Страница 51 из 81
— Надеюсь увидеть вас на ужине. Там будет весело, обещаю.
— Веселья мне в жизни хватает… — ротянул я, а затем поспешно добавил — приду, конечно приду.
Менетер удалился. Покои мне выделили знатные, подстать колдуну. Но я решил, что сейчас обустройством своего кабинета заниматься не стану м какое-то время смотрел в окно, отуда открывался отличный вид.
А потом я упал на постель и размечтался. Может не все еще потеряно — вот хорошая должность, я многое умею, популярен при дворе. Можно будет найти себе жену, верно служить королю, и навсегда забыть об Арне Кальгон, о Калентреноре, капитане Харге с его пиратским кораблем «Дрянная принцесса», о Вендере Хоснете, о шхуне «Возмездие», о Калгрениэр, о гвардейской школе и… и о своих родителях. Нет, лучше не думать об этом.
К вечеру, я всё же сделал в своем кабинете некоторую перестановку. После того, как я разделил комнату на четыре чести, смахнул пыль и поставил мебель осталось только снять раздражающую картину с изображением Торинера Кальгона. Я дернул ее за раму, чтобы сорвать со стены, но у меня ничего не вышло. Очевидно её к стене приладил умелый колдун. Я коротко взглянул за грань — конечно, на стене рядом с картиной была подозрительная магическая метка. Я надавил на это место и небольшой камень углубился в стену, и историческое полотно плавно отошло в сторону, открывая высокий узкий проход. Я аккрутно нажал на камень ещё раз.
— Будем знать, — сказал я вслух, переоделся в оставленное здесь роскошное платье, и отправился вниз, на ужин.
***
Когда я подошел, в трапезной почти все собрались, но за длинный стол, во главе которого сидел король, никто не садился, хотя всевозможные яства уже были внесены, а все слуги по стойке смирно стояли по краям зала и на балконе. Мое появление вызвало некоторый ажиотаж, и я понял — ждали только меня.
В этот раз в замке собрались все девять доринов короля — они сидели по правую руку начиная от Рауна Санвера, до Горка Маротена. Слева от короля сидели их жены, а далее, беспорядочно все остальные — дочери, сыновья, племянники и просто какие-то другие важные персоны. Куда садиться вопросов не было, свободное мето было одно.
Вечер проходил непринужденно, многие интересовались подробностями моей жизни, моими тренировками, артанийской компанией. Я с удовольствием отвечал. Конечно, врать приходилось много, но это не было сложно. Уверен, большинство присутствующих занимались тем же самым.
Не знаю точно, в какой момент я почувствовал опасность, витающую в воздухе. Но словно что-то изменилось, и я решил заглянуть за грань. Для окружающих это выглядело так, будто я на мгновение задумался, а я в этот момент видел мир совершенно иначе.
Что-то злое исходило из бутылки вина, что недавно появилась на столе. Пока никто не пил из нее, но пиршество еще далеко не закончилось, и наверняка лучше было перестраховаться.
— Мой король, — я поднялся, и гул голосов затих, а моя собеседница, одна из местных красоток, которая пыталась со мной флиртовать смотрела на меня как на какого-то полубога.
— Эсториоф, хотел кстати вас попросить, может что-нибудь покажете? Госпожа Тордт говорила, что видела ваше колдовство! — на этих словах король хозотнул, а Меран густо покраснела.
— Мой король, я как раз хотел указать, что мои колдовские глаза видят опасность в бутылке вина, которая стоит напротив господина Санвера. Её внесли не так давно, и, боюсь вашей жизни может угрожать опасность.
— Но как мы это проверим? — Агетер оглянулся по сторонам ожидая поддерджи.
— Очевидно, нужно дать кому-нибудь, кто уже приговорен к смертной казни, — ответил господин Санвер, — посмотрим, хороши ли глаза вашего нового гориафа.
Я поклонился и сел на место. Санвер выглядел немного испуганным. Быть может это вино предназначалось ему? Бутылку поставили рядом с его бокалом.
Агетер жестом подозвал слугу и приказал отнести вино в темницы, после чего вновь сел за стол. Я знал, что поступил нагло, и нарушил некоторые правила приличия, но я не видел другого выхода из этой ситуации.
За окнами уже начало светать, когда знатные гости покидали Ар-Морлгой. Светило еще не выглянуло из-за горизонта, а замок, словно замер — кто уехал, кто пошел спать, кто притаился в укромном углу, пытаясь подслушать что-нибудь важное. Конечно, я был измотан, но мысли не давали мне покоя, и я, пройдя мимо моей комнаты на пятом ярусе, вышел на огромную смотровую площадку замка. Ночной ветер бил мне в лицо. Куда делась та энергия, то безудержное веселье, которое я видел буквально во всём? Что во мне изменилось?
