Страница 14 из 18
Я согласно покачал головой.
– Так вот… как только бог солнца выдал врачевательнице свое имя, та снова взялась за дело: «Вытекай, злой яд, выходи из Ра! Я – Исет! Я творю, я заставляю яд упасть на землю, ибо он побежден!» В общем, через пару минут Ра был исцелен. Все как рукой сняло. А Исет, узнав сокровенное имя бога солнца, обрела с тех пор великую силу и может исцелять любые болезни, – завершил свое повествование Владыка Истины.
Пока я вспоминал эту занимательную историю, которая уже стала одной из глав Книги Бога, Тахути успел раздать имена всем присутствующим. Впрочем, этим дело не кончилось.
– Здесь начинается жизнь, которую каждому из вас надлежит прожить во благо великого и всемогущего бога Ра, – гулким эхом разнесся голос Тахути. – Дети солнца, слушайте заповеди, которые вы не должны нарушать:
– не чините зла!
– не крадите!
– не завидуйте!
– не лицемерьте!
– не лгите!
– не угрожайте!
– не оскорбляйте!
– не поднимайте руку на слабого…
Таких заповедей у Тахути набралось больше сорока. Запомнить их все я не смог, а записать постеснялся. Кстати, помимо вышеперечисленных, там было еще несколько, на мой взгляд, очень полезных: «не ворчите!», «не шумите!», «не болтайте попусту!». Но были и довольно странные наставления, например: «не съедайте свое сердце!32» или «не ловите рыбу на наживку из той же рыбы! 33».
Когда напутственные слова бога мудрости иссякли, явились служители и принесли для людей одежду, ибо до той поры они маячили пред нами в чем мать родила… если, конечно, так можно выразиться. Доставили царский наряд и для самого бога солнца, который уже приобрел вид того величавого мужа, которого я имел честь лицезреть во время проноса по площади на носилках.
– Да живет бог Ра, ликующий на небосклоне! – воскликнул первый из сотворенных.
Ему вторила новоявленная сестричка.
– Да живет он во веки веков, Хепри-Ра-Атум, живой и великий, владыка всего, что оберегает диск солнца!
– Ра, ты достигаешь пределов. Когда ты пред людьми – все в движении, – подхватил третий стоящий. – Ты засыпаешь – и земля во мраке, наподобие застигнутого смертью.
И снова, и снова слышались слова восхваления Ра.
– Ты разгоняешь мрак, и, ликуя, поднимаются люди на ноги. Ты разбудил их – они омывают тела и берут одежду свою.
– Руки их подняты к тебе – они прославляют тебя и трудятся они, выполняя работы.
– Скот радуется на лугах, деревья и травы зеленеют, птицы вылетают из гнезд, крылья их славят тебя.
– Все животные прыгают на ногах своих, все крылатое летает на крыльях своих, все оживают, когда озаряешь ты их сиянием.
– Рыбы в реке резвятся пред ликом твоим, ты проникаешь вглубь моря, ты созидаешь жемчужину в раковине.
– О, сколь многочисленно творимое тобою и скрытое от мира людей, бог величайший, нет подобного тебе!
Я так заслушался всеми этими дифирамбами, что не заметил, как Тахути отчаянно машет мне от двери крыльями.
– Полно нам тут околачиваться, – бросил он. – Мы свое дело сделали.
Чтобы не таскаться по залам, мы вылетели на улицу через окно.
– Вот выходит, как у вас дети рождаются, – поделился я изумлением, подлетев ближе к Тахути.
– Люди рождаются и сами по себе, естественным способом, – утешил меня бог мудрости. – Но пока еще их очень мало и приходится заполнять пробелы.
– Правильно я делал, что не верил, будто человечество произошло от обезьян.
– От обезьян! – Тахути едва не ушел в штопор. – Это кто же такое измыслил?
– Дарвин.
– Демон?
– Да нет вроде, – пожал я плечами.
– Люди произошли от богов, чем, безусловно, должны гордиться, – высокопарно изрек Тахути.
– А обезьяны?
– Обезьяны тоже… В конце концов, даже богам не все удается с первого раза.
Пару минут мы летели молча, поскольку я переваривал информацию, полученную от бога мудрости.
– Тахути, я не успел усвоить все твои заповеди, – признался я. – Не стоит ли тебе сократить их число, как ты думаешь?
