Песнь русалки

— Да ради всего святого, — простонал юноша, видя, как алый берег топи снова начинает отдаляться. Щенок испуганно повизгивал, метаясь от одного борта к другому. И княжичу не пришло на ум ничего, кроме как позвать на помощь. — Милорада! Госпожа Милорада! Помоги мне!

Ничего. Только плеск воды и стрекот птиц, скрывшихся в кронах. И треск, тяжелый стонущий скрип дерева. Святослав обернулся и увидел, как береза, что росла на берегу чуть впереди, клонится вниз, спуская свои длинные ветви. За эту ночь княжич повидал столько, что сомневаться уже не было смысла. Он подхватил щенка на руки, сунул под рубаху и, когда лодка оказалась под деревом, поднял руки и повис на ветвях. Поток понес их суденышко дальше, а Свят так и остался висеть. Телом он чувствовал, как дрожит под рубашкой щенок. Княжич подтянулся поближе к стволу и, перехватившись, начал подбираться ближе к дереву. Руки от натуги вспотели и грозились вот-вот соскользнуть с гладкого, словно выкрашенного белилами, ствола. Наконец, под ногами мелькнула алая земля. Святослав разжал руки и упал вниз, на болотистую мшистую почву. Когда он поднял голову, дерево уже распрямилось.

— Ну, дела, — почесал он затылок.

— А спасибо сказать? — раздался в ответ ему тонкий голосок. Святослав обернулся. Ему показалось, что краем глаза он увидел какое-то шевеление, но никого не было. Юноша обернулся к дереву и поклонился в пояс.

— Спасибо, матушка-береза, — он низко склонил голову, про себя отмечая, что после всех встреч на этой странной реке, уже не кажется таким чудным говорить с деревьями и птицами. Тут же снова заговорил голос.

— Кто таков? Зачем пожаловал?

— Госпожа Милорада, это ты? — спросил он в ответ и сделал шаг в сторону рощи. Стоило ему лишь пошевелиться, земля под его ногами с чавканьем начала оседать. Свят сделал еще шаг, но только сильнее увяз.

— Я-то я, а вот ты кто? — смешливый голосок не унимался. Святослав склонил голову.

— Меня зовут Святослав, я княжич из Дола. С моим другом случилась беда, его заколдовали, и твоя бабушка сказала, что лишь ты можешь мне помочь.

Земля тут же вытолкнула его обратно, сделалась твердой под его ногами. Свят вытер испарину и продолжил озираться по сторонам, ожидая наконец увидеть хозяйку Алой топи.

— Чего ты башкой-то вертишь, княжич? — раздалось совсем рядом, за его плечом. Свят обернулся и аж подпрыгнул — девица стояла совсем вплотную, так, что он мог рассмотреть каждую веснушку на ее бледном лице. — До чего пугливый княжич!

Девушка хлопнула в ладоши и умиленно рассмеялась. Роста она была небольшого, совсем худая, так что белая рубаха, подпоясанная красным поясом и перехваченная поневой, совсем болталась на костлявых плечах. Лицо у девушки было круглое, мягкое, но вот голубые глаза смотрели остро, хитро. Рыжие, как огонь, волосы рассыпались по плечам, и пылали в вышедшем из-за туч солнце так, что Святославу пришлось опустить глаза.

— Госпожа Милорада, — пробормотал он и поспешно поклонился. Влас с тявканьем выкатился из-под рубахи и припал к земле, злобно урча на хозяйку топи.

— Да что ты все «госпожа» да «госпожа»? — наморщила вздернутый носик девушка. — Тут ты кровей княжеских, почтил навестить, а я так, просто живу тут. Зови меня просто Милорадой.

Она тронула его за плечо, позволяя подняться. Ткнула пальцем в щенка.

— Это твой друг?

Не успел княжич внятно ответить, девушка тут же упала на колени и принялась гладить щенка, воркуя над ним, как над младенцем. Черные глаза Власа наполнились нежностью, он аккуратно приподнялся и ткнулся носом в белые ладони, а потом и вовсе повалился на спину, подставляя розовое пузо.

— Ласковый такой, — улыбнулась девушка. — Точно думаешь, что человеком ему будет лучше?

— Да, пожалуйста.

— Ну, раз так просишь, то пойдем.

— Куда?

Она поднялась с земли и посмотрела на него, как на круглого дурака. Губы разошлись в усмешке.