Я лег на каменный парапет, и стал вглядываться в безоблачное небо. Много, много созвездий, что говорили людям, куда идти, меняли ход сражений, предсказывали смерть королей, смотрели на меня сверху. И ни одно из них не могло сказать мне, для чего мне дана та чудовищная сила, благодаря которой я мог повергать целые армии в прах, наполнять ветром паруса, создавать целых существ с помощью стихий. Я мог чувствовать страх, как чувствуют его звери, приоткрывать будущее на страницу вперед, зная, когда нанести точный и смертельный удар, и не мог справиться со своими сомнениями и печалями.
Чья-то тяжелая рука легла мне на плечо, и я, от неожиданности едва не упал вниз.
— Аккуратнее мой друг, — сказал твердый голос Агетера Кальгона.
— Мой король, — сказал я, и склонил голову.
— Давай без церемониальных обращений. Мы сейчас здесь одни, на свежем воздухе, и ты имеешь полное право говорить мне в лицо то, что думаешь. И я, если уж тебе тяжело делать это без приказа, то приказываю не церемониться.
— Без проблем, — ответил я, — ну что, я оказался прав? Судя по вашему выражению лица, в той бутылке действительно был яд.
— Был. Раун в долгу перед тобой. Думаешь это кто-то из доринов?
— Вино внесли с кухни, никто не прикасался к нему за столом, поэтому было бы неплохо узнать, как вино попало на кухню. Вы же сохранили бутылку.
— Конечно, Эст. Куда смотришь?
— Да вот вспоминаю, как был впервые в Кальгоне… это одно из обрывочных воспоминаний из того прошлого, о котором я почти ничего не помню. Тогда тоже был месяц звёзд. И на улицах стояли те же истуканы. От каких злых духов они могу спасти, Агетер?
Король усмехнулся в усы, и какое-то время молчал, но я понимал, что он непременно ответит на мой вопрос, просто нужно было время подобрать нужные слова.
— Эсториоф. Многие сочтут меня суеверным, но поверь мне, что слово, и даже непроизнесенная, а просто появившаяся мысль, имеет свой вес. Какие-то слова остаются навсегда затерянными, и никто точно не вспомнит, что и когда было сказано, а уж тем более задумано. Не спорю, возможно, Нитог никогда и не появлялся в Красном изломе Каи, возможно никакой глупый герой не воровал у него шлем, и не прятал глубоко под городом, и вся это легенда — слова. Но, как я уже говорил, слова имеют свой вес. Если кто-то когда-то выставил чучело рыцаря перед домом, и сказал, что теперь злой дух Нитога не войдет к нему, а эти слова были подхвачены, и расценены как истина, значит, они и стали истиной, пусть лишь в этом месте и лишь в месяц звезд. Люди произносят эту легенду каждый год, а впервые она появилась еще в начале третьей эпохи! Представляешь, какой тяжестью эти слова лежат на нашем городе? Поэтому да, лишь доспехи предков могут держать злых духов Нитога.
— Получается, что если бы никто не испугался темной облачной ночью, и не вспомнил священное писание, то ничего бы этого не было?
— Конечно, Эсториоф, но история не терпит сослагательного наклонения, поэтому надо исключать все «если бы» из своих речей. Обычаи призваны сдерживать слова, прошедшие сквозь тысячелетия. Знаешь, почему принято считать года жизни? Только потому, что Толон рассказал людям о цикличности и счете. Ведь до Толона люди жили в безвременном пространстве, и все циклы были связаны лишь с выживанием — посев, утепление домов, и прочее, прочее.
— И вам это нравится?
— Можно сказать и так. Обычаи помогают мне во многом. Например, в месяц звезд по ночам не совершается ни одного грабежа или убийства, — целый месяц спокойной жизни в городе дорогого стоит, поверь мне, как королю. В любой традиции есть свой глубокий смысл. Даже магия, это по сути всего лишь поверье, просто когда-то люди сталкивались с таким количеством необъяснимого, сильного и странного, что назвали это колдовством. И стали верить, что есть особые люди, обладающие этими свойствами. Появились сказки про могучих колдунов, а затем пришли и сами колдуны, ведьмы, алхимики, кого только не явилось к нам в мир! И все из-за слов, из-за обыкновенных слов, неаккуратно сказанных, неверно воспринятых, красиво изложенных.