Страница 45 из 64
Я не стала озвучивать свой комментарий. Лишь продолжала стоять рядом, стараясь дышать через рот – настолько мерзким казался аромат. Мама молча курила, то и дело стряхивая пепел за окно. Когда от сигареты осталось совсем немного, она вдруг сказала:
— Тебе лучше вернуться в Ксертонь с Костей.
— Ты уверена? – смотря на неё, я сомневалась, что это хорошая идея. Веры в помощь отчима у меня больше не было. Кто мог о ней позаботиться, если не я?
— Да, Ася, уверена. Так будет лучше для всех. Но следующей неделе заберу урну из крематория, когда будет готова фотография на надгробие. Выкупила в итоге ячейку. Так оказалось сильно дешевле и ухода требует меньше. Не хочу, чтобы её могила стала похожа со временем на позабытый всеми заросший пустырь с проржавевшим забором. Она заслуживает лучшего.
Послышался стук в дверь, и в проёме показался отец. Осторожным взглядом он оценивал обстановку, смотря, то на меня, то на маму, но вскоре Костя принюхался и насупил брови.
— Здесь, что, кто-то курил?
Я молча уставилась на маму – не мне было отвечать на этот вопрос. Мария лишь сильнее закуталась в мягкую шаль и скрестила руки на груди:
— Должно быть с улицы тянет.
— Фу, мерзость, — недовольно проговорил Костя, а затем пересёк комнату и закрыл форточку: — Я поговорю ещё с соседями! Пусть на улицы выходят, нечего других травить.
— Папа… — неуверенно начала я, не зная, как остановить отца от похода по ни в чём не повинным людям, но мама справилась и без меня:
— Ты-то поговоришь, а вот мне потом с этими людьми рядом жить. Хозяйничать изволь в своей Ксертони. Я без тебя здесь как-то справлялась все эти годы.
Слова Марии ранили Костю. Это было заметно по переменившемуся выражению лица папы и тому, как он замер, точно боясь лишний раз пошевелиться и расстроить маму ещё больше. Фраза была отброшена так, будто в расставании родителей виноватым оказался только отец. Опыта в делах сердечных у меня имелось мало, однако что-то мне подсказывало, что отношения – это череда выборов обеих сторон. Мама ушла, желая другой жизни. Не той, что Костя мог ей предложить. Это был её выбор. Но разве можно судить человека за то, что он просто не оправдал твоих ожиданий? В конце концов, предвосхищающим будущее сценаристом всегда являемся в голове только мы сами. Воздушные замки не крепки и легко растворяются в небытие, стоит в них отскочить маленькой крупице реальности, не соответствующей шаблону.
— Вы можете хотя бы сегодня не ссориться?
Две пары глаз устремились ко мне в удивлении.
— Ася, мы и не ссорились. С чего ты это взяла?
В голове вновь промелькнуло, как отец обнимает мать в крематории. Как удерживает её на ногах, не позволяя упасть. Если бы она только попросила, Костя пошёл бы с ней огонь, воду и медные трубы, но их любовь всё равно не выстояла. Думая о своих родителях, я вспомнила о Нике. Чего стоила наша с ним любовь, если в момент самой большой нужды и опасности, его не оказалось рядом? Разум осторожно напомнил, что обстоятельства были иными. Никиты не оказалось рядом не из-за выбора. Он, наоборот, предпринял всё, что мог, обратившись за помощью к Смирновым. Если бы Каримов этого не сделал, мои похороны случились раньше, чем бабушки. Казалось, я искала оправданий, чтобы продолжать не отвечать Нику, но правда заключалась в том, что я боялась. Боялась не смириться с его природой, построить воздушные замки, как Мария и хлопнуть дверью в самый ответственный момент, разрушая каркас любви.
— Пора бы уже выйти к гостям. Нехорошо, что нас так долго нет, — игнорируя вопрос, ответила я и поспешили в гостиную, где уже все расселись за столом.
