Око Мораны

– Княже, допрежь всего надобно нам проведать, сколь велико хазарское войско, да когда оно к нам двинется, чтобы встретить незваных гостей в нужном месте пиром кровавым, славной сечей. Чтобы после оной некому было богатств Руси алкать! – решительно сказал Волк – аз лазутчиком во вражий стан пойду. Под купеческим видом!

– А ну, сгинешь там?! – нахмурился Велибор – лишишь меня доброго воеводы!

– Авось не сгину, княже! Боги Прави не бросят слугу свово – с улыбкой подмигнул князю Волк – да и кто лучше меня справу сию исполнит…

– Ну, добре! Сбирайся в дорогу, а мы с тиуном порешаем, чем те торговать в хазарских землях – нехотя согласился князь. Той же ночью чуткий сон Волка прервал осторожный стук в оконце его светлицы:

– Боярин, встречай гостя!

Воевода распахнул окно, и внутрь влетело крупное серое перо из крыла цапли. Крутанувшись в воздухе, оно обернулось знакомым старцем, встреченным накануне на болотном острове.

– Заходи, батюшка Троян! С чем пожаловал? – поклонился ночному гостю Волк.

– Слыхал я, что ты к хазарам едешь, боярин? Правильно, ворога прознать надобно, дабы победу над ним добыть. Справа моя тебе такова будет: у тамошнего Отемиш-хана, что ныне лихом грозит Руси, есть ближний нойон Бухсор. Большой тархан! Думаю, что именно он и поведёт в сечу хазарские полки, когда оне на Русь найдут, прожорливой саранче подобно. У того мурзы три дочери, тебе нужна средняя, её имя Хиба*. Эту девчонку Высшие Силы наградили таким даром целительства, что всем нашим знахарям, вместе взятым, и поблизку не дотянуться. Привези её на Русь, воевода! Такова воля моя.

Волк поклонился Трояну, принимая от него справу сию, а когда выпрямил спину, то покровителя русского целительства уже и след простыл. Закрыв оконце, боярин снова вальнулся на широкие полати, но сон больше не шёл к нему. Хиба! Похитить знатную девицу-хазарянку, дочь первого воеводы Бухсора, и живой-невредимой привезти её на Русь… Это было непростой задачей! Покрутившись ещё немного с боку на бок, Волк поднялся с постели, и побежал умываться студёной колодезной водицей. Он любил встречать предрассветный час радостной бодростью и молодой силой, которые щедро дарила ему родная земля. Обливаясь и отфыркиваясь от ключевой воды и растираясь докрасна грубой плотной холстиной, парень даже не подозревал, что мудрый Троян не всё сказал ему об этой хазарской девушке. Зато Морана, потихоньку наблюдавшая за утренним умыванием Волка и любовавшаяся его ладной и крепкой статью, прячась за ближайшим углом, досадовала на хитреца Трояна. Она-то знала всё!..

*Хиба – дар, подарок (тюрк.)

5 глава

Лениво развалившись в крытом нарядном возке на мягких мешках с овечьей шерстью, заботливо укрытых шикарными персидскими коврами, Волк острым глазом внимательно всматривался вдаль. Скоро неделя, как его большой купеческий обоз находится в пути в Полуденную сторону. Шли спокойно, растянувшись по пыльной, сухой дороге едва не на полверсты. Груз, заботливо собранный к торговле княжьим тиуном Скупом, охраняла целая сотня дружинных бойцов, переодетая частью в слуг, в работников, в наёмных воёв. Везли русичи хазарам меха, мёд, дёготь, воск да пеньку. Самый ходовой товар! Торговля обещала быть выгодной. Десятку самых шустрых да бойких дружинников Волк велел прикинуться скоморохами, и поставил к ним главным своего полусотника, некогда получившего имя-прозвище Ёрш за беспокойный и колючий характер. Тот никогда не стеснялся высказывать своё мнение, даже если оно шло вразрез с мнением большинства, и в итоге нередко оказывался прав. В дружине княжьей не слишком жаловали его за склочность, и Волк об этом, конечно, знал, но Ёрш был отменным бойцом, и воевода, не раздумывая, сделал его начальником личной охраны. Во-он он едет с дурацким колпаком на своей строптивой рыжей голове на смешной пегой кобылке! Волк даже усмехнулся краешками губ, глядя на маскарад своего лихого полусотника.

– Чему усмехаешься, витязь? – мелодичный женский голос заставил его вздрогнуть от неожиданности – или справа твоя так радостна тебе?

– Морана?! Ты как здесь?! – воскликнул воевода.

