Страница 34 из 81
— Дурачок, что ты делаешь? Ты решил лишить меня моей зарплаты? Хотя, что с деревом Гра будет? Лучше, чем падать, скажи, что в тебе делает этот металлический флажок? Он словно был приколот к твоей одежде… — она подняла меня и любовно погладила место, где нашла эту заколку.
Я не сразу вспомнил, откуда она у меня, а когда покопался в глубинных подземельях памяти, вместо мыслей, одолевающих меня и день и ночь, меня накрыли воспоминания. Ну конечно, этот флажок с экзамена по военной тактике. Он, вечно приколотый у меня на груди, вновь вручил мне в руки то, от чего я отрекся.
— Когда я буду сдавать работу, то флажок оставлю себе. Будет что-то на память.
Как мне хотелось заговорить с ней, рассказать, что со мной произошло, хотелось увидеть ее. Но глаз у меня не было, были только ощущения, а говорить мне Ког не велел. И в тот момент я вновь смог заглянуть за грань. Нет, я не обрел глаз в понимании слепца, который мечтает прозреть. Я всего лишь увидел магические потоки — но этого было достаточно, чтобы понять, как выглядит Шесси. На вид ей было около тридцати, круглое лицо, обрамленное платком, видимо, чтобы деревянная стружка не попадала в волосы, живые глаза, и светящиеся от магии руки. Я вдохнул запах, потоки энергии направились в меня, и я выпал из-за грани. От разочарования в краткости этого момента мне захотелось плакать, а было нечем.
Эти дни моей жизни я чувствовал себя, словно лежу в колыбели с завязанными глазами, ощущая мир, как уже взрослый человек. С одной стороны, это было ужасно — по прибытии в столицу острова, я привык к самостоятельной жизни, и даже в академии из нас готовили людей, которые подчиняются только приказам короля, и должны были сами принимать правильные решения в трудный момент. Но если заглянуть с другой стороны, это словно возвращение в детство — тебя ласкают, гладят, любят. Никаких сложных решений и крутых поворотов в жизни, никакого вранья, поскольку нет ситуации, в которой оно могло понадобиться.
Так прошел месяц, и я это знал только потому, что Шесси отмечала дни работы, и постоянно разговаривала с собой. И больше всего мне нравилось, то, что я мог знать, когда время вставать, когда время спать, и вошел вместе с Шесси во временной режим.
— Ну вот и все, милый, пора тебя отдавать. Знаешь, я часто привязываюсь к своим творениям, будь то амулет, или рама для картины. Но к тебе почему-то у меня особенное отношение.
О том, что пришел Ког я узнал несколько раньше Шесси, от него пахло магией. Ког привёз целый сундук с золотыми монетами, но мастер взяла совес не много.
— Эй, сундук вообще-то тяжелый, я что, зря его тащил? — возмутился колдун, — как мне тащить его обратно.
— Ты что-нибудь придумаешь, — улыбнулась Шесс.
— Ну ты смотри, если что-то надо, я всегда готов помочь, — Ког положил меня на плечо, словно я ничего не весил, и понес прочь из Аброта, которого я так и не увидел, целый месяц, пробыв в нем.
***
На этот раз колдун не стал держать меня в тепле и сухости, а сразу затащил на верхнюю площадку башни, где и закрепил цепями. У меня появились нехорошие подозрения, что с помощью этих цепей он обычно держит здесь далеко не деревянных людей, а самых, что ни на есть, настоящих.
На третий день моего неимоверно скучного пребывания на свежем воздухе пошел дождик, и Ког впервые за это время посетил меня.
— Ну, наконец-то! — Маг был крайне взволнован, и его голос совершенно потерял привычные язвительные нотки, — мне удалось вызвать настоящую грозу. Долго же пришлось помаяться, в месяц тайн дождя не допросишься!
— Подожди, я не хочу, чтобы в меня била молния, я же сгорю!
— Это пришлось бы делать в любом случае. Нам нужна энергия. Где ее, по-твоему, взять? Молния — отличная возможность сделать то, что я хочу. Сейчас, подожди. Тебе повезло, что ты не видишь того, что я делаю. Но я тебе расскажу, потому что ты неминуемо станешь моим учеником, а такие вещи знать надо. Я сейчас держу в руках два глаза. Мне пришлось вырвать их у одного из моих пленников, а его, из жалости, убить, но это не так важно. Важно то, что в момент превращения эти глаза станут твоими, должны будут приобрести цвет, структуру, магические свойства твоих собственных глаз. По крайней мере, так написано в книге Гартона второго.
— Ког?
— Да, я внимательно слушаю.
— Я понимаю, что мой вопрос звучит глупо, но ты делаешь это впервые?