Глава 7. Хэллоуин
Поминки прошли хорошо, насколько можно так сказать о застолье массы плохо знакомых между собой людей, которые пришли почтить память общего знакомого. Во всяком случае, никто не поссорился. Мама и папа расселись по противоположные стороны стола, настолько далеко друг от друга, что, казалось, специально. Отчим много шутил, то и дело отпивая от бокала с виной, стараясь припомнить как можно больше забавных случаев, связанных с бабушкой. Это несколько разбавляло скорбную атмосферу. Благодаря этим историям казалось, что бабушка здесь, всё ещё рядом с нами. Наблюдает из-за поворота в коридор на разношёрстную компанию и просто, как и всегда, суетится на кухне, стараясь изображать хорошую хозяйку дома.
Когда уже совсем стемнело, Костя поднялся из-за стола, извинился перед всеми, ссылаясь на ранний вылет, и подал мне знак рукой, призывая поступить так же. Бегло распрощавшись с гостями, я поспешила за отцом в коридор и принялась выуживать свою куртку из-под груды чужих.
— Не могу найти шарф, — с грустью сказала я, понимая, что продолжать его поиски могло легко приравняться к попытке достать иголку из стога сена: так много чужих вещей лежало на комоде. Костя уверенно принялся разгребать бесчисленное число шапок, перчаток и шарфов, ища нужный.
— Напомни, какого цвета он был?
— Вот, — я не заметила, как в коридоре показалась мама, держа в руках мои вещи.
Улыбаясь, я приняла из её рук шарф и перчатки, о которых совсем позабыла и быстро одела всё на себя.
— Когда только ты успела их отложить?
Мама повела плечами, словно это была какая-то очевидная мелочь. Она обняла меня на прощание так крепко, что бегунок на не застёгнутой до конца куртке больно впился рядом с ключицами.
— Береги себя, — тихо проговорила мама, прижимаясь к моему уху.
— Конечно, мама.
***
У дома нас уже поджидало такси. Отец распахнул передо мной дверь на заднее сиденье, и я послушно села. Сам Костя расположился рядом с водителем на переднем. Пока мы добирались до отеля, я смотрела из окна на родной город. Несмотря на то что я не родилась в Ростове, именно здесь был мой дом и большая часть семьи. За долгие годы жизни здесь мне знаком был каждый район и почти каждая улица. Разные детские и юношеские воспоминания всплывали в голове. Почти каждое неизбежно было связано с бабушкой. Должно быть, это нормально – вспоминать о покойной как можно больше, после похорон.
Казалось, вместе с ней ушло и моё детство. Конечно, я и раньше знала о таком явлении, как смерть, но никогда не задумывалось о нём по-настоящему, до этого момента. Я могла быть мертва, как и бабушка, стоило безумной официантке и её подручному немного поспешить. Не приди брат и сестра Эдуарда, меня бы уже не было.
В этом новом мире, полном тайн и магических существ, я чувствовала себя хрупкой и беззащитной. За последние девять дней я видела боль утраты своих родных. Она казалась такой яркой и всепоглощающей, что моё сердце было готово разорваться на части, лишь бы помочь залечить матери ту часть, которая ушла вместе с бабушкой. Заполнить пустоту, которая оставила после себя Смерть, забирая любимых.
Я вспомнила, как у Ника покраснели глаза. Одна ошибка, одна неосторожная фраза рядом с ним могла поставить меня под удар, который я не способна отразить. Эдуард и его семья возможно спасали меня уже дважды, но я не была уверена, что удача или же чужое вмешательство, всегда окажутся рядом в нужный час. Что бы я не чувствовала к Никите, это было опасно. Как бы мне ни было больно, я должна принять решение, ради себя и своей семьи. Ради будущего. Больше никаких вампиров, никаких фантастических вмешательств в мою жизнь. Хватит.
Я выудила из кармана телефон, открыла приложение мессенджера и почти сразу нашла Никиту. Нажав на диалог, я пролистнула все восемнадцать непрочитанных сообщений. Стоило усилия не узнать, что в них было написано. Я боялась прочесть хотя бы одно и передумать. Набрав грудью побольше воздуха, я собралась с силами и набрала сообщение:
А: Ник, привет. Прости, но нам лучше расстаться.
— Кто вообще расстаётся с другим человеком по телефону? Это так некрасиво! — отчитывала меня Татьяна на следующий день в спортивном зале школы. Костя настоял, чтобы я не оставалась дома одна. Сразу же после рейса мы вернулись домой и, сбросив вещи, отец выпроводил меня в учёбу приговаривая, что так будет лучше.