— Домой ко мне, княжич, куда же еще? Ты думаешь, что чары снять — это пальцами щелкнуть? Мне травы нужны мои, отвары. Да и тебе лишним не будет чаю попить и в баньке попарится.

— Спасибо, — он попытался еще раз поклониться, но девушка недовольно скривилась и замахала руками.

— Оставь это, — сказала она совсем серьезно. — Лучше делай, что тебе говорят. Иди за мной, след во след.

И, приподняв юбки, она начала прокладывать путь. Земля под ее ногами напоминала красный мох и проминалась почти на два пальца в глубину, а в получившихся ямках скапливалась алая вода, точно густая кровь. Святослав понимал, что то была игра света и цвета почвы, и всё-таки от этого сходства становилось жутко. Милорада шла впереди, пёс послушно семенил за ней, а Святослав замыкал их скромную процессию.

Его одновременно снедало любопытство и желание оглядеться, получше узнать эту проклятую Алую Топь. А с другой стороны, он уже столько странного повидал, что боялся, как бы рассудком не повредиться. Поэтому он упер взгляд в спину Милорады, в распускающуюся огненную косу.

Любопытно, сколько этой девушке лет? Выглядела она совсем молодо, но ведь в этих местах все не то, чем кажется. А ну, как она развернется в который раз, и тут покажет старушечье обличие? А если, не старуха? То как молодая девушка, по виду, только в поневу прыгнувшая, стала обитательницей такого места?

— От несказанного голова разболеться может, — ухмыльнулась через плечо Милорада. Они уже отошли достаточно далеко от берега, земля почти не проваливалась, а горбилась вверх скользкими склонами. Впереди Святослав увидел кое-как вделанные в берег ступени из обычных досок.

И, только Милорада сказала, в висках княжича застучали молоточки. Стоило ему зажмуриться, боль тут же пропала. Девушка заулыбалась, мол, то-то же.

— А давно ты тут живешь, го… Милорада?

— Сколько себя помню, — пожала плечами девица. Она сняла с плеч косынку и, обвязав ею щенка, приподняла над землей. Святослав поспешил к ней, чтоб подстраховать, когда она начнет взбираться по скользкой лесенке, но ветки рябины, росшей за березовой рощей, сами потянулись к ней, позволяя уцепиться.

— Ты тут родилась? — очень не хотелось отвлекать ее, но вопросы сами рвались наружу.

— Кажется. Бабушка говорит, что родилась я тут, но сама не отсюда. Она у меня любит загадки.

— Олеся, да, она умеет заморочить.

— Олеся? — Милорада уже добралась до самого верха и обернулась, сверкая голубыми глазами. Святослав готов был поклясться, она потешалась над ним, как над деревенским дурачком. — Это так ты ее назвал? Не признал что ли? А дедушку моего ты как назвал? Алексеем? Или Бореславом?

Она уселась на землю и, скрестив ноги, уперла локти в колени, положила подбородок на руки. Святослав осмотрелся и потянулся за веткой рябины, чтоб уцепиться и подняться наверх, но деревья отклонились от него. Милорада рассмеялась.

— Ты про Лешего? — вскинул голову юноша. Хозяйка топи закатила глаза.

— Ну хоть его ты угадал. Без подсказок обошлось, я надеюсь?

— Ну, да.

— А с бабушкой не сдюжил?

— Может, ты мне подскажешь? — пожал плечами княжич.

— Ишь ты, хитрый какой, а все равно не очень умный. Вот и не подскажу, — надула губы девушка. — И за что она тебя мне подослала? Ты ей вон, какую обиду нанес, а она все равно помогать вызвалась.

— Она дала моей мачехе какую-то клятву, так что теперь не может супротив ее колдовства ничего поделать. Вот только пострадал от этого не только мой друг и не все княжество, но еще и ваше. Она держит у себя двух сестер. Украла у них веретенца.

— Веретенца? — девушка наклонила голову. Насмешка в ее глазах сменилась живым интересом. — Это плохо.

— Ты знаешь, кто они? — Святослав все махал руками и подпрыгивал, пытаясь схватиться за ветви, а те то спускались, то опять подымались, стоило ему подскочить.

— С веретенцами — да. А без них они — не они.

«Тут хоть кто-нибудь умеет говорить по-людски?» — раздосадованно подумал юноша, но вместо этого выпалил.

— Помоги мне подняться.