Страница 11 из 66
Француженка бесстыдно подмигнула.
— Ни в коем случае! — запаниковал ошалевший Бро. — Я не могу покуситься на спящую и беспомощную.
— Почему? Вы же уже занимались любовью. О прости, я хотела сказать «почти занимались», — Жюли была полна ехидства.
— Это другое. У князя Волкова может быть только одна любовница, — твердо сказал Бро.
— Отчего же? — изумилась француженка.
— Такова семейная традиция. Мои родители очень религиозны и строги. Ну, в этом конкретном смысле.
— О! — мордашка д’Обиньи стала серьезной, девушка размашисто перекрестилась: — Пардон, забываю что вы, русские, такие сложные.
— Не будем преувеличивать, — пробормотал Бро, тянясь за лосинами-рейтузами. — Но мне срочно нужно выпить. Простите, мадмуазель.
— Шампанское в погребце. Найдете, ваше сиятельство? Эта горничная, le salaud, опять куда-то запропастилась.
Вот только горничной-графини здесь и не хватало.
— Я моментом, — заверил князь Волков. — Кстати, дорогая, а мы в каком городе?
Проницательная д’Обиньи погрозила пальчиком:
— К этому разговору мы вернемся после шампанского и прочего. И не хитрите, князь. Я все равно попаду туда, к вам.
— Ничуть не сомневаюсь в вашей решительности и целеустремленности, — заверил Бро, прихватывая остатки шпаго-рапиры. — Надеюсь, медведи не подтянули резервы.
— Пустое, князь, этой магии придают чересчур большое значение. Dagatelle, пустяк, к ней привыкаешь, — белокурая девушка вытянулась на перине пособлазнительнее, а это она умела. — Ступайте же быстрее! И возвращайтесь.
Бро решительным шагом умирающего от жажды человека направился к двери…
В коридоре было пусто и прохладно. С лестницы пахло порохом и сосновыми опилками. А перед глазами все еще стояла темнота спальни и два женских тела, практически обнаженных и чертовски привлекательных. Какой сложный вариант задания попался. Тут только о датах и думается.
Нужно было уносить ноги. Вот определенно нужно сваливать. Мужики в бригаде говорили, что такое чувство возникает, когда дерево неправильно пилишь и оно готово на тебя упасть, привалить. Бро пилил не дерево… нет, только не вспоминать! — но смысл тот же. Но как⁈ Как решить задачу и не остаться навечно в плену красавиц и медведей?
Бро беззвучно застонал и так ничего не решив, пошел искать погребец. Это что-то вроде холодильника должно быть, со льдом, но не погреб. Но где его ставят и к чему подключают? Уточнять у любовницы было как-то неудобно.
Ноги повели князя Волкова на запах съестного. Вообще эти внезапные бои с медведями и непредсказуемый секс весьма обостряли аппетит. Обоняние не подвело — кухня! К счастью пустая. Бро машинально отломил краюху хлеба, положил сверху соленый огурец. Во! — умели в этом неизвестном году огурцы солить.
Из-за приоткрытого окна доносилось странное и подозрительное поскребывание. Медведи! Или волки⁈ Чучел волков еще не попадалось, должно быть, таятся и в стаи сбиваются. Нужно окно закрыть.
Сжимая огурец и щпаго-рапиру, Бро подкрался к окну — за мутным стеклом виднелся мужик в фартуке, лениво метущий двор. Не волк, уже хорошо.
Тут Бро осенило, он воровато оглянулся и приоткрыл раму шире:
— Эй, это… любезнейший!
— Да, ваше сиятельство! — с готовностью откликнулся дворник, по-военному приставляя метлу к разношенному валенку чудовищного размера.
Интересно — князя в лицо знают? Или для дворника все подряд «сиятельства»? Неважно, сейчас необходимо правильно вопрос сформулировать. Но как? Нужно тонко, образно, не вызывая подозрений.
— Слушай, а я вообще где? — поинтересовался Бро.
Вышло очень проникновенно и удачно.
Дворник посмотрел на огурец в руке князя и понятливо закивал:
— Утомились давеча, ваше сиятельство⁈ Оно понятно, со столицы ехали далече, поспешали, а на похороны все одно опоздали. Эх, грехи наши тяжкие. Так в Новокитежске вы изволите пребывать, Беловодского уезда, Тмутараканской волости, дом покойного барона Отто Рейнгольдовича Людвиг фон Штернберга. Тута вы, тута, не извольте сомневаться.