– Ты узнал меня, витязь! – радостно рассмеялась девушка, оказавшись рядышком с Волком на персидском ковре. Воевода невольно подвинулся в сторону, освобождая больше места божественной гостье.

– Да не бойся, Волче! Не укушу я тебя! – озорно подмигнула ему Морана, подвигаясь ближе к нему, и вдруг тяжело вздохнула – уж больно люб ты мне, витязь. Ну-ну, не хмурься! Бывает, что и боги людям завидуют! Пряжу судьбы твоей Макошь Доле отдала, а та свила клубочек, круглый да ровный. Сие значит быть тебе счастливым да удачливым всю свою жизнь! А Троян, старый хитрец, не сказал тебе, что хазарская девица, которую он велел привезти на Русь, не только великая целительница, но и обладает пророческим даром! Она способна видеть будущее. И она знает свою планиду, и ведает, что ты ей предназначен судьбой! Так что красть её тебе не придётся, Хиба сама с тобой пойдёт. Троян об этом всё знает, но предпочёл умолчать, а я… Я думаю, что ты со временем сам разберёшься, кто твой истинный, настоящий друг. И пойдёшь ко мне на службу!

– Морана, за велику милость твою аз вельми благодарен! И готов помогать тебе, токмо не злодеем! – горячо заверил богиню воевода – говори, что желаешь, я исполню!

– Ага, попался, сокол ясный! Я желаю! – хитро и довольно усмехнулась Морана – поцелуй меня!

Волк от удивления вытаращил глаза, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь! Пришлось ему целоваться с Мораной, и закружилась головушка сладко-сладко!

– Ну, вот. Не помер ведь! – выдохнула богиня – и понравилось поди. А, Волче? Понравилось тебе?

– Понравилось, Морана. Не стану лукавить – приходя в себя, твёрдо ответил Волк – токмо больше…

Но Морана не дала ему договорить, прижав свой пальчик к его губам:

– Тсс… Премолчи сейчас, ибо слова здесь лишние!

И безо всякого перехода продолжила:

– Завтра поутру чуть свет будьте готовы к сече. Тати хазарски второй день следят за вами, и с рассветом на лагерь нападут!

Волк раскрыл было рот поблагодарить богиню за предупреждение, а её уж и след простыл! Он взял в руку Око Мораны, висевшее у него на груди, и камень в серебряной оправе оказался удивительно тёплым на ощупь. К этому ночлегу по наставлениям воеводы русичи готовились особенно тщательно. Выбрали широкую поляну на высоком и крутом речном берегу, к которой был один-единственный подход для возможного нападения татей. Ели, пили, песни пели, весь вечер веселились, делая вид полной купеческой вольницы. А неподалеку в небольшом лесочке, в засаде, тише воды, ниже травы притаилась полусотня Ерша, сменившего дурацкий колпак на голове на свой видавший виды боевой шелом…

6 глава

Чуткую предрассветную тишину, плотно укутавшую ночной лагерь русичей, вспорол лихой разбойничий посвист хазарских стрел. Две из них ударили в деревянный червлёный щит Волка, прикрывавший ему спину, когда тот сидел, перемешивая угли догорающего костерка. Котёл с остатками заваренного с вечера иван-чая дзынькнул и опрокинулся на бок от прямого попадания ещё одной стрелы, но воеводы у костра уже не было. Послышался быстро приближающийся гул от топота десятков конских копыт. Волк на слух определил, что ворогов не больше полусотни, и не стал командовать своим лучникам встречать их в отдалении стрелой:

– Робята, полон берём! Везём на рынок!

– Добре, воевода!

В дружине княжьей, и в сотне у Волка в особенности, бойцы ладны были. В сече каждый из них десятка стоил! Куда там каким-то степным варнакам с ними тягаться… Разъехались, будто сами по себе, две пустых телеги в разные стороны, пропуская внутрь лагеря скачущих во весь опор татей. Хазары сналёту и не поняли, что оказались в ловушке русичей. Они ожидали увидеть полупьяных и заспанных русских купцов, бестолково бегающих туда-сюда в одном исподнем, а вышло, что их с трёх сторон окружили изготовленные к бою ратники в доспехах и при оружии, готовые изрубить их в капусту по первому взмаху меча воеводы. Остался свободным лишь спуск к реке – каменистый крутояр, с которого упасть и сломать себе шею было легче лёгкого. Остановили хазары коней, затоптались бестолково на месте, не решаясь броситься на русичей. Уж слишком разительно отличалась суровая правда реальности от их ожиданий. Волк легонько хлопнул по крутой шее своего Буяна, и подъехал ближе к ворогам: