Превозмогая желание

– Ты ей признался, когда вы танцевали? Поэтому она выглядела такой расстроенной?

– Признался. А теперь жалею об этом. Не мог держать всё в себе. Но от этого смысл не меняется, брат. Она с тобой. И будет с тобой всю жизнь. А мне стало легче.

– А теперь поставь себя на моё место. Ты бы хотел, чтобы в день твоей свадьбы я признался твоей жене в любви? Ты эгоист, Макс. Всегда им был. Я знаю Леру, она сейчас переживает. Она оказалась между двух огней.

– Я уеду и больше не вернусь, Дэн. Всё у вас будет хорошо.

– Ты мой брат, Макс. Моя родная кровь. Ты мой самый близкий человек. Не хочу, чтобы между нами были недопонимания. Я хочу, чтобы мы общались. Пусть не часто, но мы рады будем видеть вас с Юлей у себя в гостях.

– Спасибо, Дэн. Но я не могу взять свои слова назад. Прости, что испортил ваш день.

– Да иди ты, Макс! – Я бросаю окурок в урну. – Никто не может испортить этот день. А ты никогда не следил за своим языком. Он у тебя, как помело. Надеюсь, что Юля не настолько внимательная, и не заметила, что ты без ума от жены своего брата. Хватит на празднике одного разбитого сердца. Жаль, что вы не пригласили нас на вашу свадьбу.

– У нас не было свадьбы, просто расписались. Юля настояла. Женщины. Они всегда торопятся узаконить отношения, но суть от этого не меняется. Если бы штамп в паспорте залечивал душевные раны, я давно бы уже его поставил.

– Вы много лет вместе, давно пора завести детей. Думаю, ты бы стал прекрасным отцом, а жизнь заиграла бы новыми красками. Некогда было бы думать о душевных страданиях, Макс. Поверь моему опыту.

– Твоему опыту? Ты забыл, что твой опыт оказался печальным, Дэн? Твой сын растёт без отца. Тебе было легко, когда наши родители развелись? А нам, на минуточку, было по 17 лет, а твоему сыну было 3 года, и он нуждался в отце больше, чем мы в своё время. Лучше совсем без детей, чем мучать потом себя и их. Юля не может иметь детей, Дэн. А я не хочу. Идеальный брак.

Я хмурюсь. Мой брат души не чает в своём племяннике, моём сыне. И сейчас он навещает его почти каждые выходные, заменяет ему отца. Я ему бесконечно благодарен за это. Наверное, он прав, но время не вернуть вспять, мы не можем исправить свои ошибки прошлого, но можем повлиять на будущее.

– Мне показалось ты любишь детей. Никиту.

– Конечно я люблю своего племянника, как же иначе.

– Я хочу попросить тебя, Макс… Наверно, это покажется странным…

– Говори, Дэн, не томи.

– Если со мной что-то случится, пообещай, что не бросишь Никиту… и приглядишь за Лерой.

– Ты в своём уме, Дэн? Тебе 29, у тебя сегодня свадьба и вся жизнь впереди!

– Ты должен пообещать, Макс!

– Хорошо! Раз уж мы об этом заговорили. Если представить на секунду. С Никитой я могу понять. Но ты действительно хочешь, чтобы я приглядывал за твоей женой, если с тобой что-то случится?

– Ты любишь её так же сильно, как и я, Макс. Ты единственный человек, которому я доверил бы своих самых близких людей.

– Ты безумец, брат! По-моему, ты выпил лишнего сегодня. Я обещаю, если с тобой что-то случится, я присмотрю за твоим сыном и твоей женой! Доволен? Звучит, как бред! – Он даёт мне руку, и я её пожимаю. – Но я не могу обещать, что с Лерой это не перерастёт во что-то большее, Дэн. Ты же понимаешь?

Не знаю, что на меня нашло и зачем я это сказал. Но теперь я спокоен ещё больше. Звучит безумно, но это так и есть.

– Понимаю. Сложно устоять перед такой женщиной, как Лера.

– Ты играешь с огнём, Дэн. – Он по-братски толкает меня в плечо. – Теперь я могу убить тебя и занять твоё место.

– Ты, конечно, козёл, Макс, но на убийство брата не способен, – смеюсь я.

– Придётся ждать, когда ты станешь дряхлым стариком и умрёшь собственной смертью.

– Если не откинешь копыта раньше, можешь воспользоваться этой возможностью, но думаю, тебе будет уже всё равно.

– Надеюсь, мне станет всё равно уже завтра. Ладно! Хватит об этом. Нас уже наверняка потеряли, пошли, – говорит Макс и уходит в сторону банкетного зала, а я иду за ним.

