Страница 6 из 66
О, момент счастья единения без преград!
Бро застонал, фон Штайн поддержала ответным, не менее страстным звуком.
О, да!…
О, нет!
На лестнице закричали, застучали каблуками, кто-то взбегал вверх…
— Дверь! — взвизгнула Ольга, с неожиданной упругостью и ловкостью вывертываясь из-под гостя.
От разочарования и ужаса Бро задохнулся, тщетно пытался хватануть воздуха — легким стало больно, а остальному организму одиноко и страшно.
Полиция⁈ Муж⁈ Любовник⁈ Наверняка у Ольги полно любовников… такая женщина, она… Но нужно же двери запирать! Сейчас ворвутся, хорошо, если просто морду набьют.
Но эти ужасные предчувствия все же шли вторым планом, ибо страдая всем существом и особенно безутешными отдельными частями, Бро не мог не любоваться несущейся к двери Ольгой… эти развевающиеся локоны, не спешащие опасть юбки… а какой безупречной формы точеные икры в бледно-зеленых стильных чулках⁈
Ольга не успела — в дверях она столкнулась с непрошеными визитерами.
Собственно, визитер был в одиночестве, и вообще это была визитерша.
Необыкновенно прелестная девушка. Хрупкая, с трудом придерживающая полы мехового плаща, капюшон соскользнул, открывая копну светлых густых кудрей. Преогромнейшие голубые глаза, румянец волнения, трепетные движения…
Ах, мимолетное виденье, Ах, гений чистой красоты — мелькнуло в голове Бро непонятно откуда взявшиеся, но недурные стихотворные строки, и он осознал, что нужно прикрыться…
— Это он⁈ — хрустально взвизгнула ангельская богиня, оценивая сидящего и не успевшего принять меры приличия князя. — Ах ты шлёндра, блудня темная, salope…
Последнее, видимо, относилось к хозяйке, хотя Бро не совсем понял отдельные слова, тем более визжала посетительница с очевидным иностранным акцентом.
— Пошла вон, шалава привозная, — процедила фон Штайн и попыталась влепить гостье пощечину.
Блондиночка оказалась довольно подготовленной девушкой: уклонилась, одновременно в ее руке сверкнуло нечто острое и стальное:
— Он был обещан мне! О, merde! Брюс отдал его мне! Мне первой, слышишь, курва чертовска⁈ Я его купила!
— Купила? Ты, Жюли д’Обиньи, что-то покупаешь? Да ты и за завтрак ртом расплачиваешься! — дерзко, но волнующе расхохоталась Ольга, отточенным движением вскидывая свои юбки.
Бро был уверен, что в тех запретных местах фон Штайн он успел изучить практически все, поэтому появление стилета — вполне приличных размеров, длиннее э-э… ладони гостьи, оказалось сюрпризом. Как такой кинжал-кладенец можно незаметно хранить за подвязкой чулка, и зачем он вообще на кушетке нужен⁈
Белокурая Жюли отреагировала на появление оружия удивительно хладнокровно. Собственно, это она первой и обнажила убийственную сталь — в ее руке блистал клинок поменьше, вполне пропорциональный телосложению красавицы, но выглядящий не менее убийственно. Сексуально и убийственно — до этого момента Бро был уверен, что такое сочетание невозможно, но…
…Надо все-таки прикрыться. Под рукой абсолютно ничего не оказалось, подушки-подлокотники от тахты отдираться не пожелали, пришлось прикрыться эфесом и перевязью шпаго-рапиры. Черт, какое-то откровенно неприспособленное для защиты целомудрия оружие…
Бро ужаснулся тому, что думает о пустяках. Они же сейчас искалечат друг друга, а то и вообще до смерти заколют. Такие прекрасные, божественные существа и вдруг совершенно бессмысленно…
Красавицы уже шли по кругу, этакие подобравшиеся, хищные кошечки с отведенными для удара узкими стальными клыками. Совершенно неизвестная, (но уже небезразличная князю-самозванцу) миниатюрная д’Обиньи выглядела куда увереннее — она успела скинуть с плеч и частично намотать толстый плащ на левую руку, создав импровизированный щит. Ольга Штайн заметно побледнела, но не собиралась отступать.
— Что он тебе успел сказать? — процедила д’Обиньи. — Ах ты, драная cul. Лучше признайся и исчезни. Ты меня знаешь: хватит двух мгновений, чтобы отправить тебя в преисподнюю. Он мой!
— Едва ли, — гордо улыбнулась Ольга, грациозным взмахом головы отбрасывая с лица тяжелые локоны. — Он сказал мне много и скажет еще больше. Проваливай, тощая французская лягва!
— От безродной иудейки слышу! — зашипела голубоглазая ангелица. — Crfsse, лоханка. Да тебя собственные горничные обирают и подслушивают.
— Дамы, дамы! Прошу вас, прекратите! — призвал не очень опомнившийся, но осознающий, что нужно немедля что-то предпринять, Бро. — Кто-то может пострадать.
— Подумай о том, чтобы самому не пострадать, малыш, — немедля посоветовала дерзкая француженка.
— Действительно, ты бы, князь, помолчал, — промурчала Ольга. — Потерпи, мальчик, чуть позже договорим.
«И здесь хамят. Но это они в воинственном запале, можно понять» — с грустью подумал Бро и продолжил выполнять миротворческую миссию:
— Сударыни, давайте сядем и спокойно поговорим. Всегда можно найти консенсус, вполне взаимоприятный.
Красавицы покосились на князя, на его вооружение, ничуть не заслоняющее одно другое, и одинаково оскорбительно хихикнули:
— Помолчи, крошка.
— Не вмешивайся, зайчик.
Вот здесь было обидно. Бро открыл рот, но с подбором нужных слова обстояло не очень, впрочем, все равно опоздал…
Ольга Штайн коварно и ловко цапнула со столика вазу с цветами, метнула в очаровательную голову соперницы, и тут же попыталась ткнуть стилетом в живот. Резвая д’Обиньи неуловимым движением мехового «щита» успела отразить фарфоровый снаряд, мотнула головой, отбивая шлепающиеся в лицо цветы и воду — ваза была полна тюльпанов — и тут же сделала разящий контрвыпад…
Бро и не подозревал, что коротким клиночком можно фехтовать как шпагой — выпад француженки оказался длинным — прелестная девушка двигалась с грацией и быстротой юной кобры. Ольгу спасла лишь бдительность — она явно была знакома с боевыми навыками гостьи, успела отскочить и заслониться покачнувшимся столиком.
Француженка яростно фыркнула, выплюнув великолепный насыщенно-оранжевый бутон тюльпана, (один из лепестков повис на нежной щеке, что необыкновенно шло голубоглазой девушке), утерла залитый водой розовый ротик и поведала:
— Вчерашние цветы? Мне⁈ Не прощу, vieux стерва!
— Дамы! Сударыни! Успокойтесь! — сознавая тщету своих усилий, воззвал Бро.
— Заткнись, князь! — в один голос яростно отозвались красавицы.
Может, это они на «сударыни» так взвились? Да нет, не в словах дело. Завелись девчонки, тут нужно немедля помощь звать — дворню и этих… городовых, драчуний водой в брандспойтных количествах разливать или в смирительные рубашки вязать. Если конечно, эти рубашки уже изобрели.
Ольга толкнула ногой стол навстречу сопернице и попыталась обрушить на голову француженки портьеру с окна. Но карниз держался крепко…
«Умели делать» — подумал Бро, устремляясь к двери. Лосины и шпаго-рапиру приходилось поддерживать двумя руками, скорость бега снижали звякающие шпоры. Но до дверей было не так уж далеко.
— Куда, урод⁈ — завопили красавицы, согласованно прекращая сражение.
— Людей позову. Я мигом! Не волнуйтесь! — отозвался самоотверженный князь.
— Стой, сопляк! Rat!
Бро осознал, что его сейчас догонят, ибо приспущенные штаны и неуклюжая шпага даже на спринтерских дистанциях ускорению бега ничуть не помогают. Но стоило выскочить за двери, как створки начали сами собой закрываться. Магия!
— Помогай, чучело! — взвизгнула горничная, наваливаясь на массивную резную створку. Из гостиной нарастал топот. Вот ангельские же красотки, а топочут как пара рысаков.
Бро стремительно подпер вторую створку, удержал первый удар в дверь, тут горничная заблокировала ручки дверей заранее подготовленной метлой. Вышколенная, молодец. За дверью звонко сквернословили, били-пинали, и кажется, кололи стилетами преграду.
Женская ярость — жуткая вещь. Дверь жалко, истинно штучной резьбы. Была.
Всё — стихли. И предсмертных криков не слышно, только перешептывания.