, Вероника, почему ты так с ней…

Ника не хотела слушать про «кстати» — еще до того, как Ольга произнесла про мать, она уловила по тону, о чем пойдет речь и, изогнувшись в прыжке нырнула, хлопнув ногами по воде, подняв высокий фонтан брызг.

Объяснять, почему она за все время подошла к матери всего два раза, не хотелось. Ни Ольге, ни кому-либо еще.

Глава 17

Лагерь

— Ух ты, юниор, ну красавец! — при виде подходящего к лагерю Жени — с чемоданом — воскликнул уже вернувшийся в лагерь Георгий, который тащил за собой охапку веток для костра. Женя не отреагировал, а подкатив чемодан ближе к Анне, положил его на землю. Вжикнула молния и тяжелая, набухшая от воды крышка отвалилась в сторону.

Женя начал понемногу освобождать чемодан в поисках лекарства. Вещей было много — в отличие от небольшого багажа Наташи, Елена собиралась тщательно. У нее с собой было много одежды, и немалая часть была занята косметическими средствами.

После одежды Женя выложил на землю нетбук, следом маленький, миниатюрный дорожный утюг, кипятильник, промокшую и слипшуюся пачку чая, пакет с сахаром, банку с солью, термос, несколько пар различной обуви, большой пакет с купальниками и наконец достал искомое — прозрачную сумку с лекарствами. Она была герметично закрыта, и упаковки не пострадали от воды.

Открыв сумочку, Женя встряхнул от капель один из полиэтиленовых пакетов, и вывалил лекарства на него, начав их быстро перебирать. Почувствовав, что кто-то находится у него за плечом, обернулся и увидел Ольгу, которая уже успела одеться и прибежать за ним — с чемоданом, усталый, шел он небыстро. Только вытереться Ольга не успела и на ее футболке темнели мокрые пятна.

— Давай, что-нибудь от простуды, — произнесла она, наклоняясь над лекарствами.

— От простуды не надо, — покачал головой Женя, — Анна еще в самолете сказала, что антибиотик нужен. — Вот, — нашел он и приподнял пачку с таблетками: — Антибиотик, три таблетки, на три дня — я в прошлом году сильную ангину подхватил, мне сразу помогло.

— А, это… знаю-знаю, — приняла пачку Ольга, и сразу же захрустела упаковкой, доставая одну таблетку. Сразу же она резко встала, случайно взметнув песок. — Ой, — воскликнула она, увидев, что часть песка попала на разложенные лекарства, и подалась было вперед.

— Да я уберу, — взмахнул рукой Женя и Ольга, кивнув, направилась к Анне, присаживаясь рядом с ней и доставая бутылку с водой лежащую под пальмовым листом.

— Аня, Анечка, солнышко, проснись…

Анна — лицо которой было покрыто бисеринками пота, находилась в полубеспамятстве. Разбуженная, она безропотно проглотила таблетку, запив ее остатками воды и снова закрыла глаза, больше не реагируя на окружающую действительность.

Порывшись в груде вещей, Женя между тем достал четыре небольших, тугих квадратных пакета. Открыв один из них, он потянул за плотно сложенную ткань, с усилием извлекая ее.

— Ух ты, вот это вещь! — громко произнес Георгий, увидев, что в руках у парня оказался дождевик из тонкой, но плотной и непрозрачной ткани. — Антоха, о заживем! Дом построим! — обернулся он к тому, с интересом взиравшему то на чемодан, то на хлопотавшую у Ольги Анну.

Женя — даже не глядя на Георгия, поднялся и направился к Анне, положив дождевик рядом с ней. После этого он походил вокруг, пособирал веток — и, примерно прикинув, начал забивать одну из них в землю рядом с лежанкой Анны.

— Здесь по инструкции надо за час до еды принимать, — Ольга, которая дав Анне таблетку, вернулась к разобранному чемодану и теперь читала инструкцию.

— Сейчас будет еда, — радостно отрапортовал Георгий, показывая на костер.

— Рыба! — присмотревшись, радостно закричала Ольга. — Аня, Женя, рыба! Ника, рыба! — Ольга подскочила — увидев вернувшуюся в лагерь Веронику, которая принесла пакет с шампунями и тоже не скрывала радости при виде еды, добытой Георгием и Антоном.

— Рыба, рыба, — с покровительственными нотками в голосе произнес Георгий, приподнимая палку, на которую через жабры было насажено штук пять разных рыб.

— Ой мы сейчас есть будем! Мясо будем есть, мясо! — заметалась по лагерю Ольга, и встала как вкопанная: — А как готовить будем?

— Готовить будем с чувством, с толком, с расстановкой, — произнес Георгий, и гоготнул своей шутке.

Почистив и выпотрошив — промыв в морской воде, три крупные рыбы слегка посолили и завернули в плотные зеленые листья. После, сдвинув костер в сторону, подкопали свертки в землю, а угли переместили сверху, оставив рыбу печься. Пока занимались приготовлением, Женя собрал выпотрошенные рыбьи внутренности в пальмовый лист и отнес их подальше от лагеря. Он опасался, как бы гниющие потроха не набежала разная живность — расхаживая по лесу, он уже видел скорпионов, пауков и разных отвратно выглядящих гусениц — не говоря уже о змеях.