Глава 25

Максим

Я потерял своего отца в 17 лет. Он не умер. Просто ушёл от нас к другой женщине. Смысл от этого не меняется и от этого не становится легче. Через несколько лет я потерял свою мать, после мамы бабушку. Я был наивным, если думал, что мне больше некого терять в этой жизни.

Когда Лера позвонила мне вся в слезах и сообщила, что я потерял брата, я подумал, что это какая-то злая шутка, розыгрыш. Говорят, что близнецы чувствуют друг друга на ментальном уровне, и когда один умирает, второй должен это почувствовать. Я же не чувствовал ничего. И не верил. Не верил даже тогда, когда мы его похоронили.

Лера всю церемонию похорон ни разу ко мне не подошла, только вздрагивала каждый раз, когда я попадал в поле её видимости. Наверно, это странно, когда посреди толпы видишь лицо человека, которого уже нет в живых. Я даже могу представить, что она думала, глядя на меня в этот момент. Что греха таить, я и сам думал об этом. Почему он, а не я? Если бы я мог, то непременно поменялся с ним местами. У Дэна было много планов в жизни, сын, любимая жена. Это он должен был жить долго и счастливо.

Юля на похороны со мной не поехала, ссылаясь на долгую дорогу и на то, что никто не может подменить её на работе. Я не настаивал. Хотел побыть наедине со своим горем. Не могу сказать, что наши с ней отношения были идеальными. Мы начали встречаться с ней, когда я переживал не самый счастливый этап в своей жизни. После смерти мамы и бабушки я много пил, пытаясь найти успокоение на дне бутылки, забросил учёбу. Я и в хорошие то времена не был порядочным и примерным. Дэн пытался привести меня в чувство, вернуть в реальность, но это было бесполезно. Он никогда не был для меня авторитетом. С самого детства я считал его нюней и размазнёй. Мы были похожи друг на друга лишь внешне, но характеры у нас были совершенно разными.

А потом я встретил Юлю, которая вернула меня к жизни. Нет, я не влюбился. Моё сердце давно было занято другой. Просто нам обоим нужна была поддержка, мы нужны были друг другу в тот момент. Я – ей, она – мне. Две заблудшие души посреди моря жизни. Никто из нас двоих не думал, что отношения затянутся надолго. Она не надеялась, что я остепенюсь. А я не искал серьёзных отношений, предпочитал быть один. Всегда был волком-одиночкой. Мне так было легче. Серьёзные отношения – это всегда ответственность. Но Юля была для меня удобной во всех отношениях: не качала свои права, не указывала, что мне нужно делать, а что не нужно, терпела меня таким, какой я был, со всеми тараканами в голове. Я мог не появляться дома по несколько дней, и она никогда не спрашивала где я был. Она устраивала меня в пастели, устраивала в жизни, устраивала на кухне. Идеальная пара такому эгоисту, как я.

Но продолжалось это не долго. У неё случались срывы, примерно раз в год, когда ей всё это надоедало и она уходила от меня, но потом снова возвращалась. Эта девушка любила меня. Я же не мог дать ей ту любовь, о которой она мечтала. Это была игра в одни ворота. Проигравшей всегда была она. Мне её было жаль, и я много раз пытался ей втолковать, что я ей не пара, что со мной она так и будет болтаться где-то между и никогда не будет для меня той, ради которой хочется возвращаться домой и делать безумные вещи. Но она и слушать не хотела. Ждала, что я изменюсь, что повзрослею, созрею. Расписались мы, потому что она так хотела, хотя я предупредил, что замужество не изменит ничего. Это был единственный раз, когда я поддался на её уговоры… Потому что узнал, что мой брат женится на той, которую я любил ещё со школы. Просто на зло самому себе. Как бы абсурдно это не звучало.

Сколько шансов у человека встретить любимую женщину через 10 лет, абсолютно свободную, не обременённую детьми и мужем? Я думал, что ни одного, когда Дэн собрался вернуться обратно в наш родной город. Но я ошибался. У меня был только один вопрос: какого хрена он не сделал этого гораздо раньше? После учёбы? Его тут ничего не держало. Разве он не хотел вернуться к той, к которой испытывал любовь? Было ли это любовью? Я знаю о каждой его долбанной шлюхе, которую он трахал, пока учился в институте. Святой Дэн перестал быть святым, когда открыл для себя чудесный мир секса. Я тоже не считаю себя святым, но, если бы у меня был выбор, я бы выбрал её вместо тысячи других, которые и мизинца её не стоят.