— Что конкретно? Вставляю чужие глаза? Нет, что ты. Я экспериментировал с некоторыми людьми, вставлял им глаза животных, но у меня ничего не вышло.
— Нет, я не совсем это хотел спросить. Скажи, ты впервые делаешь из дерева человека?
— Ну, оживить неодушевленное очень просто, я бы сказал, что эта магия крайне примитивна, и заставить тебя плясать я бы мог и не прибегая к таким сложным процессам. С тобой дело обстоит иначе. Такой шанс для мага выпадает один раз в жизни, а зачастую никогда не выпадает. Ты просто не представляешь, что значит получить в ученики чистую магическую сущность, будь она в форме дерева или камня. Поэтому я отдал тебя Шесси. Я знал, что только она может справиться с подобной работой.
— То есть ты не знаешь, как это делать?
— Что значит «не знаю»? У меня есть книга, причем подлинник первой эпохи, то есть она была написана еще до прихода Толона. Она содержит все необходимые указания, правда по поводу каменной сущности. Но ты почему-то превратился в дерево. Интересно, почему?
— Наверное, потому, что мне нужно было плавать даже в таком состоянии.
— Весомый аргумент. Но это не мешало тебе превратиться в камень. Ты бы утонул, а спустя лет пятьсот тебя непременно кто-нибудь вытащил.
— Кто-нибудь, но не ты.
— Это интересные рассуждения. Похвально, что ты так думаешь. Ну, в общем, отвечая на твой вопрос: ты считаешь меня теоретиком, а я практик. Если бы я не был уверен в знании, которое здесь изложено, я бы никогда не догадался, ты ли передо мной, и не приказал бы доставить тебя в башню.
— Как ты вообще различил во мне что-то иное кроме дерева?
— Сейчас, подожди… Раз и два, прекрасные фиолетовые глаза Шана Орегонтрондского. Знаешь, я сначала хотел вставить тебе женские глаза, у меня еще оставалось несколько пар, но где-то вычитал, что они могут хуже структурироваться. Вообще глаза, это самое интересное, если вставить разные…
— Ты не ответил на мой вопрос.
— … то в магии человека будут бороться две сущности и вскоре он умрет. Вообще, Эсториоф, если в твоем распоряжении будут пленники, чью жизнь ты не будешь ценить, вырывай у них глаза, и клади их в банку с вываренным маслом горрианка. Когда в твоем владении столько носителей энергии, ты можешь ставить феноменальные эксперименты.
— Ког, я задал тебе вопрос. Как ты узнал, что я не дерево?
— А если продолжать тему магически важных вещей, неплохо иметь кости запястья, и вообще всей руки. Конечно, многие заявят, что это попахивает неуважением к мертвецам, но ведь врачи вскрывают трупы, чтобы узнать устройство тела, и художники тоже…
Я понял, что не дождусь ответа, и прекратил попытки узнать, в чем именно было дело. Ког бегал вокруг меня, судя по звукам что-то чертил мелом на мокрой каменной площадке. Пару раз споткнувшись о цепи, которыми я был прикован к башне, он выругался так, как даже на «Дрянной принцессе» никто не выражался, а пираты вообще народ, любящий всякую брань.
Вскоре я почувствовал, как усиливается ветер. Ког прекратил говорить и только ускорил действия по приготовлению сложного ритуала. Он дважды обливал меня холодной водой, дважды кипятком, потом обмотал меня какими-то нитями, приговаривая какие-то заклинания. Вскоре ветер усилился невозможно, и Ког несколько раз вовсе валился с ног от неожиданных порывов, и брань с каждым разом становилась все более сложной и изощренной. С разных сторон доносились отголоски грома.
— Сейчас мой мальчик, сейчас, осталось немного. Такого ветра давно не было, неправда ли? Надеюсь, что вблизи нашего острова не оказалось неосмотрительных капитанов! — Ког рассмеялся, словно разбойник, чувствующий приближение наживы, — Да, и я забыл тебе сказать, молния будет бить не в тебя, а в меня! Я должен буду передать ее энергию уже в магическом виде, и если мне не хватит мастерства, мы оба умрем! Но я знаю, что это прекрасно, умереть, пытаясь сотворить жизнь, обуздать магию, доказать, что секреты не утеряны глубоко в первой эпохе, что колдуны не стали слабее или глупее, а их ученики не прекращают превращаться в непонятно что, не умея совладать с силой! Знаешь, я даже позволю себе одну вольность, такую, от которой эта книжка истлеет. Твоя магия создала меч, который я нашел воткнутым в тебя. Меч, чье имя ты себе присвоил, Эсториоф, и я использую его, чтобы влить в тебя жизнь! Смотри, Миста и завидуй!