Бро в шоке попятился от окна, дворник, явно ожидавший иных проявлений господской благодарности, философски поскреб бороду и взялся за метлу.
Значит, не Саратов. Но что это вообще за местность⁈ Географию родной страны Бро знал не то чтобы безупречно, но пристойно. Не учил, как-то само сложилось. Но вот этих названий слышать никогда не приходилось. Разве что вот Тмутараканская волость… Всегда казалось, что слово матерное, для конкретного посыла… Оказывается, существующая историческая реальность. Понятно, позже эту волость переименовали. Но неужели тут всё подряд переименовали⁈ Стоп, вроде город Беловодск есть! Или он Желтоводск и сейчас просто путается?
Князь Волков судорожно упихнул в рот остаток огурца, схватил огрызок шпаги и решительно устремился на поиски горничной. Как бы там ни было, нужно рассказать об открытии. Может она знает, что за фон Штернберг. Хотя про «фона» уместнее было бы у Ольги спросить, но трогать нервных дам не стоит…
Бро на цыпочках зарысил по коридору — где искать самостоятельную горничную, он не представлял…
Помог хороший слух. Услышав стоны за дверью, Бро вздрогнул и притормозил. Мелькнула мысль, что горничная-графиня попала в лапы медведей, и они ее того… Да нет, глупость — медведи опилочные, они не по этой части — задавят, но без сексуального надругательства. К тому же стонал явно мужчина, причем басистый.
Пришлось смирять княжеское достоинство и подсматривать в замочную скважину.
Комната оказалась небольшой, видимо, для прислуги. Но кровать ничего себе, не особо угнетательская. Бро видел мускулистые мужские руки, намертво вцепившиеся в спинку ходящего ходуном ложа. Владелец мощных конечностей бился головой о подушку, устремлял блаженный взгляд в потолок, искажался лицом. Мучиться ему явно нравилось. Бро присел пониже и рассмотрел пропащую горничную.
Двоечница оказалась не чужда увлечениям верховой ездой. Ну да, феминистка же — им обязательно сверху надо. «Мужчин она ненавидит», да, теперь видим, каким именно способом. Вообще неплохо у нее получается. Мордашка такая увлеченная, сосредоточенная, самозабвенная. Недлинные волосы лицо почти закрыли. Вот пришпоривает…
— Не мне одному сегодня обламываться, — прошептал князь Волков, просовывая огрызок шпажного лезвия в щель двери…
Человеку, с закрытым глазами разбирающему и собирающему мощную «хусгву», поддеть и откинуть лезвием примитивный крючок на незамысловатой двери ничего не стоит, это вам не в Соборные уложения вникать…
Князь Волков проник в покои прислуги на четвереньках, выпрямился уже за спинкой постели. Темпераментная горничная не завопила только потому, что у нее от негодования горло перехватило. Бро знаком показал — «закругляйся» и постучал по запястью, где в грядущие эпохи будет принято часы носить. Двоечница, все еще не снижая галопа, начала злобно открывать рот, ее партнер заподозрил что-то недоброе и попытался запрокинуть голову, дабы разглядеть опасность. Сейчас шуму наделают, а любезная мадмуазель д’Обиньи уже и так наверняка занервничала.
Бро ничего не оставалось, как стукнуть мужчину по макушке эфесом шпаго-рапиры, благо рукоять была довольно увесистой. Блудливый красавец мигом обмяк.
О, так это кучер! Без шляпы с бляхой ему много лучше, морда такая волевая, кинематографичная.
— Ты что творишь, извращенец⁈ — обрела дар речи горничная.
На ее грудь — небольшую, но весьма хорошей формы, с маленькими розовыми сосками, Бро принципиально не смотрел, ибо — не время.
— Мы в Новокитежске, Беловодского уезда, Тмутараканской волости, в доме покойного барона Отто Рейнгольдовича Людвиг фон Штернберга, — огласил Бро столь трудно добытые ключевые сведения.
— И что, это лабуда подождать не могла⁈ — совершенно безосновательно возмутилась горничная. — Ты видишь, мы… я занята. Ты вообще его убил!
— Да сейчас очнется, я слегка стукнул. Но у нас каждая секунда на счету. Там эти дамы, у них на меня серьезные планы…