– Сократить? – бог вскинул брови.
– Ну, примерно до десяти.
– Хм… как говорится, краткость – сестра мудрости… – начал размышлять Владыка Истины.
– А у нас у писателей… то есть у писцов, говорят, что краткость – сестра публикации.
– Тоже неплохо сказано.
– Послушай, Тахути, а вот у меня ведь нет тайного имени, – обратился я к богу мудрости, вспомнив, как он раздавал всем имена.
– Точно, нет, – подтвердил Дважды Великий.
– Как же мне быть? У всех есть, а у меня нет, – огорчился я. – Может быть, ты мне его дашь? Как тем, во дворце Ра…
– Просто удивительно, как это некоторые не понимают своего собственного преимущества, – съехидничал Тахути. – Нет – и слава богу.
– Какое же здесь преимущество? – спросил я.
– По скромному моему разумению, когда человек чем-то отличается от других, это уже преимущество, – изъяснился бог мудрости. – А кроме того, если нет у тебя сокровенного имени, то никто и не получит над тобой тайной власти.
На этом наша дискуссия о тайных именах была завершена, потому что Тахути мощно взмахнул крыльями и унесся далеко вперед. Я немного почесал затылок и пустился вслед за ним.
Глава II
Наконец наступил первый из пяти дней, лежащих «за пределами года» – день рождения Усира. Едва лишь взошло солнце, как все, кто жил во дворце Тахути, нарядились в новые одежды, надушились ароматными маслами, а потом вдруг разом исчезли, словно по волшебству. Мне вообще-то не очень нравятся многолюдные сборища, поэтому я никуда особенно не собирался, но когда я совершал непривычно ранее плавание в бассейне (всеобщая суматоха разбудила меня ни свет ни заря), за мной зашла Табуба и пригласила отправиться в город. Выглядела она сногсшибательно. Я даже не сразу ее узнал, подумав, что к Тахути прилетела какая-то богиня. На девушке было традиционное открывающее грудь платье из золоченой материи и сандалии из мягкой светлой кожи. Шею украшало кольцевое ожерелье из золотых пластин, в волосах сияла ослепительная диадема. По рукам вились тончайшей работы браслеты, а багряно-алые крылья горели, по-моему, самым настоящим пламенем.
– Табуба, ты потрясающе красива! – не в силах сдержать восторга, произнес я.
Девушка-тень снисходительно улыбнулась, после чего я и получил предложение, составить ей компанию.
Я тоже решил прибарахлиться, дабы не выделяться на фоне всеобщей пышности. Проведя экстренную ревизию своего гардероба, я обнаружил там длиннополое желто-зеленое одеяние. Его яркие цвета должны были, на мой взгляд, соответствовать атмосфере праздника. Не забыл я прихватить и подаренные Тахути крылья.
Мы выбрались на верхний ярус дворца и, оттолкнувшись от крыши, легко взмыли в воздух. Почти сразу же до наших ушей донеслись обрывки музыки, звуки трещоток и многоголосое пение. То, что открылось вскоре нашему взору, представляло собой грандиозное, величественное зрелище, стихийное и упорядоченное одновременно. Дорога Царей была похожа на переполненную реку, куда впадают многочисленные ручейки, льющиеся из прилегающих улиц и переулков. Поскольку весь поток неукротимо стремился к пристани, туда же полетели и мы с Табубой.
Широкий каменный причал был уже практически заполнен народом. Мы опустились у самой кромки воды, где еще было немного места, и стали ждать, что будет дальше.
Некоторое время ничего захватывающего не происходило, поэтому я бегло осмотрелся по сторонам и пришел к выводу, что меня окружают в основном люди, теней было очень мало. Возможно, большинство из них было занято во дворцах богов приготовлениями к предстоящим торжествам.
Проведя полмесяца в Та Кемет, я научился безошибочно распознавать теней, хотя внешне они ничем не отличались от людей. Это было нечто мимолетное, подобные ощущения обычно трудно описать словами. По-моему, именно так мы выделяем в толпе иностранцев, даже если у них такой же цвет кожи, как у нас, и они одеты, примерно как мы. В чем-то ином они все равно не те…
32
Идиоматическое выражение, которое означает «не гневайтесь».
33
«Не рой другому яму».